И ветреная баронесса упорхнула, оставив меня размышлять над не столь уж ординарным явлением. Рэдин вообще довольно малочисленный клан Красного Рода, но его сила заставляет относиться к ним с большим уважением. Просто дело в том, что они известны как повелители Гнили, способные ускорять разложение любой материи на порядки. Плоть, кости, сталь, пластик… Всё стареет, всё распадается и гниёт, просто в каждом случае требуется свой подход и разные порции вкладываемой энергии. Вдобавок они монополисты в одном очень важном вопросе. Каком именно? Дело в том, что при воздействии определённым аспектом Гнили на мозг разумного существа Рэдин способны были считывать из распадающихся мозговых клеток таящуюся внутри информацию. Тот самый допрос, от которого просто невозможно закрыться. Ну или почти невозможно, разница невелика.
Чтобы достигнуть этого положения, они в не такие уж давние времена сцепились в войне на уничтожение с кланом Хэлькригер, который тогда не был ещё частью Ордо Деус. А Хэлькригер – это некроманты классического такого образца, которые также могли допрашивать уже мёртвых, получая нужные ответы.
Смерть на сей раз уступила Гнили… Поняв, что дело плохо, лидеры некромантов бросились спасаться под крылышко Ордо Деус, будучи готовы вступить в организацию и принести необходимые клятвы. Вот только Рэдин, решившие повысить ставки, атаковали своих конкурентов даже после того, как получили от кланов Ордо Деус явное предупреждение оставить принявших их покровительство клан в покое.
Повелители Гнили частично добились своего. Хэлькригер не были уничтожены, но потеряли слишком многих носителей тайн Смерти. В том числе и всех тех, кто умел допрашивать мертвецов. Да и вообще. численность клана очень сократилась. Рэдин стали монополистами, но… Ордо Деус не прощала таких оскорблений. Потому и началась война всех кланов организации с слишком о себе возомнившими Рэдин. И в результате уже Рэдин оказались в унизительной роли вынужденных капитулировать на условиях победителей. Собственно, они повторили печальную судьбу другого независимого клана, Хэйзер, которым также устроили показательную порку. Правда… Рэдин отделались не столь большой кровью. Как раз по причине того, что они теперь были единственными, кто мог «допрашивать» мертвецов. По договору численность клана не должна превышать определенного числа, твердыни клан может сохранить лишь в нескольких доменах, в остальных обходясь минимумом, необходимым для защиты, а также Рэдин не должны принимать никакого участия в сварах меж другими кланами. Вместе с тем, в отличие от Хэйзер, как носителей теперь уже уникальных и всем нужных способностей, вампиров клана Рэдин берут под свою защиту те, кто держит власть в домене, то есть Ордо Деус, Маледиктум, Элланзардо. Нападение на повелителя Гнили. Не вызванное необходимой самозащитой или иной крайне уважительной причиной со сроком давности не выше ночи подписания мирного договора, карается быстро и жестоко.
Вот такая она, новейшая история одного из двух ныне независимых кланов. Пусть их независимость довольно условна, но она есть и это нельзя не учитывать в своих расчётах. И конечно же я не мог не обратить внимание на девушку-Рэдин, стоявшую в одиночестве возле окна. Изящная, точеная фигурка, облаченная в черное платье, черные же вьющиеся волосы. Странно… такая привлекательная женщина и вдруг в полном одиночестве. Поневоле тянет исправить сие досадное недоразумение. К тому же с этой персоной есть о чем поговорить. Если она здесь, то ей может быть что-то нужно. Хотя нельзя исключать и просто желания побыть в обществе частиц Красного Рода. Точно не скажу, поскольку психология Рэдин для меня есть один большой вопросительный знак. Никогда их не видел, да и Череп с Седриком особо о них не упоминали, помимо общеобразовательного минимума.
– Разрешите составить вам компанию, прекрасная леди, – сказал я, приблизившись к девушке. – Разумеется, если вы не намерены побыть в одиночестве или просто мое общество вам не по душе…
– Нет, отчего же. Присоединяйтесь, если вас не смутит общество той, чья магия основана на Гнили, – голос девушки оказался довольно приятный, пусть и с легкой хрипотцой. – А то некоторые из здесь присутствующих побаиваются, другая же часть просто не желает без необходимости общаться с той, кто привыкла общаться со столь неприятной гранью силы.
– Меня и вдруг смутить? Это было бы весьма забавно. Я уже успел повидать немало разного и необычного, и горизонты с течением времени только расширяются. Сила же, используемая вашим кланом, есть неотъемлемая часть мистического искусства, было бы просто глупо от неё отворачиваться. Как это делают те же Трайденти из своего ложно понимаемого эстетизма. Ведь Шедевры, которые создавали их древние соклановцы, были… разными. От некоторых в дрожь бросало, другие были просто омерзительны, зато выполняли то, что от них требовалось. Вот и Гниль, которую изучаете вы… к ней нельзя относиться просто и однозначно.
– Любопытное замечание. Впрочем, вы, Вер-Заррен, всегда несколько отличались от других кланов.
– Каждый клан Красного Рода по-своему уникален, – возразил я. – Даже нынешние Трайденти, растерявшие могущество клана, уникальны в своей беспечности и нежелании воспринимать мир со всеми его многочисленными опасностями.
