Он замолчал. А потом кивнул. Без пафоса. Без лишних слов. И я понял — готов. Как и я.
Завтра — выходим… Не уверен, что это будет легко, но скучно нам точно не будет, как и Равномерной. Если нужно будет, мы применим хоть все, что здесь есть. Плевать, когда получится — с первого раза или со второго…
Но я захвачу у Равномерной целый мир и выпишу его из её Вселенной!
Ольга была шокирована, когда к ней заявился дед и сообщил, что Александр предлагает взять их армию в свой поход — всего лишь пятьдесят тысяч на первое время, потом, возможно, и больше.
— И он хочет, чтобы ими командовали ты и мама? — Ольга чуть прищурилась. — Ты серьёзно собрался идти туда, не знаю куда?
— Не просто хочу, — отозвался Бухич, садясь напротив. — Мы уже готовим состав. И, между прочим, нас никто не заставляет. Он просит. А мы… соглашаемся.
— Ага, — протянула она, медленно вставая. — Пятьдесят тысяч человек. Лучших. Слаженных. Обученных. Которых мы растили годами. Которых мы берегли. И вы, два самых близких мне человека, уходите в неизвестность. Прекрасно.
Она подошла к окну. Там, за стеклом, величественно возвышались защитные купола. Их свет слегка пульсировал — как сердце живого мира.
— А если купола падут? — сказала она тихо. — Если нежить рванёт прямо к нашим города?
— Тогда ты сделаешь то, что делала всегда, — спокойно сказал Бухич. — Возьмёшь на себя ответственность и приведёшь этих людей к победе. Без него и нас, — пожимает он спокойно плечами, не видя в этом проблемы.
Бухич понимал одну суть. Не сможет Ольга стать полноценной Императрицей, пока не научится действовать в одиночку, беря на себя ответственность. Ему кажется, что это идеальный для нее момент повзрослеть.
— Угу! Легко сказать. А теперь скажи мне: ты хоть представляешь, куда он идёт? — во второй раз попыталась она узнать эту информацию.
— Он не сказал. Но ты же знаешь Галактионова. Если он зовёт — значит, иначе нельзя.
На самом деле, Бухич знал… Просто не собирался рассказывать, каков путь и план.
Ольга резко развернулась.
— Вот именно! Нельзя! — она вбила ладонь в подлокотник. — А мы остаёмся тут. Уязвимы. Открыты. И с огромной дырой в обороне.
Бухич молчал. Он знал, что спорить бессмысленно. Да и не хотел.
— Ты уходишь, и мама тоже… Сговор! — зарычала она, как дикая кошка. — Вы оставляете меня одну. В момент, когда наш мир опять начинает дрожать.
— Мы не оставляем. Мы укрепляем. Всё, что здесь — готово. Всё, что нужно — ты уже сделала. Теперь твоя очередь стать не просто Императрицей. А Стеной. Гарантом. Грозой.
Она опустилась на подоконник. Плечи её дрожали. Но не от страха — от злости. На себя. На ситуацию. На то, что она чувствует себя слабой.
— Я боюсь, — призналась она. — Не за себя. За людей. За страну. За всех, кто верит, что мы справимся.
— И правильно боишься, — кивнул Бухич. — Потому что страх делает нас живыми. Если мы перестанем бояться — мы перестанем быть людьми.
Ольга не ответила. Смотрела, как ветер колышет флаги. Как свет падает на башни. Как где-то внизу маршируют её воины, не зная, что скоро часть их уйдёт туда, где шансов нет.
Она уже отдала приказ родовой гвардии готовиться. Сейчас были просто разговоры, которые уже ни на что не повлияют. Если Галактионов просит помощь, значит, там что-то такого масштаба, что даже ей сложно представить.
В комнату вошла Елизавета. Спокойная, как всегда. Чуть уставшая, но собранная. В её взгляде не было страха. Только понимание.
— Ты же не пытаешься меня отговорить? — спросила Лиза глядя в глаза дочери.
— Я пытаюсь понять, зачем. Почему вы оба уходите, когда я больше всего нуждаюсь в вас?
— Потому что ты уже можешь без нас, — спокойно сказала ее мать. — А там — не могут без него. Если он зовёт — значит, там что-то такое, что перекрывает обычный здравый смысл. Это будет война. Не локальная. Великая. Возможно, последняя.
Ольгу это все бесило. Она понимала, что ее мать пойдет за Галактионовым куда угодно… Впрочем, она в своем праве.
— Спасибо, — сухо бросила Ольга. — Успокоила.
— Это не мои слова. Это реальность, — пожимает та плечами, прямо как ее отец минутой ранее.
Она подошла и положила свою руку дочери на плечо.
— А ещё я верю в тебя. Больше, чем в любую стену, артефакт или заклятие. И ты должна начать верить в себя также.
Ольга молчала. Но в глазах загорелось что-то иное. Не ярость. Не паника. А решение.
— Хорошо! — сказала она наконец. — Уходите. Ведите войска. Только помните: я вас жду. Обоих. Живыми.
— Мы вернёмся, — пообещал Бухич. — А ты справишься. Потому что ты — наша кровь. И наша воля.
Когда они ушли, Ольга осталась одна. Но ей не было одиноко. В груди горел огонь. Страшно. Да. Но по-другому уже нельзя.
