– Посмотри потом в учебнике, как отучить его лезть в лицо читающему – сказала женщина и щелкнула камерой телефона. – Продолжай.
Книга рассказывала о мальчике, который, обнаружив проход в будущее, переместился на сто сорок миллионов лет вперед.
– Он открыл дверь и обнаружил, что Земля заледенела. Небо, несмотря на солнце, стало черным. А само солнце было в десять раз больше обычного, хотя совершенно не грело. Он обернулся, собираясь вернуться домой, но дверь исчезла. И теперь все, кого он знал и любил, остались лишь в его воспоминаниях.
На обратном пути мы ехали в переполненном вагоне метро. Я приоткрыл рюкзак, и Флип, высунув свою маленькую голову, смотрел по сторонам. Тут ко мне обратилась девушка с соседнего сиденья:
– Так бы и раздавила его в объятиях.
Я крепче прижал к себе рюкзак. Поезд остановился, девушка встала и попрощалась со мной.
– Распоряжайся своей новообретенной властью с умом, Путешественник, – посоветовала мама. – А о какой подруге ты говорил? Та, которая собирается помогать тебе с программой «Почитай Руфусу» в библиотеке.
– Да просто одна девочка.
– Ладно. И как долго вы знакомы?
– Где-то с прошлой зимы. Мам, она же из библиотеки. Расслабься, ради бога.
Она обхватила меня за шею, поцеловала в лоб и вернулась к чтению. Изучала по работе книгу о том, как заставить травмированных детей снова говорить. Кстати, именно так мы и познакомились.
Но думать о тех временах, до жизни с мамой, мне вовсе не хотелось. Поэтому я вставил наушники и стал слушать саундтрек к «Трансформерам». Попутно мечтая о будущем и о том, как все мы соберемся в библиотеке: я, Флип, детишки из программы «Почитай Руфусу» и Галлея, как комета.
11. Я пишу – значит, я существую
Среда выдалась без Рэйберна. По школе ходили слухи, что он совершил что-то незаконное, да еще и прибыльное. Эту сплетню пустила Анджелина, и с ее слов выходило, что она считает его чуть ли не самым восхитительным человеком на земле.
– Однажды он станет таким богатым! – говорила она.
Тоже мне заслуга. Богатые кретины у нас не редкость.
Мы с Чаки собирались пообедать в кафетерии, но желание съесть по нормальной порции пересилило. Так что мы пошли к «Добряку Эдди».
– У этой малышки из библиотеки хотя бы зад красивый?
– Колобок!
– Коффин!
– Не вынуждай меня применять силу.
– Ну давай, валяй. Ты же у нас теперь крутой парень. Мой герой. Ты доедать будешь?
– А ты хочешь облизать тарелку? – На удивление, мой друг не отказался.
После школы я зашел за Флипом, и мы с ним отправились в библиотеку. Заглянув в окно, я увидел, как много людей собралось. Обязательно кто-нибудь прошипит: «Сюда с собаками нельзя!» Я стучал по стеклу до тех пор, пока не вышла миссис Лоренц.
– Я сделал так, как предложила Галлея. Готов получить сертификат собаки-терапевта.
– Это же здорово, – сказала библиотекарь. – Галлея как раз думала устроить здесь клинику по коррекции чтения. Между прочим, только что упоминала тебя. Сказала: «Уверена, парень-фантаст появится через десять минут». Это было…
– Десять минут назад, – выходя, сказала Галлея. Сегодня она была в красном берете и черной толстовке с белой надписью «Я пишу – значит, я существую». Она взяла Флипа на руки и закинула на плечо рюкзак. – Пошли.
– Куда?
– Видел на стене фотографию «Царство грез ночью»? – спросила она.
– Моя самая любимая.
– Она всем нравится.
Девочка взяла меня за руку и повела к берегу.
Я никогда не держался ни с кем за руки, и уж тем более на глазах у мамы, но мамы здесь не было.
– Ты не думай, я на тебя не запала, – добавила она.
– Я знаю. Мы просто друзья.
– Просто? Что может быть лучше друзей? Извини, у меня руки холодные.
– Ничего страшного, – ответил я.
Она дважды пожала мою руку и дальше мы шли молча. От быстрого шага у нас сбилось дыхание.
– Итак? – заговорила она.
– Итак.
– Чем занимается твой папа?
– Кто его знает.
– О, прости.
Я пожал плечами.
– А вот мама у меня логопед.
– Круто.
– А кто у тебя папа? – спросил я.
– Маг. Что у тебя с лицом?
– Ничего, все нормально.
– Так все говорят, кроме тебя.
– Просто они обманщики, – сказал я. – Им только и нужно, что обвести тебя вокруг пальца.
– Нет, заставить тебя поверить, – поправила она.
– Во что?
– В сто одиннадцать.
Она показала мне ладонь. Тот отпечаток моего квадрата она обвела пурпурным маркером с блестками.
– Магическая коробка, – сказала она.
Магическая коробка. Я еле сдержался.
– Вообще-то он называется магическим квадратом, – проговорил я. – И относится к математике, а не магии.
– Это одно и то же, – отмахнулась Галлея.
– Однажды у меня был печальный опыт с магом, – признался я и заморгал сильнее, чтобы не заплакать.
– Расскажи.
– Про что твоя книга?
