А Валентина уже раздавала инструкции:
– Маса, ты останешься с ними. Пришлю тебе в помощь двух патрульных. Позвони в больницу, пусть проверят, нет ли у Грина симптомов отравления монооксидом углерода. Потом свяжись с охранной фирмой, попроси немедленно сменить входной код. Знать его будем только мы. Когда с этим разберешься, закройте все окна и двери по всему дворцу, а входную дверь опечатайте.
– Есть, лейтенант. – И Маса тут же стал набирать номер больницы.
– А мы, – Валентина повернулась к Ривейро, – поедем в участок, там продолжим.
В участке ждут двое подозреваемых. Сабадель наверняка уже извел их вопросами.
Оливер и Кристиан остались в оранжерее. Место по-прежнему очаровывало: тут царил покой, и в то же время в воздухе была разлита таинственность. Мечтатель-дуэнде стражем восседал на земном шаре. У входа стоял музыкальный автомат, явившийся прямиком из пятидесятых. Оливер отодвинул его от стены и осмотрел.
– Да он разваливается совсем, дверца для пластинок привинчена, но болты заржавели.
– Тут бы гвоздодер пригодился, – заметил Кристиан, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за инструмент.
Под тумбой, на которой стоял редкой красоты бонсай, они обнаружили ящик с садовыми инструментами, с их помощью удалось подцепить дверцу. Высотой она была Оливеру почти по грудь. Когда дверца поддалась, они с любопытством заглянули внутрь, даже профессор Мачин подошел ближе. Ничего необычного, впрочем, там не оказалось – лишь старый механизм, весь запылившийся, и пластинки. Вот за них какой-нибудь коллекционер отдал бы целое состояние.
Пока Кристиан с Оливером прилаживали дверцу на место, Кристиан пробурчал что-то типа “Не все тут так просто”.
В чем же тогда дело? Почему этот автомат включился ровно в тот момент, когда Грину впервые явился призрак Джейн? Теперь они знают про галлюцинации. Вероятно, у писателя разыгралось воображение и подсознание подкинуло образ красавицы, чье фото в старом журнале ему когда-то показали бабушка с тетей. Какого ребенка не впечатлит история такой женщины? Но ведь Элвиса Пресли во время спиритического сеанса слышали все, и запел он ровно в тот момент, когда призрака попросили подать знак. Разве бывают такие совпадения? Почему этот проклятый автомат начинает сам по себе играть музыку? Оливер искал и не мог найти ответ. А надо ли его искать? Может, не стоит стремиться разгадать все? Должно же в жизни быть место и волшебству.
Внезапно Оливер почувствовал, что за ним наблюдают. У него и самого, похоже, разыгралось воображение, а может, в воздухе еще сохранились остатки угарного газа? Оливер поднял голову и наткнулся на взгляд – дуэнде, вместо того чтобы созерцать вечность, теперь таращился прямо на него, да еще будто скорчил рожу. Но в следующую секунду физиономия дуэнде снова сделалась обычной, а сам он снова созерцал ход времени.
Дорога от Кинты-дель-Амо до полицейского участка Суансеса заняла у Валентины Редондо и Хакобо Ривейро от силы пять минут. Младший лейтенант Сабадель и капрал Камарго как раз закончили беседу с адвокатом Оскаром Серредело.
– В ту ночь, когда сгорел домик прислуги, он отправился на ужин с коллегами из адвокатского бюро, и свидетели готовы подтвердить его слова, – сообщил Камарго, выйдя поговорить с Валентиной в отдельную комнату.
– Ну что ж. Еще одним негритенком меньше.
– Похоже, что так. Там у нас еще сидит инструктор, Хайме Фейхоо. Он признал, что действительно проходил мимо дворца в ночь, когда произошли убийство и поджог, но не захотел объяснять, куда шел и зачем.
– Не захотел? – Брови лейтенанта поползли вверх.
– Сабадель как раз пытается это из него выудить.
– Понятно. Спасибо, Камарго, пойду-ка я составлю Сабаделю компанию. А ты, пожалуйста, периодически звони в больницу, пусть тебя держат в курсе по поводу обследования Грина. Маса буквально только что им передал, чтобы взяли пробы на отравление угарным газом, результат нам необходимо знать. По дороге сюда я позвонила капитану Карусо и обо всем доложила, но если вдруг он позвонит, то сразу зови меня. Ривейро, – повернулась она к сержанту, – пока я буду тут с Сабаделем, проверь алиби библиотекарши и хозяйки книжного. У нас до сих пор до них руки не дошли.
Перед тем как зайти в кабинет, где Сабадель опрашивал Хайме, Валентина сделала еще один звонок.
– Клара?
– Слушаю.
– Звоню тебе сказать, что в Кинте-дель-Амо, судя по всему, произошла утечка монооксида углерода.
– Да ты что? Вот это интересно.
– В связи с этим вопрос: не мог ли этот самый монооксид углерода вызвать признаки отравления, которое ты подозреваешь у садовника?
Судмедэксперт призадумалась.
– Вообще-то мог… Черт, как мне это в голову не пришло? Конечно, мог!
– А инфаркт тоже?
– Трудно сказать, тут уже зависит от концентрации и ряда других факторов. Смотри, пока у меня на руках не будет анализов на токсины, я тебе точно ничего не могу сказать. Но вообще да, отек легких, трупные пятна, застой сосудов… Ну точно, – Клара словно убеждала саму себя, – все это указывает на отравление монооксидом углерода, но я все-таки…
– Все-таки без анализов ты никаких выводов делать не можешь, – закончила за нее Валентина.