– Вы великолепно понимаете, о чём я… – Рэдин сделала паузу, вполне красноречивую.
– Стилет из клана Вер-Заррен, – представился я. – Но хотелось бы узнать и ваше имя.
– Мануэлла. Но от вас я услышала не имя, а прозвище. Почему?
– Видите ли, прекрасная Мануэлла, прозвище порой становится частью человека, отражает ту или иную сторону его души. Имя же… В основном это просто набор звуков, что дают человеку без его воли и желания. Поэтому я уже начинаю отвыкать от того имени, что было получено при рождении… Не совсем моё.
– Теперь всё понятно.
Да, действительно красивая и уж точно не глупая девушка. И совершенно точно могу сказать, что обращена она была совсем недавно. Есть у Рэдин одна не очень милая – особенно у девушек – особенность. Магия Гнили способна сотворить с изучающими её тайны… не самые хорошие вещи. Мы, Красный Род, и так не относимся к «живым» в полной мере этого слова, зато внешне у нас это никак не выражено. За исключением Рэдин. Слишком далеко они зашли в изучении магии разложения материи. Гниль, которую они столь давно и усердно изучали, постепенно стала частью самих вампиров этого клана.
Сначала просто легкий запах тлена, который спокойно перебивается парфюмом, ну а потом постепенно начинает разлагаться и плоть. Получается нечто вроде зомби, пусть и не до такой степени. Вот они и поддерживают свою внешность в относительном порядке с помощью целого комплекса заклинаний. Помогает не так, чтобы очень, поэтому в ход идет та же парфюмерия в ударных дозах, а заодно и косметика. Ну и, конечно, одежда, закрывающая большую часть тела. Кстати, с некоторых пор в попытках облегчить уже имеющееся состояние, а то и «законсервировать» себя на начальной стадии распада в ход пошла тяжеловесная алхимия. Дорогая, редкая, доступная далеко не каждому члену сего клана. И мало кто может её создавать. Эрратес, повелевающие Пеплом, но понятное дело, что не мусор из основной массы, а лишь те, настоящие члены сего клана. Валтозарис, которые не метаморфизмом единым развлекаются. Ну и мы, Вер-Заррен, куда ж нам без алхимии! И в любом случае вампиры, предоставляющие Рэдин столь важный для них товар, могут рассчитывать на ответные услуги. В меру, конечно, потому как свои секреты клан бережёт просто параноидально.
Вот такая беда целого клана, окончательно так и не решённая с древности и до настоящего времени. Лично я не видел Рэдин до сего дня, но Череп упоминал, что впечатление… неоднозначное.
Впрочем, у Мануэллы ничего подобного не наблюдалось, а запах, если и был, то успешно перебивался тонким ароматом духов. Так что никакого неудобства при беседе с ней я не испытывал.
– Так какими судьбами вы, Мануэлла, оказались в этом месте? Просто так, отдохнуть в обществе вампиров из разных кланов, или же с какой-то определенной целью?
– А как вы думаете, что бы я ответила, окажись правдой второй вариант?
– Что пришли сюда просто отдохнуть, – улыбнулся я. – Иного я и не ожидал. Приятно, когда в девушке сочетается и ум, и красота.
– Я Рэдин, – вздохнула Мануэлла. – Мы и красота очень быстро расходимся в разные стороны.
– Рэйбендраум ещё хуже в каком-то смысле, – парировал я. – Именно из-за их специфического облика в клане практически нет женщин. Мужчинам как-то легче воспринять потерю внешности, что превращается в нечто иное тем сильнее, чем глубже они проникают в тайны магии и чем чаще практикуются в ней.
– Но и я со временем… изменюсь. Чем больше углубляешься в некоторые аспекты изучаемой моим кланом силы, тем сильнее её влияние.
– И тем не менее среди Рэдин женщины встречаются довольно часто. К тому же моё сегодняшнее знакомство показывает, что по крайней мере одна из них очень красива и элегантна. Вот только вы сюда не отдыхать пришли. Точнее, не только отдыхать. Впрочем, как и я… Поверьте, это видно для тех, кто умеет смотреть.
– Неужели?
– Бесспорно. Я не говорю о фоне довольно мощных защитных чар – сие вполне естественно для многих из нас, особенно тех, кто не преисполнен доверия к окружающим. Но вы порой осматриваете всё вокруг не просто так, а с вполне определённой целью. Да ещё и у окна расположились. Это не ожидание, ожидающие кого-либо смотрят по-иному, несколько отлично от прочих взглядов. Вы же просто оцениваете, сравниваете, анализируете.
Выстрел попал точно в центр мишени. Нет, выражение лица Мануэллы практически не изменилось, а вот в глазах промелькнуло нечто, доказывающее мою правоту.
– Ну а коли мы оба тут кое-что ищем, то почему бы не обменяться впечатлениями? Разумеется, сделав это так, чтобы не раскрывать то, что должно остаться тайной для другого клана.
– Оригинально рассуждаете… Стилет. Не видь я перед собой Вер-Заррен, могла бы принять за Страго. Они иногда принимают к себе тех, кто некоторое время шел по пути церкви, но, стол