тряпки валялись на полу. Он еще раз огляделся и заметил полоску света у стены в дальнем углу. Оливер сделал несколько шагов в ту сторону. Так там дверь! Он подошел и слегка надавил на небольшую дверцу, почти сливавшуюся со стеной. На лбу выступили капли пота – беготня по дворцу и нервное напряжение давали о себе знать. Сердце заколотилось.
– Чарли!
Карлос Грин лежал ничком на полу. Похоже, падая, он разбил голову, но кровь уже запеклась. Оливер наклонился и пощупал пульс. Сначала запястье, потом сонную артерию. Слабый, но есть! Он понимал, что трогать Грина нельзя – неизвестно, что у него повреждено, – но все-таки не удержался, потормошил приятеля и даже легонько похлопал по щекам.
– Чарли! Карлос! Очнись! Просыпайся! – В отчаянии Оливер сунул руку в карман за мобильником. Вот идиот! Как же он умудрился телефон в машине забыть?
Что теперь делать? Оставить Грина здесь, а самому бежать за помощью? По сути, другого выхода и не было. В одиночку он его не спустит по этой лестнице. Тогда Оливер открыл дверь пошире, подпер ее первым попавшимся под руку барахлом и помчался вниз. У входа он чуть не налетел на капрала Антонио Масу и патрульного Мартина – мужчину исполинского роста со спокойным, уверенным взглядом, надежного, как скала.
– Маса! – с облегчением воскликнул Оливер. – Как хорошо, что вы здесь! Быстро вызывайте “скорую”! Грин на чердаке, без сознания. Я не знаю, что с ним.
Маса посмотрел на Мартина, тот достал телефон, а сам капрал бросился вслед за Оливером.
– А вы как здесь оказались? – на ходу спросил англичанин.
– Нам поступил вызов. Незаконное проникновение.
– Так быстро?
– Вообще-то нас сюда лейтенант Редондо направила, глянуть, все ли в порядке. Мы как увидели открытую дверь… А сигнализация сработала буквально пару секунд назад. Мы с охранной фирмой постоянно на связи, они нас держат в курсе.
– Ясно, – ответил Оливер, хотя на самом деле мало что понял. При чем тут Валентина, как она могла узнать, что… Впрочем, сейчас неважно.
Они поднялись на чердак, и Оливер устремился к потайной двери. Грин лежал в том же положении, вокруг в воздухе все так же плавали пылинки. Капрал проверил пульс и тоже попытался привести хозяина особняка в чувство.
На этот раз Грин зашевелился. Приоткрыл глаза и уставился на Оливера.
– Ты… – прошептал он.
– Это я, Чарли, Оливер Гордон. Со мной полиция. “Скорая” сейчас приедет. Все хорошо, дружище. Что с тобой стряслось?
– Она… Она была здесь. Джейн… Она рассказала мне, кто дьявол.
– Что?
– Дьявол… Она знала… Она была здесь.
Скривившись от боли, Грин поднял руку и указал на что-то за спиной Оливера.
Старинное зеркало в человеческий рост, с рамой из черного дерева, Оливер заметил, как только открыл потайную дверь, но не придал ему никакого значения. Теперь он подошел поближе и внимательно изучил свое мутное отражение. Поверхность зеркала была покрыта пылью и засижена мухами.
Карлос Грин пробормотал:
– Да не в твоем отражении дело, Оливер. Это я – дьявол.
13
Если кто-то умер, то его больше нет в живых, но это вовсе не значит, что его не существует.
Кристиан Валье пребывал в отвратительном настроении. Все пошло наперекосяк. Он оказался охотником не за привидениями, а за феноменами – да, необъяснимые явления и правда существовали, их можно было изучать, но чем дальше, тем больше он запутывался. Не тратит ли он время впустую, гоняясь за призраками, которые пусть не сейчас, а лет эдак через сто получат научное объяснение? Настолько банальное, что если он каким-то чудом будет еще жив, то впору будет умереть от стыда.
Кристиан, только что из душа, еще ощущая на губах вкус кофе, надел черные джинсы и безупречно выглаженную черную футболку. Почему он всегда в черном? Он и сам не знал, просто так ему было удобнее всего. Ничего зловещего в его внешности не было: светловолосый, опрятный, вежливый. Одевшись, он занялся подготовкой к уроку, надо было составить упражнения на вечер. Он преподавал на курсах английского. Не работа мечты, конечно, но жить на что-то надо. Машинально просматривая свои заметки, Кристиан снова и снова перебирал в памяти события вчерашнего дня: восхищенно осматривавший дворец профессор Мачин, старый музыкальный автомат, заигравший Элвиса Пресли… Кристиан улыбнулся. Музыка, конечно, заставила всех понервничать. Но если ее и правда включил призрак, то выбор интересный, рок-н-ролл – не такой уж зловещий жанр. А эта дура Амелия… От одной мысли о ней злость берет. Чем она думала? Это ведь не игры. Кристиан относился к своим экспериментам очень серьезно. Его размышления прервал звонок, Кристиан принялся искать телефон, затерявшийся среди груды вещей. Настойчивое пиликанье действовало на нервы.
– Наконец-то! Я уж думал, не ответите.
– Простите, кто это?
– Мачин. Профессор, которого вы вчера имели удовольствие притащить в замок с привидениями.
