– В противном случае она нашла бы способ связаться со мной. Все предельно просто. Полагаю, вам знакома история Гудини и его жены?
– Да, – сказал Кристиан, копаясь в памяти. – Они условились, что первый из них, кто умрет, должен связаться с живым, и они выбрали пароль, известный только им двоим.
– И что же?
Кристиану осталось признать поражение.
– И ничего не произошло.
– Вот именно. Хотя не было медиума или экстрасенса, кому “супруга Гудини” не явилась бы. Я вам больше скажу, сеньор Валье, ваша подруга-медиум…
– Я ей полностью доверяю, – бросился Кристиан на защиту Мюриэль.
– Не сомневаюсь. Однако чисто статистически экстрасенсорные способности проявляются чаще всего у молодых девушек, причем по большей части у девушек с ментальными проблемами, будь то невроз, олигофрения, шизофрения…
– Мюриэль абсолютно здорова!
– Возможно, не спорю. Но я не мог не заметить, что она еще очень молода и, кроме того, карлик.
– Это тут при чем? – Кристиана это замечание шокировало.
– С одной стороны, ни при чем. С другой – очень даже при чем. Не волнуйтесь. – Мачин жестом попросил Кристиана успокоиться. – Мы имеем дело с юной девушкой, которая, возможно, сталкивалась с психологическими проблемами, ведь ей пришлось учиться жить с физическими ограничениями.
– Вовсе не обязательно. Почему вы так в этом уверены? Да, Мюриэль низенького роста, но что, если я вам скажу, что она вполне довольна своим телом, у нее полно друзей? Вам такое в голову не приходило?
– Не спорю, вполне возможно, и это был бы самый лучший, здоровый вариант. Но вот скажите, у Мюриэль и в самом деле много друзей? Она часто куда-нибудь ходит с компанией? Неужели нет ни малейшей вероятности, что все-таки перед нами человек, испытывающий сложности с адаптацией к реальной жизни? Маленький рост – дело десятое, то же самое можно было бы сказать о девушках, которые страдают от того, что недостаточно красивы, недостаточно худы, недостаточно обаятельны… Детали не важны, важны комплексы, из которых у молодых людей вырастают психологические проблемы. Разве вы не видите? Призрак – это иллюзия мозга. Нет зрителя – нет и призрака.
– У Мюриэль все в порядке с головой. Друзей у нее и правда немного, но я вам еще раз говорю, она самая обычная девушка. А во дворце точно есть что-то из потустороннего мира.
Альваро Мачин испытующе посмотрел на Кристиана. Юноша умен, спору нет, но насколько он объективен? Адекватно ли он воспринимает объяснения?
– Скажите, сеньор Валье, почему вы занялись изучением паранормальных явлений? Чем вас так привлекла эта область?
Кристиан не торопился с ответом. Он отпил чаю, потер пальцем складку между бровями.
– У меня была младшая сестра. Она умерла, давно. Мне едва исполнилось семь, а ей было три года. Только вы не подумайте, что это меня травмировало на всю жизнь и что у меня от этого проблемы с социальной адаптацией, – иронично заметил он. – Но со временем меня охватило любопытство, я захотел узнать, нет ли там, по ту сторону… Видите ли, мою мать боль не отпускает до сих пор, и если жизнь по ту сторону существует… Как-то раз я увидел по телевизору американскую программу про паранормальные явления. Мне понравилось, я заинтересовался. Стал потихоньку сам изучать эту тему, покупать литературу… Так мало-помалу я начал лазить по заброшкам, по местам, где, как говорили, творится что-то странное. Со временем это стало занимать все мое свободное время.
Профессор Мачин понимал, о чем говорит Кристиан. Он и сам отчаянно жаждал найти ту мерцающую границу между мирами, за которой его ждала покойная жена. Но долгие годы поисков прошли впустую, и профессор превратился в скептика.
– Вы утверждаете, что никаких проблем с социальной адаптацией у вас нет, однако все три дня приходили на лекцию одетым полностью в черное. Можно спросить почему?
– Не знаю, мне просто нравится, – ответил сбитый с толку Кристиан. – Я всегда ношу черное.
– Мрачновато… Вам любой психолог скажет, что этому пристрастию к черному есть интересное объяснение.
Кристиан решил не спорить, просто улыбнулся и пожал плечами. Что толку препираться. Если так и дальше пойдет, профессор поставит под сомнение адекватность не только Мюриэль, но и его, Кристиана. Так что юноша вздохнул и сказал:
– Мне очень жаль, что вам пришлось потратить на меня столько времени, профессор. Но я очень благодарен вам за то, что вы меня выслушали.
– Что это вы? Прощаться собрались? А кто обещал отвести меня в заколдованный дворец?
– Но ведь вы сказали, что… Я решил, что вас это не интересует.
– Еще как интересует, сеньор Валье! У меня на вечер никаких планов. Приступим же к исследованию! – И профессор залпом допил чай.
Кристиана слова Мачина в равной мере удивили и растрогали. Он решил не терять ни секунды, вытащил телефон и позвонил Карлосу Грину. Вечером их будут ждать в таинственном зимнем саду Кинты-дель-Амо.
