– И что выяснил?
– Говорит, вчера вечером допоздна засиделась в магазине, домой ушла часов в десять. Но живет она одна в Торрелавеге, и подтвердить ее слова некому.
– Значит, алиби у нее нет. Завтра поговорю с судьей, который заменяет Талаверу, он вроде основательно ко всему подходит, может, уже распорядился проверить камеры наружного наблюдения по всему району. Как тебе эта женщина?
Ривейро ответил не сразу.
– На вид ничего, а так кто ее знает. Держится спокойно. Производит приятное впечатление.
– А может такое быть, что эта приятная женщина знакома с черным рынком антикварных книг? Вдруг она положила глаз на Коперника?
– Я об этом тоже подумал, но она не выглядит настолько… ушлой. Раньше она работала администратором в курьерской службе, потом жила за границей… Никакой связи с книготорговлей. Ей за сорок, а книжный магазин она открыла совсем недавно. Словом, подозрительной не выглядит.
– Хорошо, что еще?
– Мы с Сабаделем вычеркнули из списка Лолу.
– Лола… Это которая?
– Вдова, у которой муж был в инвалидном кресле. Та, что в Бургос переехала. Любительница детективных романов.
– А, “миссис Флетчер”!
Ривейро засмеялся:
– Она самая. Она уже неделю находится в больнице с воспалением легких, там это подтвердили. Так что ее вычеркиваем.
– Только напиши в скобках не “скончалась”, а “невиновна”, – пошутила Валентина.
– Так и сделаю.
– Но побеседовать с ней все же надо, они с мужем могли рассказать про книгу Коперника детям или вообще половине города. Давай дальше.
– Мы с Сабаделем побывали в библиотеке, наш симпатяга Серхио уверяет, что ушел домой в восемь, потому что летом библиотека в это время закрывается. Далее он отправился в кино в Сантандере со своей девушкой, потом к ней домой, ушел от нее во втором часу ночи. Контактные данные его подружки у меня есть. Так, дальше библиотекарша Адела. По ее словам, она тоже ушла в восемь, сразу направилась домой, в Инохедо. Ее ждал муж, у него проблемы со спиной, он плохо передвигается, вот она… Сама знаешь, рот у нее не закрывается.
– Да уж. Проверить ее слова надо, поговорить с мужем.
– И по камерам проверить, а то у нас тут кругом одни супруги и невесты.
– Кто дальше?
– Разведенная мать двоих детей, Рут. Она увозила детей к родителям в Комильяс на пару дней.
– Проверить можем?
– Она дала телефон ресторана, где обедала вчера вечером. Посмотрим. Теперь художница Марлен. Тут что-то мутно, она очень нервничала, когда мы беседовали. Говорит, что была с мужем, но он-де ложится очень рано, потому что пекарня открывается ни свет ни заря. Так что мало ли, да и живут они прямо у дворца. Поместим-ка ее в карантин.
– Хорошо, – согласилась Валентина, делая себе пометку и искоса поглядывая на Оливера, который скучал, облокотившись на капот. – Остался Хайме, инструктор по сёрфингу?
– Да. Его мы не застали, он повез группу детей на экскурсию. Сабадель снова поехал в школу сёрфинга, проверить, не вернулся ли.
– Отличная работа, вы молодцы. Я сейчас у кинты, потом расскажу, как все пройдет.
– Валентина…
– Да?
– Сабадель…
– Что с ним?
– Он после школы сёрфинга тоже собрался во дворец ехать, услышал про спиритический сеанс и загорелся. Мол, поедет для поддержки.
– Вот черт.
– Ну, тебя он послушается.
– Надеюсь, – вздохнула Валентина. – Может, это и неплохо, кто знает, поставлю его у двери, чтобы не пропустил полтергейста, если тот попытается улизнуть… А ты куда сейчас? Домой?
– Если я тебе больше не нужен, то да. Но если…
– Нет-нет, езжай домой. Это приказ. Ладно, мне пора, увидимся в Управлении и все обсудим. Предупреди Камарго.
Валентина проглядела список: из десяти “негритят” четверых можно вычеркнуть – трое мертвы, одна в больнице. Марта Грин, Лео Диас, Сусо и его вдова Лола исключаются.
Осталось шестеро: Адела и Серхио из библиотеки, художница Марлен, сёрфер Хайме, разведенная мать Рут и владелица книжного магазина Лена. Это если не считать Карлоса Грина и бородатого адвоката.
Ее размышления прервал писк телефона: пришло сообщение. Пропущенный вызов от Клары Мухики.
– Клара, ты звонила?
– Да. Про садовника хотела рассказать. Новый судья возбудил-таки дело. Как только придут результаты токсикологии, я тебе дам знать.
– Спасибо, Клара. Что за чудо этот новый судья, да? Как его зовут?
– Антонио Марин, он, наверное, самый молодой из всех наших судей. Дельный малый.
– Как там Талавера?
– Лучше. До него наконец дошло, что если что-то делать или не делать, то жди последствий.
– А чего он не сделал?
– Спортом не занимался, ел все подряд. Ох уж эти короли вечеринок… Сначала хорохорятся, а потом их ногами вперед выносят.
От Валентины не ускользнули раздраженные нотки в голосе подруги – Клара не так давно потеряла мать, и теперь ей сложнее стало разговаривать о смерти, болезнях, беспечном отношении к жизни.
