ставить внимательно себя слушать. Ривейро, Валентина и капрал Камарго выжидающе смотрели на него.
– Да нет, это уже не он. Его сын. И сначала дворец, потом торговый центр. Я тут нарисовал схему с хронологией. – Он выудил листок из кипы бумажек на столе.
Валентина удивленно переглянулась с Ривейро: обычно Сабадель следовал заповеди “Не перетрудись”, но с тех пор, как у него завелась подруга, он не только ходил в приподнятом настроении, но и работать стал куда эффективнее. Кто бы мог подумать, что тюфяк Сабадель в своем театральном клубе познакомится с Эстер и эта святая женщина повлияет на его несносный характер?
Ривейро посмотрел на схему – даты, цифры и имена.
– Рассказывай с самого начала, только не запутай нас. – Сержант вытащил свой блокнот.
Сабадель вздохнул, словно перед ним сидели несмышленые дети.
– С самого начала… где же у меня… Вот, нашел. – Он пошуршал бумажками и довольно быстро отыскал нужную, хотя Валентина уже едва сдерживала раздражение. – Итак, 1858 год. В Сантонье рождается Грегорио дель Амо. Получив диплом врача, он отбывает в Новый Свет, где практикует в разных странах. Поди знай, чего ему не жилось в Испании. Впрочем, парень он был хваткий – в Америке он женился на женщине на пятнадцать лет старше, дочери местного богача из семьи калифорнио, владельца ранчо Сан-Педро в Калифорнии…
– Погоди-ка, а Калифорния тут при чем? – перебил Камарго, который накануне не ездил с ними на вызов и не слышал объяснений Масы насчет калифорнио.
– Мать вашу, будете перебивать, я собьюсь!
– Сабадель, – одернула его Валентина. И успешно – теперь она была в роли детского воспитателя.
Сабадель выпучил глаза, но послушно принялся объяснять:
– Речь идет о калифорнио – испанцах, которые живут в Калифорнии еще со времен конкисты. То есть в нашем случае это, конечно, их потомки, которые поселились в Калифорнии в девятнадцатом веке. Но вообще земли, где расположено ранчо Сан-Педро, принадлежали испанцам с восемнадцатого века. Доволен?
– Благодарствую, – с преувеличенной учтивостью отозвался Камарго.
– Тогда двинули дальше. На чем я остановился? Ах да. Женился он на этой калифорнийке по имени Сусана Домингес. Медицину бросил, получил назначение консулом в Сан-Франциско. Потом лет восемь-девять колесил по всей Европе и в это же время велел построить Кинту-дель-Амо, чтобы приезжать в Суансес на лето.
– Иными словами, денег у него было немерено, – подытожил Ривейро, не переставая все помечать в блокноте.
– Они и по делам катались, и для удовольствия. Но настоящий успех пришел в 1922-м, когда на калифорнийских землях его жены, этой Сусаны, обнаружили нефть. Логику прослеживаете?
Все кивнули. Валентина молчала, чтобы не затягивать речь Сабаделя, но про себя подгоняла: “Давай уже к сути, расскажи что-нибудь, что нам пригодится!”
– Когда им стало совсем некуда девать деньги, они основали фирму “Дель Амо Стейт Компани” и часть прибыли от нефти отдавали на благотворительность, меценатство и прочую филантропию. Вроде как не стереотипные буржуа, а щедрые люди. Через двадцать лет после свадьбы пара усыновила двух мальчиков из Севильи. Тут есть нюанс: мальчишки эти – родные дети Грегорио, он их прижил от какой-то любовницы-андалуски.
– А он парень не промах, этот твой Грегорио из Сантоньи, – вырвалось у Ривейро. – А жена что?
– Ничего. Насколько я понял, она ничего не знала, хотя как там на самом деле… Времени у меня было мало, но, к счастью, я нашел одну научную работу про него, иначе бы сроду столько информации не собрал по разным источникам. Мне вчера еще с Пилар Альварес пришлось возиться. – Сабадель с укором глянул на Валентину.
Камарго промолчал. Старший лейтенант прекрасно знала, что с Пилар Альварес “возился” по большей части Камарго, но перечить старшему по званию капрал не мог.
– Продолжай, – велела Валентина, постучав по часам. – Может все-таки что-нибудь интересное расскажешь?
– Младший, Карлос, был слаб здоровьем и рано умер, зато старший, Хайме, дожил до пятидесяти с хвостиком. Тоже не то чтобы долгожитель, но времени даром не терял. – Сабадель взял следующую шпаргалку. – Родился в 1913-м, умер в 1966-м. Четыре года был вице-консулом Испании в Лос-Анджелесе, вице-президентом и затем президентом “Дель Амо Стейт Компани”.
– Покороче можно? – не вытерпела Валентина.
– “Покороче, покороче”. Вот вам покороче: жил на три страны, между Калифорнией, Испанией и Швейцарией. Был женат трижды, после смерти отца в 1941-м унаследовал все его состояние, включая и Кинту-дель-Амо, и еще один дворец в Ирусе. Очень любил кино – слышали когда-нибудь про “Кантабрия Филмз”?
Все недоуменно переглянулись.
– Благодаря увлечению кино он встретил свою третью жену, Джейн Рэндолф!
Сабадель явно ожидал другой реакции, но ни Валентина, ни остальные понятия не имели, кто такая Джейн Рэндолф.