– Профессор! Я вас не узнал. А вы разве не улетели на Тенерифе?
– Собирался, но поменял билет. Помните, я вчера упомянул один старый случай, который мне непременно надо было проверить в архиве?
– Да, вы что-то говорили.
– Так вот, я вчера позвонил коллеге, и он мне по электронной почте все прислал. Я всю ночь не спал, читал. Кажется, я нашел ключ к загадке дворца!
– Правда? – изумился Кристиан. – А что это за старый случай? Может, я про него знаю?
– Вряд ли. Дело было в 1912 году, потом объясню, что к чему. Я звонил сеньору Грину, но он не отвечает, так что поеду-ка я прямиком в Кинту-дель-Амо.
– Сейчас?
– Да, уже и такси подъехало. Увидимся там!
– Хорошо, – растерянно отозвался Кристиан, но профессор уже дал отбой.
Охотник за привидениями схватил ключи от машины и поспешил во дворец.
Неотложка неслась на бешеной скорости. Вой сирены и мигалка переполошили весь Суансес. На вызов прибыл Маркос Ривера, молодой, но уже опытный врач. Он осмотрел пациента, который то приходил в себя, то снова терял сознание. С виду пациент был вполне здоровый мужчина, спортивный, загорелый. Однако при пальпации брюшной полости в правом подреберье Ривера нащупал уплотнение. Печень. Плохо дело: в нормальном состоянии печень прощупываться не должна. Нужно срочно сделать анализ крови. Интересно, в чем причина? Плохая свертываемость? Переизбыток насыщенных жирных кислот? Или вовсе цирроз? Последнее объясняло бы и потерю сознания, и бред. Да и синяки, впрочем, тоже.
Чтот там бедняга бормочет? Что-то про дьявола? Не разобрать. Пациент говорил на смеси испанского и английского, проглатывая слова. Маркос Ривера перебрал в уме несколько потенциальных диагнозов, и все неутешительные: гепатит С или даже В. Муковисцидоз. Болезнь Вильсона. Бруцеллез. И очевидный – “Перебрал ты с алкоголем, дружище”.
Когда они подъехали к отделению неотложной помощи, Карлос Грин так и не вышел из полуобморочного состояния. Несколько часов спустя, вспоминая события того утра, он будет утверждать, что Джейн Рэндолф сопровождала его до самой больницы. Она сидела рядом, словно мать. Словно подруга. Заботилась о нем. В то же время он будет понимать, что это невозможно, ведь она мертва. Но вдруг все было на самом деле? Вдруг душа Джейн все-таки держала его за руку, просто мы еще не способны ни объяснить это, ни понять?
Может, наша энергия после смерти не улетучивается? Что, если после нас остается мягкое свечение, которое иногда показывается другим? Быть может, даже после смерти душа все-таки оставляет свой отпечаток в этом мире, словно вмятины на матрасе. А может, есть такие невероятные люди, одна мысль о которых помогает найти путь домой?
Едва завидев Валентину, Оливер сразу понял, что она рассержена. Решительная походка, резкие движения… Поговорив с Масой, она оставила их с Ривейро и подошла к Оливеру, стоявшему у входа в особняк.
– У тебя телефон отрубился, что ли? – процедила она вместо приветствия.
– Когда ты злишься, у тебя зеленый глаз ярче сверкает, ты знаешь?
– Ничего смешного, Оливер! Почему ты мне не позвонил? У нас два трупа за два дня, а теперь еще с Грином черт знает что случилось. Неужели не осознаешь? А тут еще ты с этим незаконным проникновением… И даже не додумался никого с собой взять. Хоть бы предупредил!
– Любимая, ну разве ты не золото? Переживаешь, что я никого не пригласил вместе вломиться в чужой дом?
Как ни зла была Валентина, она не сдержала смех.
– Надо было меня предупредить, я бы направила ребят из участка. Вдруг здесь опасно?
– Я знаю, прости. Больше в неположенные места забираться не буду. Сначала вызову на подмогу легион[29], гражданскую гвардию и даже конную полицию! Ну серьезно, что я, по-твоему, должен был сделать? Позвонить в участок и заявить, что мой приятель не пришел на пляж, как мы договаривались? А если б он просто проспал? Нелепо же.
– Разумеется, ты прав. Поэтому лучше решиться на чистый криминал или столкнуться с убийцей. Это нелепым никто не назовет.
– Каким убийцей? С Грином?
– Да нет, с тем, кто однажды уже забрался в дом и убил домработницу.
– Ты меня недооцениваешь, я изворотливый англичанин, я бы мигом уложил на лопатки этого убийцу своим фирменным приемом карате.
– Ты ни одного приема карате не знаешь.
– Зато бегаю быстро, сеньора Гордон.
Сеньора Гордон? Отреагировать Валентина не успела – к ним подошел запыхавшийся Кристиан Валье.
– Здравствуйте, лейтенант! Что-то случилось?
– Боюсь, что да, случилось. А вы как здесь оказались?
– Мне позвонил профессор Мачин, сказал, что встретится со мной здесь.
– Профессор? Разве он не улетел на Тенерифе?
– Нет, сказал, что перенес рейс. И уверял, что нашел ключ к разгадке.
– Вот как. И каков же этот ключ?
– Пока не знаю, он ничего объяснять не стал…