– Он довольно долго был женат на редакторше, она чуть постарше его, два года назад разошлись. Развод, судя по всему, очень мирный и цивилизованный, если учесть, что им пришлось делить нажитое.
– И это все ты почерпнул из глянцевого журнала?
– Поначалу, но я потом нашел еще одно интервью в литературном журнале. Там он рассказал, что после травмы у него были проблемы с наркотиками. У меня сложилось впечатление, что он в тот момент ударился во все тяжкие.
– Все интереснее и интереснее. Еще есть что-нибудь?
– Есть. Состояние у него огромное, можно не работать ни дня до конца жизни. К счетам доступа у меня нет, ясное дело, но я пробил его недвижимость, и у него тьма недвижимости в Лос-Анджелесе, пентхаус в Нью-Йорке, и все это без обременений. Сам он живет в доме на пляже в Редондо-Бич.
– Это в Калифорнии, я так понимаю?
– Правильно, Лос-Анджелес.
Валентине понадобилось несколько секунд, чтобы это все переварить. Очевидно, что если Карлос Грин и совершил что-то предосудительное, то финансовые мотивы можно исключить.
– Ах да, забыл. Хотя это вряд ли важно, – вспомнил Камарго. – Как вы и велели, я поговорил с Масой, но ничего особенного не узнал. Поговаривают, что когда Карлос Грин в молодости приезжал сюда на лето, от девчонок у него отбоя не было, и он вроде как даже встречался с одной местной девушкой.
– Ну это ожидаемо – сёрфер из Америки, красивый, при деньгах. Понятно, что по нему все девчонки будут сохнуть, – усмехнулась Валентина. Ей и правда это не показалось важным. – Камарго, отличная работа, спасибо! Продолжай копать дальше. Найдешь что-нибудь интересное, звони.
– Так точно, лейтенант.
Едва Валентина дала отбой, как телефон снова зазвонил – Клара Мухика с предварительным результатом вскрытия Пилар Альварес. Убийство, смерть наступила в результате удара по голове, на жертву напали сзади. Поговорив с судмедэкспертом, Валентина, глядя словно сквозь Ривейро, произнесла, размышляя вслух:
– Видимо, ее убили сразу после того, как ушли Карлос Грин и адвокат. По словам Клары, если судить по состоянию трупа, она была мертва уже за два-три часа до пожара. Маловероятно, чтобы поджог был делом рук нашего писателя.
– Остается адвокат, – заметил Ривейро.
– Адвокат? А ему это зачем?..
– Он же занимается инвентаризацией во дворце. Возможно, тоже ту книгу ищет. Ты же сама сказала, что когда вы встретили Грина на променаде, то адвокат уже уходил. Он вполне мог вернуться.
– Ты прав, это возможно. Даже не понимаю, почему мне это раньше не пришло в голову. Кому, как не ему, знать, что там ценного, в этом дворце.
– Он знает, что там где-то спрятано нечто ценное, но вот найти не может, – подхватил Ривейро.
– Может, он, а может, еще кто-то, у кого есть доступ в дом. Потому там и свет зажигается, и шорохи эти… Кто-то рыщет по дворцу – то ли эту злосчастную книгу ищет, то ли еще что-нибудь.
– А как же сигнализация?
Валентина вздохнула.
– Не знаю, Ривейро, не знаю. Это всего лишь мои предположения. Давай-ка сосредоточимся на насущном и пообщаемся с писателем. – С этими словами она позвонила в дверь.
Карлос Грин открыл лишь спустя пару минут. Дворец был так велик, что быстрее дойти и не получилось бы. Выглядел писатель неважно: хоть он принял душ, но лицо было усталым и помятым. Даже сквозь загар было видно, до чего он бледен. Они тепло поздоровались, и он пригласил их в небольшую гостиную, чтобы сварить кофе покрепче.
– Ты как, Карлос? Удалось поспать? – устраиваясь за столом, спросила Валентина.
– Чуть-чуть, пару часов. Бедная Пилар… Это безумие какое-то, две смерти за два дня.
– Представляю, трудно такое осознать. Может, тебе лучше на эту неделю переехать в отель?
– Нет. Это мой дом. Пока я не выясню, что тут творится, я никуда не уеду.
Валентина не стала настаивать. Решительный настрой Грина вызывал у нее уважение. Но и любопытство было трудно сдержать.
– Я хочу спросить, не было ли со вчера… – она замялась, – ну, странного ничего не происходило?
– Нет, никаких привидений с цепями, никаких прекрасных незнакомок в оранжерее, – криво усмехнулся Грин.
Внезапно Ривейро указал на левую руку Грина:
– Надо же, как сильно вы ударились!
– Где? – нервно отозвался американец, переведя взгляд на руку. – Oh, shit!
На руке темнел огромный багровый синяк, размером почти от запястья до локтя.
– Ударился? – сочувственно спросила Валентина.
– Нет, нет. Я… Клянусь, еще под утро, когда я ложился, ничего не было.
– Может, силовые тренировки, какие-то упражнения?
– Ничего я не делал! Я же говорю, эта дрянь творится со мной с тех пор, как я приехал! Который час?
– Почти полдень, – ответил Ривейро.
– Я лег, как только ушел Оливер, то есть фактически утром, спал недолго, проснулся, принял душ, а тут и вы пришли. Все!
– Тебе надо к врачу, Карлос. Немедленно.