Она закатила глаза:
– Ну ладно, я тебе покажу.
Мы направились к новому Луна-парку, но он оказался закрыт, и мы смотрели на него через забор. Золотой башни из 1905 года уже не было. Флип постоянно просился ко мне на руки, потому что одна злобная чайка углядела в нем отличную закуску. Американские горки были сконструированы по последнему слову техники – длинный рельс аттракциона буквально взмывал в серое небо.
– Старый мне нравился больше, – заметил я.
– А мне нравятся оба, – ответила Галлея.
– В тысяча девятьсот пятом году парк весь переливался серебристыми и золотистыми огнями.
– Это потому что фото черно-белое. А новый парк яркий сам по себе. Только посмотри на эту розовую краску. В любом случае, ты сможешь вернуться в старый парк, если я позволю тебе прочитать мой рассказ. Чего конечно же никогда не будет, какая досада, потому что главная во всей истории сцена происходит именно в Луна-парке тысяча девятьсот пятого года.
– Понимаю. Но я на тебя не давлю…
– Ладно, ладно, если ты так настаиваешь. Но предупреждаю, несмотря на всю внешнюю храбрость, когда дело касается творчества, я становлюсь ужасно ранимой. А посему, если он тебе не понравится, все равно скажи, какой он классный. В этой ситуации ложь меня совершенно устраивает.
– Договорились.
Галлея шумно выдохнула:
– Итак, жила-была девочка.
– Как всегда.
– И убежала она в Луна-парк.
– В новый или старый?
– В оба.
– Интересно, – произнес я. – А почему она убежала? Из-за плохих родителей?
– Нет, они погибли в автомобильной аварии.
– Как всегда.
– Ну надо же было как-то от них избавиться? А этот способ самый гуманный, хоть и быстрый. А как еще по-другому сделать ее сиротой? Это же история для детей от десяти до четырнадцати лет, и по правилам нужна сирота.
– Я тебя понял.
– Так вот, девочке постоянно снились сны о том, как она летает. И она решила стать акробаткой, поэтому начала тренироваться. Знаешь такой аттракцион, где можно качаться на трапеции, тебя еще пристегивают ремнями, чтобы ты не упал? В общем, она стала тем, кто как раз пристегивает людей.
– Оператором аттракциона.
– А по ночам, когда парк закрывался, она тренировалась. Вот только у нее получалось не очень хорошо. Ей не хватало уверенности, понимаешь? И нужен был тот, кто бы ее поддержал.
– И вот тут появляется парень. Дай угадаю: он выключает свет в парке после закрытия. Местный электрик или как там его.
– Нет, но идея мне нравится. Пожалуй, украду.
– Без проблем. У меня всегда все воруют.
– И что же именно? – спросила она. – Ты разве богат? Богатые люди вызывают у меня недоверие и в то же время восхищение.
– Для двенадцатилетнего я вполне ничего. У меня третий по протяженности маршрут по доставке купонов во всем районе.
– Ух ты.
– Спасибо. Так как они познакомились, эти мальчик и девочка?
– Через ее друга – мага, который работал в парке, – сказала Галлея. – Но тут я вынуждена остановиться. Прежде чем услышать продолжение, тебе придется познакомиться с моим папой.
– Почему?
– Чтобы понять историю, нужно поверить в магию, а Меркуриус Рейне как нельзя лучше для этого подходит.
– Меркуриус Рейне?
– Ага. А теперь скажи мне, как тебе рассказ, исходя из услышанного?
– Очень понравился.
– Опять ты врешь.
Девочка чмокнула меня в щеку и, подхватив Флипа, спустилась к воде. Пес носился по берегу за морской пеной, а она всячески его подбадривала. Солнечные лучи, словно прожекторы, вспыхивали с разных сторон. Один из них осветил Галлею, создав вокруг нее золотистое сияние на целых десять или одиннадцать секунд.
По дороге домой мне не давала покоя одна мысль – я не хочу уезжать во Флориду. Как только мы приблизились к дому, Флип начал скулить. Я решил, что дело в начавшемся дожде. Но нет.
Я вошел в квартиру и увидел сидящую за кухонным столом рядом с мамой пожилую женщину. Флип тут же запрыгнул к ней на колени, и та принялась обнимать его и целовать, приговаривая:
– Дорогой мой, мамочка так по тебе скучала!
12. Путешественница из прошлого
Флип смахнул языком слезинки с глаз пожилой женщины. Она была в грязной одежде и стоптанных кроссовках. Она показала мне замусоленную фотографию, где они с Флипом сидели в обнимку перед сосной, украшенной красными и серебристыми огоньками. На снимке женщина казалась милой: с доброй улыбкой и в опрятной одежде. Хвост у пса не был изгрызенным, а шерсть казалась настолько пушистой, будто его полтора часа обдували феном.
– Первое Рождество Спенсера, – проговорила женщина.
– Мы назвали его Флипом, – сказал я.
Заслышав имя, предложенное Галлеей, пес вырвался из рук женщины и прыгнул ко мне на колени. Он дрожал.
– Где вы живете? – спросила мама и налила женщине чашку кофе.
– Спенсер, – позвала женщина. – Иди ко мне, мой ангел.
Я опустил собаку на пол. Флип некоторое время колебался. Потом подошел к бывшей хозяйке, лизнул ее руку и вернулся ко мне.