– Этому молодому человеку нужно что-то классическое. Нет, нет, вот эти.
Она схватила самые ужасные брюки, которые только можно было найти в «Мейсис». Обычно такие можно встретить в каталогах с пожилыми моделями, у которых из ушей растут пучки кудрявых седых волос, потому что они их не подстригают.
– Идеально, – заключила тетя. – Давай, Бен, побыстрее их примерь, пока я выберу тебе подходящие носки.
Я готов был поклясться – она выберет самые колючие носки во всем магазине.
К вечеру воскресенья все люди, которых я до сего дня не видел, но которые обнимали меня так, будто мы знакомы целую вечность, разошлись. И за кухонным столом остались только мы с тетей Джини, Лео и Флип. Весь день тетя старалась держать себя в руках, но даже крем для лица не мог скрыть того, что за последние четыре дня она очень много плакала. Я слышал ее по ночам через стенку. Они с Лео заняли мамину комнату.
– Бен, не позволяй собаке сидеть у себя на коленях, – сказала Джини. – Тем более в таких хороших брюках. Потом от шерсти не избавишься.
– Малышка, успокойся, – проговорил Лео. – Ты же не хочешь закончить, как твоя сестра?
– Очень любезно, Лео, – ответила она.
– Дорогая, мне жаль.
– Вот и хорошо.
– Ты же знаешь, что я имел в виду.
Я посадил Флипа на пол между ног. Он уселся так, как его учили на тренировке: подняв передние лапы и давая мне «пять», – и тут я вспомнил, что пропустил последнее занятие. У меня оставалась всего одна возможность наверстать упущенное, иначе придется начинать все заново и выплачивать полную стоимость обучения.
– Теперь нужно обсудить, что мы будем делать дальше, – заговорила тетя Джини. – Ты конечно же останешься жить с нами. Тесс давала мне некоторые наставления и сама так захотела. Еще она скопила для тебя кое-какие деньги, их должно хватить на первые два года в колледже. До твоего восемнадцатилетия ими распоряжаться буду я.
Мне все это уже было знакомо. Мама сама рассказывала. Спрашивала, не буду ли я против такого развития событий, в случае если она умрет. Ну, я и ответил: «Конечно». А какой у меня еще был выбор?
– Послушай, Чемпион, все будет нормально, – вмешался Лео. – Я даже странным образом этому рад. Точнее, просто рад. Ну, ты понял. Я мог бы тебя тренировать в Малой бейсбольной лиге.
Сам Лео был огромным и очень толстым мужчиной. Я с трудом представлял, как он бросает мяч, – его же удар мог хватить. Ему уже было за шестьдесят, но выглядел он старше.
– Не хочу создавать вам проблем, – возразил я.
– Даже не смей так говорить, – отрезала тетя Джини. – Мы рады тебе.
– Да, рады, – почти повторил Лео, но тетя не дала ему договорить.
– Итак, в первую очередь нам необходимо забрать из квартиры все, что тебе нужно. Я должна вернуть ключ домовладельцу до конца месяца. У меня есть кому заняться продажей мебели и всего остального, так что смело избавляйся от всего ненужного.
– Чемпион, дома места не так много. Может, ты захочешь чуть уменьшить свою коллекцию книг? А я куплю тебе новые, в электронном формате, это гораздо удобнее.
– Да все нормально, – проговорил я.
– Нет, нет, я хочу это сделать, – настаивал Лео. – Это будет моим подарком. Мне очень жаль, что ты снова остался сиротой.
– Лео, ты опять? – вмешалась тетя Джини.
– Да я просто предложил, – оправдывался Лео.
– Я могу сдать их в «Стрэнд», – сказал я. – Магазин подержанных книг. Все равно большая часть у меня оттуда.
– Вот и славно, – обрадовался Лео. – Заработаешь себе несколько долларов. Какой предприимчивый малый.
Я окинул взглядом квартиру и остановился на фотографии Лауры:
– Можно забрать ее с собой?
– Что ж, Бен, я не против, – проговорила тетя Джини и похлопала меня по плечу, держась на расстоянии. – Думаю, Тесс бы этого хотела.
Тесс. Не мама. Я знал ее всего два года. Внезапно меня охватила ярость. Я вдруг понял, что дольше этого срока ни с кем не был знаком. Я извинился и ушел с Флипом в свою комнату, которая вскоре станет принадлежать новому владельцу. Снял со шкафа постер Чубакки, свернул его трубочкой и спрятал в тубус, украшенный подарочной оберточной бумагой со словами «Поздравляю!».
После проверил телефон и обнаружил дюжину сообщений от Галлеи. Начиная с четверга: «Ты где?» – и заканчивая утром субботы: «Не знаю, чем я заслужила то, что ты меня игнорируешь, но все равно прости».
Я не мог ей перезвонить. Как сообщить ей о смерти моей мамы? Я не хотел, чтобы она жалела меня или вообще стала плохо ко мне относиться, хотя понимал, что своим молчанием делаю все только хуже.
– Бен?
Я буквально подскочил на кровати, когда в комнату вошла тетя Джини. Обычно мама всегда стучалась, даже если дверь была открыта.
– Директор школы оставила Тесс три голосовых сообщения. Ты с кем-то подрался?
Так я и знал, что этот придурок Чаки расколется.