Она встала и подошла к зеркалу. Там — Императрица. Сильная. Прямая. Готовая.
— Мы справимся, — прошептала она. — Даже без него. Мы справимся!
Она понимала, что скоро произойдет что-то великое. И как бы ей хотелось, чтобы Александр взял именно её с собой…
Глава 4
Ликвидатор Дорничев
Дорничев стоял на холме и смотрел туда, где кипела работа.
Имение Галактионова больше не походило на просто величественный особняк — теперь это был центр военной мощи целого Рода, который по силе уже давно превосходил многие страны.
Ликвидатор стоял в чёрной мантии, скрытый от глаз, но не от чувств. Его здесь чувствовали и знали, но это для него не было секретом.
Александр умеет удивлять даже таких, как он. Здесь были такие средства защиты, которые даже для Дорничева были большим сюрпризом. И это вызывало у него восхищение, каких вершин может достигнуть обычный человек, пусть и не за одну жизнь.
Ветер трепал полы его мантии, но сам он стоял, как каменная глыба. Неподвижный и молчаливый, и только внутри всё бушевало. В его сердце горел безудержный огонь, а душу разрывали сомнения и противоречия. Его поступки казались странными даже для него самого.
Семья… Это слово жгло его душу и заставляло трепетать.
Он был рад снова их увидеть. Взглянуть в глаза женам и просто обнять. Как же сильно он за последние года очеловечился… Сам того не понимал, пока не ощутил горький вкус разлуки.
Как они смеялись. Как просто приняли его — будто и не было расставания… Словно он вышел за хлебом, и вот вернулся… Словно не висело на нём тысячи миров, где он должен был выполнять свой долг и судить.
А теперь, что он или кто? Теперь Вселенная ждёт от него долга… Обязанности и верности, которая была в него заложена при создании, и воспитывалась очень долгое время.
Он помнит слова Многомерной, которые однажды она произнесла ему из числа тех, которые не требовали перевода или расшифровки.
«Ты станешь тем, кто выжжет лишнее! Кто очистит путь! Кто не дрогнет…»
Он не дрогнул. Тысячи раз. Даже когда его руки горели, а душа стонала, он делал то, что должен. Всегда. А сейчас он устал и хочет пожить для себя…
Наверное, пример Охотника заразителен. Однако почему Кодекс постоянно не дергает Охотника, а позволяет ему все это? Если даже Кодекс позволяет, то почему для него все это должно быть закрыто?
Сегодня изменится все.
Он снова увидел детей и знает, что все его решения правильные. И он уже не отступит, а в сердце у него не будет никаких сомнений. И пусть простит его Многомерная или накажет, ему плевать! А с другой стороны… А вдруг все это проверка? Или ему так хочется думать?
Ладно, он сделал выбор. И этот выбор — семья.
Он решительно протянул руку. Искажённая ткань реальности дрогнула. Всего одно движение, и он откроет проход туда, откуда всё начнётся.
Но ещё не время… Ликвидатор ждет приказа, ведь походом командует Сандр… А командир здесь может быть только один.
Все было готово… И я больше не собирался тянуть время. За последние дни я здорово мог ощутить, насколько же наша планета стала слабее без той энергии, которую вытянули с нее.
И это было прискорбно… Вот так ты можешь жить и даже не знать, что твою планету нагло грабят. Все вокруг загибается, а твои дети рождаются с каждым разом все слабее. А ты думаешь, что делаешь что-то не так или прогневал каких-то богов.
А тут всего лишь навсего одна наглая Вселенная решила, что ей нужнее.
— Все готово? — спрашиваю у Волчары.
— Я готов! Так точно! — смеется он. — Уже не терпится увидеть, что там произойдет.
— Скоро увидишь, — киваю ему и не говорю, что сам толком не знаю.
А почему не знаю? Да потому что до сих пор место еще не выбрано. Не все там так просто.
— А вы готовы? — оборачиваюсь к Бухичу.
— Ага… Почти готовы, вот сейчас допьем и… — едва ворочал языком Бухич.
Понятно, они с Бурбулисом готовятся по-своему.
Кстати, самая большая проблема в этом всем было объяснить моим женам, почему я не могу их взять с собой.
Однако, в этом плане очень выгодно иметь детей. Вы должны смотреть за детьми — работает лучше всяких уговоров.
Ну, а Анну я еще взял тем, что напомнил про ее проекты, которые точно загнутся без ее чуткого взора и нежной руки, подобной палачу, когда дела касаются финансов нашего Рода.
— Ну тогда не вижу причин больше медлить, — пожимаю плечами. — Давай, Дорничев… Жги! — даю ему добро на активацию прохода.
Дорничев явно заскучал тут просто стоять и обрадовался, что уже можно действовать.
Он поднял руку — неспешно, почти лениво, как будто вытягивался после долгого сна. Но в этом движении была сила, которую трудно было не заметить — уверенность и решимость.
Один миг, и пространство дрогнуло. Второй миг, и он провел по дрожащему пространству рукой. И оно пошло рябью, а дальше…
Он раскрыл его и появился разрыв. Вначале оно выглядело опасно, ведь я видел космос… Красиво, кстати.
Дальше все это начало увеличиваться, а люди стали шептаться. Ну да… В черную дыру никто не хочет попасть. Хотя, по факту, они даже не знают, что такое на самом деле эти черные дыры, и кто так оберегает свой покой.