9
Твои кости в гробу обратятся в пыль, твое имя, слава, – все умрет, но не твоя любовь: твоя душа бессмертна и не забудет ее, если она дорога тебе.
Среди антропологов бытует мнение, что человек осознает самого себя лишь в тот момент, когда видит смерть себе подобного. Валентина Редондо прекрасно знала, как хрупка человеческая жизнь, но в полной мере это осознание снизошло на нее со смертью старшего брата. Он погиб при чрезвычайных, полных драматизма обстоятельствах, и эта смерть навсегда оставила на Валентине свой отпечаток: именно тогда один ее глаз изменил цвет, придав ее взгляду странность и загадочность. В молодости Валентина словно окружила себя стенами и не пускала никого внутрь этой неприступной крепости, но Оливеру удалось смягчить ее характер. Как ни странно, сбросив броню, Валентина почувствовала себя и свободнее, и сильнее. Как это возможно, ведь она стала уязвимей? Теперь она могла легко рассказать, почему у нее разноцветные глаза, откуда эта маниакальная необходимость, чтобы все вокруг было стерильно, расставлено по местам, упорядочено. С Оливером Валентина чувствовала себя в безопасности, но никто не знал, каким трудом она вернула себе способность снова доверять людям, отпускать ситуацию. Это было результатом ее упорной работы над собой. Преображение далось ей нелегко, но зато теперь эта новая Валентина была не такой напряженной и зажатой. Впрочем, требовательность и перфекционизм никуда не делись. И то, как развивалась ситуация с Кинтой-дель-Амо, побудило лейтенанта применить весь свой холодный аналитический ум.
– Ривейро, нельзя исключать ровным счетом ничего, – сказала она сержанту, пока они шагали во дворец. – Парень из библиотеки прав, меня и правда слишком впечатлил этот особняк.
– Серхио? Мы ему не пришлись по душе.
– Не поверишь, но я его понимаю. Он думает, что мы его подозреваем, и, скорее всего, уверен, что все члены их клуба невиновны. Книга Коперника – это, безусловно, зацепка, но притянутая за уши. Нам надо поподробнее узнать, чем жила Пилар Альварес, не было ли у нее с кем ссор. Садовник пока отдельный случай. Клара, конечно, заикнулась про отравление, но сейчас официально это смерть ненасильственная. И я не вижу никого, кому была бы выгодна его кончина. Давай сосредоточимся на Пилар. Кто потенциально заинтересован в ее смерти?
– Тебе не кажется, что во всей истории слишком уж много совпадений? Тем более Пилар сама утверждала, что во дворце творится чертовщина, ни с того ни с сего включается свет, раздаются непонятные звуки. Во время допроса она упомянула, что семьи у нее нет, только кузены в Южной Америке. Сомневаюсь, чтоб у нее был жених. Ты сама видела, она очень религиозна, всего год назад была монахиней. Да и Грин говорил, что она одна в том домике жила.
– А что, если вчера она увидела нечто, чего ей видеть было не положено, и поэтому ее убили? – предположила Валентина. Они почти подошли к воротам. – Позвоню-ка я Камарго, он же ее вчера допрашивал.
Она набрала номер капрала, который взял трубку после второго гудка и подтвердил ее гипотезу:
– Лейтенант, она ни с кем не встречалась и не просила нас никого оповестить о том, что ее задержали. Одинокая была. Но мы, сами понимаете, про то, другое дело разговаривали. Единственное, что она сказала про кинту, – что там поселился дьявол. Цитатами из Библии сыпала. Мне кажется, у нее не все в порядке было с головой.
Валентина напряглась. Она бы чувствовала себя увереннее и спокойнее, если б нарисовался какой-нибудь банальный мотив. Мафия, ревнивый любовник, наркотики… К таким вещам ей было не привыкать. Но сейчас ей нечего было уместить в свои стройные логичные схемы, разве что старинную книгу, но ведь и в существовании раритета они до сих пор не смогли удостовериться.
– Поняла, Камарго, спасибо.
– Минутку, лейтенант! – заторопился капрал, пока она не повесила трубку. – Еще про писателя кое-что.
– Да? Что?
– Оказывается, он в молодости был крутым сёрфером! Я даже нашел про него репортаж в “Вэнити фейр”, они в прошлом году делали материал про самых завидных холостяков Америки. Он даже в чемпионате мира в Хантингтон-Бич участвовал, в Калифорнии. Бросил сёрфинг после травмы.
– Вот это да… А как он травму получил?
– Понятия не имею, но дело было здесь, в Кантабрии.
– Интересно.
– Да. Сёрфинг он вынужден был оставить и пошел учиться бизнесу. Несколько лет проработал в разных семейных фирмах в Лос-Анджелесе. Потом опубликовал роман про сёрферов в Калифорнии, очень успешный. И тут понеслось, он целый цикл об этом выпустил, его книги попадали в списки бестселлеров в США.
– Все романы про сёрферов?
– Как-то так, да, это серия детективов, где основные персонажи из сёрферской тусовки. В Испании его произведения не публиковались, насколько я понял.
– Кто бы мог подумать, мы оказались в фильме Хичкока, – сказала Валентина и поманила Ривейро, чтобы подошел ближе и послушал. – А еще что-нибудь удалось выяснить? Семья, жена…