А потом вернулся взглядом на предыдущую.
На черной мраморной урне на табличке стояло знакомое имя. Я даже приподнял урну, встряхнул. Тихо, неслышно для человеческого уха, прошуршал внутри пепел.
Здравствуйте, мистер Дахи Салливан! А вы, оказывается, давно почили! И кто же присвоил ваше имя и коллекцию урн с прахом известных некромантов? Я покачал головой и вернулся к нужной урне. Достал из кармана маленький бумажный пакетик и пластиковую ложку. Открыл крышку малахитовой урны и принялся отсыпать пепел из нее в пакет.
Увидел, как по каминной полке поползла тень, разрастаясь ввысь. За спиной потянуло холодным сквозняком.
— Доброй ночи, мистер Ангус! — поздоровался я, не оборачиваясь. — Прошу прощенья за поздний визит.
Я быстро свернул пакет, сунул вместе с ложкой обратно в карман. Закрыл урну крышкой и обернулся к призраку.
— Вор! Наглый!
Я пожал плечами и улыбнулся.
— Да ладно вам. Всего пару горстей вашего праха. Мы оба знаем, вы в этом доме совсем не потому, что ваш ученик — или кто он там на самом деле — хранит здесь ваши останки.
— Наглый, — повторил призрак, качая полупрозрачной головой. — Хотя понятно почему. Нелюдь…
Седые волосы плескались вокруг него белесым туманом, окутывая своего обладателя длинным, колеблющемся на ветру балахоном.
— А если я расскажу хозяину?
— Зачем? — искренне удивился я.
— Ладно. Не скажу. Но ты мне поведаешь, зачем тебе прах.
— Если бы я брал для себя, я бы вам ответил. Это для клиента. А клиентам я таких вопросов не задаю.
На призрачном челе морщины стали отчетливее.
— Ты меня побеспокоил. Так что будем считать, что ты мне должен. Развлечешь меня немного. В шахматы хорошо играешь?
— По моему лицу видно, что я только и занимаюсь интеллектуальными играми, ага. В карты могу составить компанию. Только играю я на деньги. Они у вас есть, мистер Ангус?
— Наглец! — рассерженное лицо призрака оказалось прямо передо мной.
Я смотрел в полупрозрачные глаза. По загривку невольно пробежала дрожь.
— Осталось кое-что. Будет твоим, если выиграешь. А что есть у тебя, мальчишка?
— Деньги, наверное, вам ни к чему, — заметил я. — Но я знаю три слова «освобождения».
— Что?! — прохрипел призрак.
Из балахона отросли белые руки и потянулись ко мне длинными когтистыми пальцами.
— «Лангерин», «бариан»… Ой, это, кажется, слова «забвения». Вечно их путаю…
Над призраком возникла багровая раскручивающаяся воронка, но угасла, когда я не произнес третьего слова.
— Откуда они тебе известны?!
— Со мной разным расплачиваются.
— Тех магов, что поделились древним секретом, вздернуть мало!
— Я думал, вас этот факт, наоборот, должен обрадовать.
— Доставай карты!
Мы расположились за небольшим прикаминным столиком. Я сел в кресло, раздал карты, раскидав их на черной мраморной столешнице. Кучка призрака по его пасу подлетела в воздух, развернулась перед ним веером.
— Останешься ни с чем, дурачок, — прошипел призрак, и на его туманном лице промелькнула усмешка. — Играем десять партий.
Я бросил на стол первую карту. Дал ему пару раз выиграть, и после этого начал мошенничать с раздачей. Призрак с каждым проигрышем ругался все больше и больше.
— Еще десять партий!
— Нет, — я поднялся, сгреб карты, сунул в карман. — Вы мне должны, мистер Ангус.
Он молчал, весь дрожа от ярости.
— Что ты хочешь?
— Ну, если можно выбирать… Я слышал о кладе, который когда-то был в вашем фамильном замке. Но потом исчез. А если еще точнее — там был огромный рубин — «Сердце огненного духа».
Призрак засмеялся, но это больше походило на вой.
— Клад перепрятан. Карту от него найдешь в Скале Кашел.
— Вы издеваетесь?! Это же чуть ли не самое туристическое место в Ирландии!
— И очень надежное при этом! Запоминай. В подвале, за обитой девятью медными полосами дверью, есть маленькая комната. В северной стене тайная ниша — ее видно только в определенное время, всего лишь пять минут до заката. Там карта.
— А без карты обойтись нельзя?
— На словах не найдешь.
— Хорошо. А что насчет проклятия?
— Любой, кто найдет клад, умрет. Даже такой, как ты.
— Спасибо, что предупредили.
— Ты заслуживаешь смерти, наглый мальчишка! Но я надеюсь, что ты еще дашь мне возможность отыграться.
— О, — только и сказал я. — Как-нибудь, обязательно. А проклятье снять можно?
— Нет. Но у меня есть кое-что другое, не проклятое. Но ты ведь сам сейчас выбрал выигрыш.
— Я подумаю. Доброй ночи, мистер Ангус.
Призрак смеялся мне вслед. Я вышел из дома Салливанов, вынул из кармана пакетик с прахом и ложку и, зло скомкав, выкинул в ближайшую попавшуюся на пути урну.