– Не могу. Хотя отравление не сильное, так что оно вполне объясняет галлюцинации и общее недомогание, но инфаркт вряд ли. Правда, у этого человека уже были проблемы с сердцем.
– Понятно. Клара, огромное спасибо. Что бы я без тебя делала!
– Другому судмедэксперту позвонила бы.
Валентина усмехнулась. Клара часто шутила, особенно в те моменты, когда, казалось бы, близость к смерти и бренности человеческого бытия должна была настроить ее на серьезный лад. Попрощавшись с Мухикой, Валентина зашла в кабинет к Сабаделю с Хайме, будто специально подгадав момент: инструктор как раз решил покаяться.
– Серьезно? – вопрошал Сабадель. – Ты с художницей шашни завел? С Марлен?
– Я вас прошу проявить деликатность, – в отчаянии взмолился Хайме. – Клянусь, я к этому дворцу никакого отношения не имею. А если муж Марлен про нас узнает, у нее будут проблемы.
– Проблемы будут у вас, если вы нам сейчас же не расскажете всю правду, – вмешалась Валентина, садясь рядом с Сабаделем.
– Лейтенант, – сказал Сабадель, – сеньор Фейхоо, как выясняется, состоит в отношениях с другой участницей книжного клуба, Марлен. Это у которой муж-пекарь рано ложится спать. – И он довольно прищелкнул языком.
– Где вы находились в ту ночь?
– У нее дома.
– А как же муж?
– Ну… Ее муж принимает снотворное. Он спал наверху, а мы устроились на нижнем этаже. Понимаете, они уже много лет спят в разных комнатах.
– Рискованные у вас свидания, однако.
– В жизни не всегда все получается так, как нам хотелось бы. Мы любим друг друга!
Валентина не могла не восхититься моложавой внешностью и энергичностью Хайме, несмотря на его явно пенсионный возраст. Похоже, спорт и море подарили ему вторую молодость.
– Так сильно любите друг друга, что она мужа никак не бросит? – ехидно спросил Сабадель.
– Она пыталась, но он пригрозил, что убьет себя. Она слишком добрая, чтобы…
– Погодите. – У Валентины не было ни малейшего желания выслушивать подробности мыльной оперы. – Может кто-нибудь подтвердить, что вы провели ту ночь вместе?
– Сама Марлен и ее подруга Кармен, она заглянула, занесла холсты. Она видела меня.
– То есть вы хотите сказать, что особо не скрываетесь?
– Они близкие подруги. Кармен знает про нас, мы с Марлен встречаемся почти год. Вы думаете, я зачем в книжный клуб записался?
Валентина устало вздохнула.
– Вижу, что не из любви к чтению. И как долго вы оставались у Марлен? В котором часу ушли?
– Точно не скажу, но не особо долго. Хотя она живет совсем рядом с кинтой, мы не заметили, как вспыхнул пожар. Только когда завыли сирены и приехали пожарные, стало ясно, что мне лучше уйти.
– А то как бы пекарь не проснулся, – ввернул Сабадель.
– Я вас уверяю, он такое убойное снотворное принимает, что его ничего не разбудит. Нет, я боялся попасться на глаза соседям. Вы не подумайте, мы обычно у нее дома не встречаемся. Это просто в ту ночь так совпало.
Валентина, внимательно наблюдавшая за ним, решила, что он не врет.
– Нам придется пообщаться и с Марлен, и с женщиной, которая, как вы уверяете, видела вас вместе, вы же понимаете, да?
Хайме Фейхоо понуро кивнул. Валентина успокоила его:
– Не переживайте, мы постараемся быть как можно деликатнее. Скажите, а когда вы вышли от Марлен, вы обратно тоже мимо дворца шли?
– Нет, там было не пройти. Все оцепили пожарные и гражданская гвардия.
– Вы не заметили ничего необычного? С соседями не перекинулись парой слов? Ничего странного?
Он пожал плечами:
– Да нет. Я не останавливался и ни с кем не разговаривал, потому что не хотел, чтобы меня там видели. Я ведь живу в Нижнем городе, у порта, а не в центре Суансеса. Пришлось бы объяснять, что я делаю в этих краях ночью.
– Понятно. А с Пилар Альварес вы были знакомы?
– С кем?
– Так звали женщину, которая погибла при пожаре. Она служила домработницей в Кинте-дель-Амо.
– Нет, понятия не имею, кто это. Никогда ее не видел. Я же говорю, моя жизнь в основном проходит между портом и пляжем.
– Но Лео Диаса вы знали, ведь вы оба входили в книжный клуб.
– Это правда. Мне жаль, что он умер, очень приятный человек был.
– Обсуждали вы когда-нибудь с Марлен или Лео книгу Коперника?
– Чью книгу?
– Коперника. Нам известно, что на встрече клуба, которая проходила в Кинте-дель-Амо, Марта Грин рассказала о некоей книге Коперника.
Хайме недоуменно помолчал.
– А, точно, было дело… Марта собиралась передать ее в дар библиотеке вроде бы, но вскоре умерла, и ничего из этого не вышло. Но с какой стати я буду это с Марлен обсуждать? И тем более с Лео? Он вообще странновато себя вел в последнее время.
– Вот как? Вы заметили странности в его поведении?