– Вот увидишь, он скоро поправится. И не переживай так, каждый сам выбирает свой путь, – сказала Валентина. – Мне пора.
Попрощавшись с судмедэкспертом, Валентина вышла из машины. Оливер уже извелся от нетерпения. Не теряя больше времени, они направились к дворцу, но, не успели позвонить в дверь, как из-за угла показался Сабадель. Пятна пота темнели у него не только под мышками, но и под складкой на пузе.
– Как успехи, Сабадель? Получилось поговорить с сёрфером? – спросила вместо приветствия Валентина.
– Да если бы… Они вернутся с экскурсии совсем вечером. Я оставил записку с просьбой позвонить. – Сабадель дышал с присвистом. – Чертова жара…
– Сержант Ривейро сказал, что ты тоже хочешь присутствовать на сеансе с потусторонними фокусами.
– Так ведь никогда не знаешь, где всплывет улика, лейтенант. А раз уж я был поблизости… Но если это проблема…
– Никаких проблем, Сабадель. Но рот на замке, ясно? Никаких “Битлджусов”, “Сияний” и прочих фокусов.
– Не волнуйтесь, лейтенант, – заверил Сабадель и застегнул воображаемую молнию на губах.
Валентина знала, что Сабадель работает эффективнее, если чувствует, что его вклад оценивают по достоинству, тогда он в кои-то веки проявляет энтузиазм.
Оливер позвонил в дверь, ему не терпелось поделиться с Грином своими находками, связанными с призраком из оранжереи. Но не успел хозяин отворить дверь, как Оливер схватился руками за голову:
– Папка! Я ее в машине забыл! Подождите минутку. – Он протянул к Валентине руку: – Дай мне ключи.
– Какая папка? – с недоумением спросил Грин.
– Я сегодня утром кое-что разузнал.
– Не торопись. Код запомнишь?
– Какой код?
– Для входа, – пояснила Валентина, глядя на панель управления у двери.
– Технологии. Запомню, конечно.
Карлос назвал Оливеру четыре цифры и вместе с Валентиной и Сабаделем исчез за захлопнувшейся дверью. Огромный древний особняк словно поглотил их.
Наконец все собрались. Последовали быстрые представления, обсудили, где лучше провести сеанс. С одной стороны, было бы удобнее разместиться в большой гостиной. Но в прошлый раз контакт удалось установить в кофейной комнате при оранжерее, и именно там Карлосу явилась загадочная незнакомка с волосами, уложенными волнами, потому решили устроиться там же, несмотря на тесноту. Сабадель проявил инициативу и притащил из большой гостиной два стула. Компания напоминала чудаковатое семейство, собравшееся на рождественский обед. Профессор Альваро Мачин помалкивал и внимательно наблюдал за разношерстными участниками этого любопытного эксперимента. Молчала и Мюриэль. Перед ней положили стопку бумаги и ручку, которые, впрочем, могли и не понадобиться. Профессор Мачин сразу ей понравился, как и Валентине. Его спокойствие внушало доверие. Оливер был в восторге от происходящего, а вот Педро, друг Кристиана, наоборот, буквально взмок от напряжения. Сабадель на этот раз не прищелкивал языком и с любопытством озирался. Кристиан закончил настраивать аппаратуру.
– Что ж, перед тем как начать, – заговорил Оливер, взглянув на Кристиана, словно спрашивая разрешения, – я бы хотел показать Чарли несколько фотографий, которые нашел утром. – Он вытащил из папки распечатанные фото Джейн Рэндолф и разложил на столе. – Ты когда-нибудь видел эту женщину?
– Не знаю… – Писатель перебирал фотографии. На верхних снимках Джейн была в возрасте, а потом пошли ее фотографии в молодости. – Вообще-то похожа… возможно…
Однако, дойдя до последнего снимка, Грин воскликнул:
– Откуда у тебя эта фотография? Кто это?
– Так ты узнаёшь ее?
Это был снимок Джейн почти без макияжа. Молодая красавица с независимым, но мечтательным взглядом. Она смотрела так, как смотрят люди, знающие, что у них вся жизнь впереди.
– Это она! Ее я видел вон там! – Грин быстро подошел к дверям в оранжерею.
Оливер, не менее взволнованный, присоединился к нему.
– Это Джейн Рэндолф. Голливудская актриса, она несколько раз приезжала сюда.
Все молчали, глядя на Оливера. Тот, довольный произведенным эффектом, пересказал все, что узнал от Матильды. Фото Джейн начали передавать по кругу. Когда Оливер закончил говорить, раздался голос Сабаделя:
– Я могу добавить кое-что.
Валентина готова была поклясться, что он возомнил себя сыщиком из черно-белого кино.
– Позволите? – Младший лейтенант глянул на старшую по званию.
Валентина кивнула, решив, что экскурс в историю семьи дель Амо вряд ли помешает расследованию. Сабадель принялся рассказывать то, что она уже знала. Карлос Грин слушал с жадным интересом.
– Итак, наша теория состоит в следующем: Джейн вернулась сюда в поисках возлюбленного?
Сабадель не спешил соглашаться:
– Это если мы исходим из того, что призрак Джейн существует.
– Но все это никак не объясняет ни вчерашний пожар, – сказал Кристиан, – ни смерть домработницы, ни тем более синяки на теле сеньора Грина…
Валентина решила вмешаться: