– Отвечай осторожно, мы на публике.
Незнакомец сдвигает брови и оборачивается посмотреть, кто там сзади. Когда он снова поворачивается ко мне, кончики его ушей розовеют. Наши зрители разбегаются, но его уверенность они уже поколебали. Эта внезапная застенчивость такая трогательная. Я привыкла, что ко мне подкатывают, но не припомню, чтобы кто-нибудь краснел. Мне хочется узнать, каким было его первое впечатление обо мне. Хочется, чтобы он продолжал смотреть на меня, как тридцать секунд назад. И немного хочется убить его друзей.
Я уже готова спросить напрямик, но тут на мое предплечье ложится теплая рука и рядом появляется Эмилия.
– Так хочется пить. – Она бросает взгляд на парня, потом на меня и улыбается ему. – Привет. Я Эмилия.
Он вежливо кивает.
– Приятно познакомиться. Я Расс.
– Ты Расс Джейдена? – спрашивает Эмилия, беря бокал и закатывая глаза при виде надписи.
Когда до парня доходит вопрос Эмилии, вид у него становится застенчивым. Ну почему ты такой милый?
– А, да. Наверное, так. Вряд ли Джей-Джей знает еще какого-то Расса.
Он снова трет затылок, под подолом его футболки показывается тонкая полоска загорелой кожи, и мой возбужденный мозг дает небольшой сбой.
– Я Аврора, – выпаливаю я почти агрессивно.
Эмилия поворачивается ко мне со смесью недоумения и неловкости на лице. Я предпочитаю ее игнорировать и допиваю бокал, чтобы резкий вкус водки прогнал укол унижения. Опустив бокал, я вижу, что Расс не сводит с меня глаз.
На его щеках снова появляются ямочки.
Эмилия прочищает горло, и я заставляю себя глянуть на нее. Она смотрит на меня так, будто потом намерена выпытать у меня все в подробностях.
– Я пришла сказать, что в кабинете собираются играть в «Пьяную дженгу»[3], если хочешь присоединиться.
– «Пьяную дженгу»?
– Они пишут вызовы на некоторых блоках, – объясняет Расс. – Робби и Джей-Джей любят делать игры интереснее.
Эмилия игриво цокает языком.
– Так и знала, что он там замешан. Бог знает, что это за вызовы. Рори, увидимся там?
Я киваю, и она опять исчезает, оставив меня с новым другом.
– Это весело?
Он снова поднимает уголки губ. Боже, обычно у меня не возникает желание целоваться с человеком только из-за того, как он улыбается, но на меня действуют его колебания между уверенностью и застенчивостью.
Расс делает большой глоток пива, обдумывая мой вопрос, а я просто жду. Мне следовало стыдиться своего бессовестного цепляния к словам, но парень симпатичный и слегка неловкий. Задам же я задачку своему будущему психотерапевту.
– Может, присоединишься и узнаешь сама?
Глава 3Расс
– Может, присоединишься и узнаешь сама?
В голове это звучало прекрасно, но как только я произношу вслух, мне сразу становится неловко. Неужели со мной заговорила такая девушка? Как я умудрился попасть в подобную ситуацию?
Джей-Джей застукал меня, когда я наблюдал, как она шарит по кухне. Дав достойное «Оскара» напутствие насчет «успеха у девчонок», он подтолкнул меня туда, чтобы я предложил ей выпить.
Хотя с девушками я не совсем безнадежен, но мои умения весьма далеки от совершенства, что доказала тема первого разговора с привлекательной незнакомкой в моем доме: о кражах. Обычно мне нужно немного времени, чтобы расслабиться и почувствовать себя комфортно, однако для студенческих вечеринок такая тактика не совсем хороша. Алкоголь иногда ускоряет этот процесс, и мне удается даже попросить номер телефона, но я мало пью, поэтому хронически одинок.
Хотя сейчас я немного пьян, Аврора чересчур хорошенькая, поэтому мой мозг кипит в попытке завязать увлекательную беседу. Подходя к ней, я даже не видел ее лица, только длинные ноги и округлости, прикрытые коротенькой юбкой и топиком. Она выглянула из-за дверцы: светлые волосы, пунцовые щеки, изумрудно-зеленые глаза с невинным выражением, словно у ребенка, которого застукали за воровством печенья. А потом она улыбнулась – наверное, в миллионный раз в своей жизни, но я позабыл о том, что неловок с девушками, да и вообще обо всем на свете позабыл.
Я когда-то пообещал себе, что если мне понравится девушка, то я с ней заговорю, и, собственно, так и поступаю, даже если она собирается вежливо отшить. Я изо всех сил стараюсь изобразить уверенность, которую придает мне пиво, и не стушеваться от ее пытливого взгляда, пока она обдумывает мое предложение.
Аврора протягивает руку, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не вскинуть брови от удивления.
– Веди.
Мы переплетаем пальцы, я веду ее в кабинет и, как учил Джей-Джей, мысленно твержу: «Притворяйся, пока не получится» и «Ты горячий хоккеист, и единственный, кто знает о твоей неуверенности, – ты сам».
Я не ожидал, что его совет сработает, но когда подхожу к обеденному столу, на котором расставлена дженга, держа за руку Аврору, Джей-Джей ничуть не удивлен. Вид у него даже слегка самодовольный. Пробираясь сквозь толпу, я прижимаю девушку к себе, чтобы в нее не врезался какой-нибудь нетрезвый гость.