15. В кабинете миссис Пинто не курят
На следующий день после уроков состоялась большая встреча в кабинете миссис Пинто. Пришли Рэйберн и его мама, Анджелина и Ронда со своими родителями, Чаки и миссис Колобок, а также мы с Лео, поскольку тетя Джини работала. Выяснилось, что Рэйберна сдал не Чаки, а Ронда.
Мама Рэйберна достала электронную сигарету и поднесла к губам.
– Прошу прощения, но здесь курить нельзя, – сказала миссис Пинто.
– Но это же не настоящий дым, – возразила женщина. – Там вода.
– Курение запрещено на всей территории школы, – отрезала миссис Пинто. – Итак, Деймон, ты хотел что-то вернуть Бену.
Он протянул мне наушники. После того как он их поносил, мне совсем не хотелось их надевать.
– А еще?
Рэйберн закатил глаза.
– Деймон, ты хочешь, чтобы тебя посадили? – взъярилась его мать. – Ну-ка, быстро пожми этим мальчикам руки. И сделай это искренне.
Пожимая нам руки, парень дрожал. Он был готов вот-вот расплакаться или прибить кого-то. Анджелина сопела от злости, а Ронда сидела закатив глаза.
– А теперь подпиши эту бумагу, – приказала мать.
В документе говорилось, что Деймон согласен дважды в неделю посещать школьного психолога. Он беспрекословно подчинился.
– И это все? – воскликнул Чаки. – Он не сядет в тюрьму? Его даже не отстранят? Он же ударил меня в челюсть!
– Чарльз, – попыталась успокоить его миссис Колобок.
– Тут я должен согласиться с Чаки, – вмешался Лео. – Послушайте, я не считаю, что Деймона нужно посадить на цепь – мальчишки они и есть мальчишки, – но разве вам не кажется, что он отделался слишком легко? Поход к школьному психологу? Вы правда думаете, это поможет?
– А чего, по-вашему, заслуживает Деймон? – прошипела мама Рэйберна. Казалось, она готова воткнуть свою бездымную сигарету Лео в глаз.
– Пусть Чак даст ему сдачи, – предложил Лео. – Ладно, расслабьтесь, я всего лишь пошутил.
Все присутствующие в кабинете уставились на него.
Чтобы пообщаться с родителями и Лео, миссис Пинто отправила нас в коридор. Рэйберн с Анджелиной вылетели из кабинета, злобно зыркнув на меня, будто я во всем виноват.
– Спасибо, – сказал я Ронде.
– Я это сделала только потому, что у тебя умерла мама, – ответила она. – Тебе все равно нельзя со мной здороваться в коридоре. – Она вяло пихнула меня и направилась в другую сторону.
Я плюхнулся на скамейку возле кабинета миссис Пинто. Рядом со мной опустился Чаки.
– Мне тоже, Коффин, – произнес он. – Мне тоже очень жаль по поводу твоей мамы.
Он обнял меня за плечи, но я смахнул его руку:
– Колобок, со мной все в порядке, ясно? Я серьезно.
– Ясно, – ответил он и обвел пальцем кем-то нацарапанные на скамейке слова: «Еще один синоним слова неудачник" – это ты"».
К нашему возвращению домой – или в жилище, которое я раньше считал своим домом, – Флип уже ждал нас у двери, сложив перед собой один из моих грязных носков и фигурку Росомахи из коллекционной серии. Лео чуть не споткнулся о собаку.
– Наверное, пора уже на него надевать мигающие лампочки, – заметил он. – Некоторые крысы и то больше его. Чемпион, надо бы собрать твои вещи.
– Я уже готов, – кивнул я в сторону сумки с вещами, коробки с книгами, фотографией Лауры и постером Чубакки.
– Вот как? – удивился Лео.
Еще утром я сложил остальные книги и отнес коробки к почтовым ящикам внизу.
Лео похлопал меня по плечу:
– Джини не вернется с работы до восьми. Так что можем поиграть в видеоигры. Я закажу нам пару пицц.
– Мне нужно выгулять Флипа.
– Тогда как вернешься.
– Вообще-то я хотел встретиться с другом.
– Понятно, – ответил он.
– Во сколько мне нужно вернуться к ужину?
– А к какому времени тебя обычно ждала Тесс?
16. Взорвавшаяся радуга
За стойкой миссис Лоренц не оказалось, что уже хорошо. Весь стол был завален тетрадками Галлеи и блестящими ручками, словно здесь только что взорвалась радуга. Сегодня на девочке был черный берет. На секунду в меня впились ее зеленые глаза, а после она продолжила заниматься своими делами.
– Это я с тобой не разговариваю, – заявила она.
– Прости.
– Ты идиот.
– Знаю.
– Ничего ты не знаешь. Мы с мамой уже решили, что ты умер. Дай мне сюда свой дурацкий рюкзак. – Она устроила Флипа у себя на коленях. – Я тут собираю информацию о программе. Мы с мамой устраиваем видеоконференции с детской школой коррекции чтения. Все стоят на ушах. Мы говорим им, что ждем готовности от вас с Флипом, а ты просто исчезаешь? Какого черта? Что я такого сделала? Где ты был? И что у тебя с лицом?
Вот тогда я все ей рассказал. Знаете, когда кто-то настолько внимательно тебя слушает, кажется, будто слова плывут по воздуху, проникают в глаза и оседают в сердце. Она словно желала впитать в себя мои чувства, даже если это грусть.
Галлея обняла меня и прошептала:
– Все хорошо, все хорошо. Поплачь.
– Со мной все в порядке, – прошептал я в ответ.