– Нам можно, – улыбаюсь я. – Нам всюду и всегда можно, так что веди давай к Дровосеку, и быстро.
– Привыкаешь к магии, Стилет. Не слишком ли много её используешь?
– Грешно не пользоваться тем, что у тебя уже никогда не отнимется. А теория без практики суха. Вот я и восполняю некоторое отсутствие опыта. Да, и не смейся… Ментальное воздействие даже на простого человека бывает разным, многогранным. Чуть изменишь и сразу же иной результат, иные последствия.
– Пожалуй, – согласился Клим. – Но тут тебе больше с Висельником говорить надо. Он тоже… ценитель особый. Правда, сейчас опять свою баронессу оценивает. Со всех сторон.
Ну да, так и есть. Висельник тоже был послан по делам. Правда, в его случае они были совмещены с развлечениями. Пусть тесно пообщается с баронессой Зейгерс. Трайденти, конечно, те ещё бесполезные создания, но вот в плане узнать от них кучу околосветской болтовни – это всегда можно. Вдруг да проявится нечто интересное. Ну а в качестве страховки Череп приказал Седрику поработать в качестве сопровождения. Чёткий приказ – при неблагоприятной атмосфере по одному нигде не показываться. И это правильно. Риск хорош только при необходимости, а работа парами всегда более эффективна.
К тому же скучать гаар-гулу в гостях у Тори точно не придется. Подружки баронессы тоже… падки на экзотику. Наверняка ещё и хвастаться будет та, которой удастся обаять нашего каменного приятеля.
Нам тоже скучать не дадут, пусть и в другом плане. Разговор с Дровосеком – то ещё сомнительное удовольствие. Извилист, скользок, а промывать ему мозг как-то не годится. Полезный человек, нужный, боюсь напортить. Хм, хорошо, что челядь этого красавца на нас никакого внимания не обращает. Идут люди, причем в сопровождении одного из холуев Фрола, так оно и надо, значит. А ежели не надо будет, то их свистнут, тогда и решать будут. Простые ребятки, ну прям как валенки. Тоже задумка Дровосека из неглупых – умные только в самом близком окружении, а в отдалении – исключительно тупое мясо. Из тех, которые не то что на воле, в жизни по несколько лет полностью лишние.
– Хозяин, к вам гости, – тусклым голосом пробормотал находящийся под моим контролем, предварительно постучав во внешне ничем не примечательную дверь.
– Пусть заходят…
Отказываться от приглашения в мои планы точно не входило. Да и заходить можно было без опасений, ибо следов магии не ощущалось, а каких-либо пакостей от Фрола ожидать – весьма маловероятно. Не идиот же он, в самом деле! И качество его, с позволения сказать, охранников, заметно уступает подготовке боевых офицеров, не то что возможностям любого, самого бесталанного вампира.
Заходим… Та же самая обстановка, кочующая вместе с Дровосеком из одного места в другое. Привязчив он к вещам, пусть и к небольшому количеству оных. Но тут как раз ясно – всегда готов быстро сменить место нынешнего обитания на другое во избежание попадания в одну из тюрем. А полиция по нему давно горькими слезами рыдает, только вот прихватить никак не получается. Сложно ведь поймать того, кто сам по себе давно уж не убивает, не грабит, даже краденое у себя не держит. Только указания, консультации, посреднические услуги. Потому и на воле бродит до сей поры. Впрочем, лукавлю, не только из-за вышеперечисленного.
– Здорово, Фрол, что-то не вижу у тебя на лице должной радости и энтузиазма. Давай уж, встречай гостей, не стой столбом.
– Чаю прикажи подать, закусок разных, – подхватил Клим, ища место поудобнее, где можно было расположиться. – Тут у тебя трактир или так, бутафория?
Радости у Дровосека не наблюдалось. Оно и понятно, слишком уж мы для него… опасные знакомства, от которых вроде и не скрыться, а всё равно хочется. Если низы преступного сообщества узнают о его связи с представителями департамента полиции… плохо будет. Впрочем, о чём это я? Мы ведь уже давно не там, а вовсе в другом месте.
– Заходите, гости дорогие, – стряхнул наконец с себе некое оцепенение Дровосек. – Давно к старику не захаживали, давно… Прошка, по-господски стол накрой! Сейчас всё будет.
– Не сомневаюсь. А у нас к тебе, как сам понимаешь, разговор не праздный, а деловой. Глядишь, и нам польза, и тебе прибыток будет. Ты нас с Климом знаешь, мы слов на ветер не бросаем. К тому же и дело такое, что от тебя особых усилий не потребует. Только информация, ну и контакты с некоторыми весомыми в твоей среде людишками. Начнем, пожалуй…
– Позже, ваша милость, позже… Людишки мои верные, да только и при них не стоит. Времечко тяжёлое теперь.
Вот так эдак! Дровосек всерьёз обеспокоен окружающей обстановкой, давно такого не припомню. Такое только в одном случае может быть – коли его положение пошатнулось, причем это нынче явно не со стороны властей. Тут тихо, я проверял. Остаются только происки соперников, и при таком раскладе надо будет выведать поподробнее.
Пока помолчим. Молчание – золото, особенно в подобных случаях. Скажешь слово, и вот уже повернул ситуацию к себе фасадной частью. Сие же, знаете ли, отнюдь не есть хорошо. Я вертел в пальцах стилет, ожидая, когда челядь Дровосека быстренько накроет на стол и уметётся в дальние дали.