Остаток ночи я провел на скамье в парке Моанмхилл. Ранним утром, глядя, как с холмов за рекой в низины скользят клочья тумана, я подумал, что все-таки надо съездить в Кашел и прогуляться по замку в поисках карты. Доплелся до автобусной остановки. Принялся изучать расписание.
Отвлек шум дальше по дороге. По обе стороны улицы стояли две толпы — человек по тридцать с каждой — и что-то угрожающе кричали друг другу. В ход вот-вот должны были пойти камни и биты.
Я услышал звон разбитых о бордюр бутылок и вспомнил о расклеенных по городу афишах о футбольном матче. Медленно направился туда.
С северной стороны дороги бросалась отборными ругательствами банда Дона. Напротив — парни из Белфаста, судя по футболкам.
Я медленно шел точно по разделительной полосе дороги, сунув руки в карманы.
Парни Дона заметили меня первыми. Их гневные крики смолкали, словно кто-то медленно вырубал громкость на радиоприемнике. Пока не заткнулись совсем.
Я остановился точно в центре между двумя толпами. Белфастцы с недоумением глядели на смолкнувших противников, на меня, и сами приумолкли.
— Руари, без тебя разберемся, — зашептал мне в спину Дон.
Я обернулся к нему.
— У них пять стволов, а у тебя что? Один, заряженный двумя пулями? Чтобы как ветром сдуло! — и посмотрел на чужаков. — Парни, не подумайте, что я с ними, — я кивнул в сторону банды Дона. — Я сам по себе.
— Да ты охренел! И что?!
— А то, что это моя территория. Я сказал — пошли вон! — рявкнул я Дону.
Те испарились в один миг. Белфастцы смотрели на меня прифигевшие.
— Эй, ты кто такой?!
— Догадайтесь.
Они неуверенно переглядывались. Кто-то навел на меня пистолет.
— Он что, у тебя серебряными пулями заряжен? — поинтересовался я. — Валите-ка отсюда, пока я вам глотки не порвал.
Задрожавшая рука с пистолетом опустилась. Они попятились.
— Там как раз ваш автобус едет.
Они ломанулись на остановку, постоянно оборачиваясь, набились в салон. Я медленно следовал за ними. В последний момент перед закрытием двери заскочил в автобус.
— С вами до Кашела проедусь, парни, надеюсь, вы не против? — и оскалился.
Они шарахнулись в противоположный конец салона, вскакивая с только что занятых мест. Я уселся на сиденье в первом ряду и, достав книжку, углубился в чтение, лишь изредка поглядывая на отражение в зеркале заднего вида удивленного водителя, не понимающего, почему большинство пассажиров напоминает испуганную стаю сардин, забившуюся в хвост автобуса. Выходя в Кашеле, я на миг обернулся к чужакам, показал фриегате.
Спустя несколько минут я сидел на древних камнях недалеко от входа, глядел на крепость и думал, что, вероятно, лучше будет проторчать тут до закрытия. Пока же я изучал окрестности и карту замка, которую взял в туристическом офисе.
— Эй, парень! — окликнули меня.
Я в удивлении поднял взгляд на подошедшего человека. Говорил он с сильным французским акцентом.
— Жерард Дюпон, корреспондент парижской газеты. Ты местный?
— Я ирландец, если вы имеете в виду это.
— Отлично, парень. Хочешь заработать денег?
— Может быть. Смотря что вы хотите.
— Ваша страна осталась единственной, в которой магические существа живут вместе с людьми. Я хотел бы узнать мнение людей. Довольны ли вы такой политикой, особенно молодое поколение.
— Какой политикой?
— Что по соседству с вами живут монстры, опасные для людей.
— Это какие?
— Например, в Ирландии до сих пор остались оборотни.
Я подумал, что журналисту либо чертовски повезло, либо это какая-то подстава. Я осторожно огляделся и незаметно потянул носом, изучая его запах.
— Кому это интересно, читать про монстров, которых никто в глаза не видел? — заметил я. — У нас по закону запрещено разглашать принадлежность к магическому роду.
— Но не зря же до сих пор существует магическая полиция! Вы чувствуете себя защищенными?
— Эммм…
— То-то же.
И тут меня осенило.
— Послушайте, если вы мне дадите денег, я покажу одного из них.
— Оборотня?
— Ага. Но это будет дорого стоить. Три тысячи евро.
От озвученной суммы француз потерял дар речи.
— Могу дать только сотню.
Я равнодушно пожал плечами.
— Риск слишком велик. Либо три тысячи, либо вы ничего не увидите.
И уткнулся в карту. Француз махнул кому-то рукой. Скоро рядом стояло еще двое его соотечественников. Фотограф и ассистент. Журналист пересказал на французском наш с ним разговор, и они принялись совещаться. После обсуждения он снова обратился ко мне:
— Как близко мы сможем увидеть оборотня, и можно ли будет снять на камеру?
— Шесть футов. А полиции не боитесь? Это вроде как запрещено.
— Нас это устраивает. Насколько это опасно? У нас есть электрошокер.
— Сгодится, — заверил я его. — Но, вообще-то, они не кусаются.
— Мы слышали другое.
— Хм… — мои мысли приняли другое направление. — Ну, может быть. Погодите минуту.
Я достал мобильный, набрал номер и заговорил на гэльском, поглядывая на французов. Закончив разговор, я сообщил:
— Позвонил одному Охотнику, он вас подстрахует. У него есть ружье.
— Его услуги платные? — забеспокоился француз.