– Да как же вы не знаете? Это очень известная актриса! Вы что, черно-белое кино не смотрите? Это культовые фильмы! – Сабадель аж за голову схватился от негодования. Он и правда не ожидал, что из всего отдела один он интересовался старым кинематографом. – Она даже в “Уорнер Бразерс” снималась! “Эта леди”, “Люди-кошки”, “Эббот и Костелло встречают Франкенштейна”? Вот ее фото.
Он показал черно-белую фотографию очень красивой женщины с мягкими чертами лица, сдержанным макияжем. Глядя на женщину с уложенными волнами волосами, Валентина задумалась. В привидения она по-прежнему не верила, но фотография прочно отпечаталась у нее в памяти.
– Эта женщина умерла в Кинте-дель-Амо?
– Да нет же, – с досадой ответил Сабадель. – Умерла она в Швейцарии в 2009-м, ей было за девяносто. Замуж за Хайме дель Амо вышла в 1949-м, как раз когда он открывал тот торговый центр, который я упоминал вначале. Он так и называется, “Дель Амо”, находится на юге Лос-Анджелеса. В то время он был крупнейшим в мире, а сегодня просто один из самых больших в США.
– Вот ведь как бывает: земляк из Кантабрии сделал себе имя в Америке, а я про него впервые слышу, – покачал головой Камарго.
– Ничего удивительного, он умер в 1966-м, жили они с женой в Женеве. Больше того, за несколько лет до смерти он ушел в отставку из совета директоров компании и переехал в Швейцарию, чтобы быть рядом с женой. Но похоронить себя завещал в Суансесе, так что после смерти тело перевезли сюда, с остановкой в Мадриде. Тут и состоялись торжественные государственные похороны.
– Государственные? – переспросила Валентина.
– Его в свое время наградили орденом Изабеллы Католической. Он жертвовал весьма щедрые суммы на науку и культуру. Закупал аппаратуру для больниц и для испанского Красного Креста, учредил кучу стипендий для испанцев, желающих учиться в США. Здесь, в Суансесе, построил жилье для рыбаков. Настоящий филантроп, без дураков. Когда он умер, жена Джейн приехала на похороны и сразу улетела обратно в Швейцарию. Насколько я знаю, с тех пор она в Кантабрию не возвращалась, но при жизни Хайме они несколько раз проводили лето в Кинте-дель-Амо.
– Никто и знать не знал, что голливудская звезда пятидесятых приезжала сюда на лето, – усмехнулся Ривейро.
– После свадьбы она оставила кино, снялась лишь в одном фильме, “Эта леди”. Я прочитал, что Хайме дель Амо выкупил в Суансесе целый кинозал специально ради нее, и они вместе посмотрели там премьеру.
– А что стало с дворцом после смерти Хайме дель Амо? Его купили Грины? – спросила Валентина.
– Да, Грины, тоже старинная калифорнийская семья, они, кажется, были соседями дель Амо в Лос-Анджелесе, хорошо знали друг друга. Тут я не успел как следует копнуть, но Марта Грин, судя по всему, как-то приехала в гости к чете дель Амо, и дворец ее очаровал.
– Это значит, что мы вернулись к тому, с чего начали, – нахмурилась Валентина. – Разве что можем предположить, что Джейн Рэндолф и есть та загадочная незнакомка из оранжереи.
– А красивая получилась бы история.
Все повернулись к Ривейро, и он поторопился объяснить:
– Ну а что? Он похоронен в Суансесе, вот она и явилась к нему после смерти спустя столько лет. Очень романтично.
Валентина улыбнулась:
– Еще как романтично, даже жаль, что призраков не существует. Давайте заканчивать с этой ерундой. Сабадель, точно больше ничего нет? Какие-нибудь зацепки с наследниками? Финансовый интерес?
– Ничего. Нынешний владелец, писатель этот, богат до неприличия. Кинту-дель-Амо ему оставила бабка, я проверил по реестру, больше собственников нет, обременений тоже.
– А что известно про семью Грин?
– Сколотили состояние на недвижимости в Калифорнии, больше ничего.
– Хорошо, тогда поступим вот как. – Валентина встала и принялась расписывать задачи на доске: – Камарго, за тобой Карлос Грин. Что до пожара, то у него есть алиби, но я хочу, чтобы ты поднял всю его подноготную: жены, проблемы с законом, здоровье… Все-все-все.
– Здоровье? – удивился капрал.
– Я хочу убедиться, что у нас тут не какой-нибудь очередной Норман Бейтс из “Психоза”.
– Но это надолго. Кто мне покажет его медкарту без судебного решения? Она же в Штатах!
– Я понимаю, но уж как получится. Ищи обходные пути. Раз он писатель, то наверняка давал интервью, есть биография в интернете, да что угодно. В детстве он приезжал сюда на лето, поговори с Масой, он местный, всех тут знает. Может, чего слышал. Задача ясна?
– Вас понял, лейтенант.
– Заодно разузнай побольше про всю семью Гринов, вдруг что-нибудь полезное попадется. Кстати, ты вчера успел что-нибудь выяснить про Лео Диаса?
– Немного. Пенсионер, жилье снимал, на него зарегистрирован старый “ситроен” и пара крошечных загородных участков, один в Тагле, другой в Маркадале.
– Страховку он оформлял?
– Не нашел. Я вообще не вижу мотивов его убивать, это никому не было интересно, хотя надо порасспрашивать его соседей.
Валентина кивнула и переключилась на Сабаделя:
– Займись этим раритетом, книгой Коперника. Нужна подробная история самой книги, и хорошо бы узнать, где такими раритетами торгуют. И продолжай изучать историю дворца, вдруг всплывет еще что-нибудь. Вопросы?