– Готова? – спрашиваю я, хотя вполне могу задать этот вопрос себе.
Она поднимает на меня взгляд и мягко пожимает мою руку.
– Насколько может быть опасна эта дженга?
– Мой друг Джо учится на юридическом в Йеле. У него спрашивали, что в Калифорнии относится к тяжким преступлениям…
Джо даже не удивился. Он зачитал список из телефона, после чего Робби и Джей-Джей не разрешили никому смотреть, что они пишут на блоках, хихикая при этом как школьники.
– Что ж, если тебя не освобождали под залог, – значит, ты не был студентом. Уверена, у нас обоих за душой есть грешки и посерьезнее. Идем.
Не отпуская мою руку, она уверенно двигается сквозь толпу. Голова высоко поднята, волосы при каждом шаге танцуют на голых плечах. Сам не знаю, как так вышло, что теперь ведут меня, но с готовностью следую за ней на свободное место между Стейси и Эмилией.
Увидев меня, Стейси с энтузиазмом машет рукой и похлопывает по столу рядом с собой.
– Кекс, я приберегла для тебя местечко.
Похлопывает по столу она так, что блоки дженги и рюмки трясутся. Ей явно уже хватит на сегодня.
– Ладно, Годзилла, – отзывается Лола с другого конца стола. – Господи, давайте не будем рушить башню, пока все не разделись.
Стейси одними губами произносит «упс» и одаривает меня дурашливой пьяной улыбкой, прижимаясь к Нейту. Потом смотрит на наши соединенные руки и поднимает взгляд на Аврору. Челюсть у нее слегка отвисает, и она неуклюже показывает мне большой палец.
И как, скажите на милость, в таких условиях изображать уверенность с девушками?
– Кекс? – переспрашивает Аврора, когда мы втискиваемся между друзьями.
Она отпускает мою руку и копается в сумочке в поисках телефона. Я неловко стою, не зная, куда деваться, но терпеть не могу проверять телефон без надобности, поэтому просто сую руки в карманы брюк. Аврора просматривает уведомления, негромко фыркает и, убрав телефон обратно в сумочку, поднимает взгляд на меня.
– Это очень, очень длинная история, – отвечаю я.
Тот эпизод произошел как будто миллион лет назад, и я не знаю, как описать наши теперешние странные, но вполне здоровые отношения, хотя Стейси и говорит, что у нее голова побаливает от моих неразвитых навыков общения.
«Каллаган, скажи что-нибудь интересное».
Аврора ничего не отвечает и поворачивается поболтать к Эмилии. Я выдыхаю и переключаю внимание на друзей. Парни закидывают Робби вопросами, и я вижу, что он все больше злится.
– Где Генри? – спрашивает Робби, по очереди глядя на каждого товарища по команде. – Это была его долбаная идея.
– Я здесь! – кричит Генри, протискиваясь сквозь толпу. За ним по пятам идет девушка с растрепанными волосами. – Простите, я пришел.
Если бы это был хоккей и Генри опоздал, потому что трахался, он был бы растерзан. Робби относится к играм на вечеринках так же серьезно, как и к хоккею, но сейчас отчаянно старается доказать, что он не такой строгий, как Фолкнер, с которым его весь день сравнивали.
Бекки – последняя пассия Генри – что-то шепчет ему на ухо, целует в щеку и куда-то исчезает. Ухмылка Генри еще больше бесит Робби, и все хоккеисты мысленно начинают обратный отсчет до того, как он выйдет из себя.
Робби перестает сверлить их взглядом и приподнимает руки, словно собирается хлопнуть в ладоши. Все задерживают дыхание, но он опускает одну руку, а другой обнимает бедра Лолы.
– Ладн…
– Я успею сходить в туалет? – спрашивает Крис.
– Нет, черт бы тебя побрал! – огрызается Робби. – Стой и слушай правила игры, пока меня с ума не свели!
Слышатся вздохи, затем все, кроме меня и Генри, лезут в бумажники и выкладывают купюры в протянутую ладонь Криса. Робби ждет, сложив руки на груди. Когда все деньги переходят в нужные руки, он начинает заново:
– Следующий, кто меня разозлит, не будет играть в новом сезоне.
Все молча ждут, закусив губы и стараясь не рассмеяться.
– Вытаскиваете блок дженги, – продолжает Робби. – Если он пустой, ход переходит к следующему игроку, а блок кладете на вершину башни.
– Как в обычной дженге, – усмехается Джей-Джей.
Робби игнорирует реплику. Возможно, потому что больше не может усадить Джей-Джея на скамейку запасных.
– Если на блоке написан вызов, то либо исполняете его, либо штраф на обратной стороне блока, либо выпиваете две стопки. Если вы не хоккеист весом двести фунтов[4], то одну стопку, чтобы было по-честному. Кто завалит башню, должен пробежать голышом по Мейпл-авеню. Лола, ты первая.
– Погоди, – перебивает Джо. – Зачем стопки, если есть штрафы на обратной стороне?
Робби пригвождает его взглядом, от которого у меня по спине бежит холодок.
– Потому что правила устанавливаю я. И я говорю, что есть стопки и есть штрафы.
Игра начинается и, как это свойственно «Титанам», воцаряется полный бардак. Мэтти выпало отправить последнее фото со своего телефона в семейный чат. Он не говорит, что на фото, но отходит от стола, чтобы ответить на звонок от бабушки. Генри и Бобби должны поменяться одеждой. Джо вытаскивает блок с надписью: «