– Нет, я в порядке. Да я и не могу уйти, только что звонил Кристиан, исследователь паранормального. Он сегодня вечером приведет еще одного эксперта. Учитывая обстоятельства, эти ребята у меня в приоритете.
Валентина понимающе кивнула. Она и сама собиралась этим вечером отдохнуть, лечь пораньше, но теперь придется поднапрячься – она не могла пропустить спиритический сеанс. Но тогда надо выкроить время днем и хоть немного поспать. Накопившаяся усталость давала о себе знать: голова беспрерывно гудела.
– Карлос, мы понимаем, что ты в сложной ситуации, но я настаиваю на враче. А сейчас у нас к тебе важное дело.
Писатель обреченно вздохнул.
– Слушаю. О чем речь?
– Нас интересует, где книга Коперника.
– Книга? – удивился Грин. – Откуда вы знаете?
– Нам рассказала Адела из библиотеки.
– Эта женщина хоть один секрет в своей жизни не растрепала? – с видимым облегчением выдохнул Карлос. – Хотел бы я знать, где эта чертова книга. Я все обыскал, но тщетно. Я выяснил у Серредело, своего здешнего адвоката, что бабушка приобрела эту книгу за несколько месяцев до смерти. Документы на книгу хранились у нее, но их мы тоже не нашли. Серредело обещал получить в аукционном доме дубликат.
– Не могла же книга исчезнуть? Думаешь, ее украли?
– Не знаю. Я вообще о ее существовании узнал, только когда понес в библиотеку здешние издания. Хотел передать их в дар. Потом расспросил адвоката, он подтвердил, что бабушка Марта эту книгу действительно купила. Но она имела обыкновение все прятать, а особо ценные вещи хранила в сейфах или на каких-нибудь потайных полках. Поскольку умерла она внезапно, книга, скорее всего, так и лежит себе в тайнике, о котором никто не подозревает.
– Но ты считаешь, что книга здесь, во дворце?
Карлос пожал плечами:
– Во всяком случае, вряд ли она отправила ее в Калифорнию. Я вообще уверен, что книга в ближайшее время всплывет. Идет инвентаризация, мы не можем найти еще кое-какие драгоценности и бумаги, хотя бабушка точно спрятала их где-то здесь.
– Раз ваша бабушка была в инвалидном кресле, тайник этот, скорее всего, расположен на нижнем этаже, – предположил Ривейро.
– Резонно, – согласился Грин. – Со мной можно на “ты”, – попросил он таким усталым голосом, что Ривейро не сдержал сочувственной улыбки. Нравился ему этот писатель. Карлос между тем продолжал: – Первым делом я поискал книгу в библиотеке в большой гостиной, но там ничего. Ни одной жалкой потайной полки, ни черта. Хотя казалось бы – самое место!
Ривейро открыл было рот, но тут в дверь позвонили.
– Прошу извинить меня. Это, наверно, адвокат Серредело, я его попросил прийти.
Валентина хотела бы узнать зачем, но лишь как бы вскользь спросила:
– Хорошо еще, что вся собственность застрахована, да?
– Да, разумеется, – остановился в дверях Грин, – но не на миллион долларов, если ты об этом.
– Нет, я же не сказала, что…
– Но подумала. Мне не нужны никакие страховые выплаты, Валентина. Я не имею к происходящему здесь никакого отношения.
– Ты ошибаешься. Я вовсе не считаю, что тобой движет корыстный интерес. Но пойми, не задавать эти вопросы я не могу.
– Понимаю, – миролюбиво ответил он. – Но Серредело ответит лучше меня, он развеет твои сомнения. Еще раз извините, я должен открыть дверь.
Валентина улыбнулась, приняв его доводы, и посмотрела на Ривейро. Похоже, в их списке подозреваемых появился новый фигурант. У адвоката было достаточно времени, чтобы поджечь дом, и он вполне мог убить домработницу. Действовать ему пришлось бы очень быстро, но возможность все-таки у него была. Так что Валентина приготовилась к встрече с восьмым “негритенком”.
Мне нелегко было решить, кем стать и куда девать время. Прежде я посвящал большую часть фантазий и грез мечте стать успешным сёрфером, но травма лишила меня шансов остаться в спорте даже в роли инструктора. Внезапно надо мной сгустились тучи, приходилось не жить, а терпеть непрекращающийся поток родительских упреков и выбирать из малопривлекательных карьерных перспектив. В конце концов я стал изучать бизнес, чтобы, по выражению отца, “начать приносить пользу”.
В это же время, чтобы заглушить боль (со временем мои кости стали буквально хрустеть) и охватившую меня полную безысходность, я стал все ночи напролет проводить за выпивкой, спуская кучу денег на бессмысленные вечеринки. В какой-то момент даже братья начали меня сторониться. Я перепробовал все известные наркотики и наконец полностью стер из памяти Суансес, Лену, Рут, запахи волшебной бабушкиной оранжереи… Ох уж этот таинственный сад, куда моя неутомимая бабушка устремлялась каждое лето!
После ее смерти мне пришло в голову, что она специально завещала мне дворец – чтобы заставить меня туда вернуться. У бабушки было столько недвижимости, что дворец где-то в глубинке Испании никого особо не заботил, его считали капризом старой калифорнийки. И до наших испанских корней, которые надо было искать аж девять поколений назад, ни одному человеку в нашей семье дела не было. Всех интересовала только современность.