– А вот теперь и поговорить можно, – уселся я за небольшой стол, но так, чтобы держать дверь под наблюдением. Клим устроился рядом, выложив на стол револьвер. – Как там у тебя дела малозаконные, Фрол?
– Плохи дела, ваш благородие. У нас, сами ведаете, как у волков. Ослабел, дак сожрут. Я ведь не тот уже…
– Да ну? Лично я ничего подобного не замечаю. Заведение твое процветает, услуги посреднические оказываешь. Охрана… неплохая для вашей компании молодцев с большой дороги. Финансы хорошие, даже счетами в банке стал баловаться. Не говорю про захоронки, ты ж как хомяк запасливый. Конкурентам только завидовать остаётся, да головой о стену биться. Я ничего не запамятовал?
– Здоровье, вашбродь, ни за какие деньги не купишь, а от костлявой мои мальчики не огородят. Тока не о том печалюсь, отмогильное зелье и для царя не отрыли. У нас хворых не любят, сковырнуть с места горазды. Узнают про болезнь мою, так нашепчут всем вокруг. Стар стал Фрол, пора его на покой. А у нас покой и смерть близко ходят. Мне живым сложно уйти будет, не дадут.
Искренне говорит, ни капли лжи не чувствуется. Боится Дровосек, но не будущей смерти, а возможности помереть не на своем специфическом, но «трончике», а как скинутый оттуда «бывший». Забвения при жизни боится, снисходительной жалости и одновременно травли. Понимаю. Сочувствую? Ничуть, больно человек он по ту сторону грани, хотя и не худший из этого класса.
– Клим, а посмотри-ка ты на него повнимательней. Сам знаешь, я в этом не силён.
– Конечно, Стилет, тут и говорить не о чем, – мой друг пристально посмотрел на Дровосека, опешившего от полного непонимания происходящего. Пара пассов, фраза на умершем наречии, позволяющая сконцентрировать энергию должным образом. Вот и видимое лишь посвящённым в мистику легкое серебристое свечение, окутавшее фигуру осматриваемого. Готово. – Что тут сказать, чахотка. Лечится травами какими-то, внешние симптомы пока не часто проявляются. Но через год, если так всё и дальше пойдет, совсем сдаст.
– Откуда… вы… Дохтур сдал?
– Да уймись ты, жертва паранойи, – отмахнулся Клим от Фрола, как от надоедливой мухи. Тот, кстати, от непонятного слова и вовсе заскучал. – Что делать будем?
– Договариваться, мон шер ами, что же ещё. Лучше всего человек работает не за плату, а за идею. Особенно если эта идея – возможность… отсрочить переход в мир теней. Хоть на некоторое время. Так что, Дровосек, жить хочешь?
Голос, которым мы проговариваем слова, фразы – явление своеобразное. Даже обычные люди порой достигают вершин во владении словом, что уж тут говорить о несколько иных, дополненных возможностях. Голос плюс ментальное воздействие – надёжный рецепт убеждения. Тем более коли ты говоришь правду.
Дровосек жить хотел. Однако хотеть и верить – две большие разницы, посему определенная доля скепсиса присутствовала:
– Слыхал я о знахарях, господин капитан, но не думал, что и вы этим занялись. Только… без толку все это.
– Проверим… – усмехнулся Клим, положив руку на лоб старого разбойника. – Прямо сейчас.
Ну-ну. Простейший прием – выкачать собственно из организма объекта жизненные силы и вбросить во внешний энергетический контур. Вылечить таким способом нереально, скорее только ухудшишь состояние. Не сразу, а через несколько дней. Моментальным же эффектом послужит резкое улучшение состояния, даже некоторая эйфория от куда-то схлынувшего недомогания. На время схлынувшего, ну да об этом я и так упомянул.
Фрол не оказался исключением, на него этот метод подействовал так же, как и на остальных. Глаза выкатились от изумления, руку к груди приложил, не веря во внезапно исчезнувшую пакость. О, ещё и креститься начал на икону, без которой и тут, в пристанище штатного душегуба, никак не обошлось. Э, нет, мне только долгих и вдумчивых молитв с его стороны не хватало! Клим был такого же мнения, потому как вытер руку, которой дотрагивался до лба Дровосека, о салфетку, взятую со стола, после чего коротко и грязно обматерил все окружающее и глупость человеческую в частности. Загиб был хорош, с упоминанием святцев, апостолов, высоких ёлок и острых иголок прикорнувшего под оными деревами стада ёжиков. После такого даже у самого богомольного индивида отшибло бы желание валиться на колени перед иконой.
– Лучше? По глазам вижу, что лучше. Стоп! – осадил я попытавшиеся было вырваться изо рта Дровосека благодарственные излияния. – Отрабатывать будешь, потому как это пока не лечение, а лёгкий аванс. Ну сам посуди, какого ангела ты мне сдался в больном виде? Здоровый ты необходим. Итак… Готов службу сослужить?
– Да что ты его спрашиваешь, – хмыкнул Клим. – Куда он денется… у него ж к шее динамит привязан и фитиль горит. А снять сам не может, зато хочет. Вот и вся простенькая мораль. Переходи давай к делу.
– К делу так к делу, – согласился я. – Давай-ка, Дровосек, ты нам сейчас красочно и во всех подробностях изложишь про некую новообразовавшуюся организацию. Сами себя называют Школой, народ там… скажем так, для тебя и тебе подобных должен казаться очень странным. Ещё нужных сведений подкину. Эта самая Школа нацелена должна быть на убийства, иногда разбойные нападения. Как подсказка – они не так давно выходили на кого-то из ваших. Думай давай.