cugina mia. Я не обижаюсь. Одолжи мне диван для ночевки в Портленде – и никаких вопросов. А еще лучше комнату, чтобы водить туда городских девчонок.
Аннализа стукнула его по руке.
– Вот еще. Только попробуй привести ко мне девчонку. Тем более у меня так мало денег на съем, что вряд ли я найду куда положить верзилу вроде тебя.
Нино хмыкнул, не отрывая глаз от забивалы, занявшего место позади линии защиты.
– Сколько повторять – такой красотке, как ты, надо просто подцепить богатого парня, и дело с концом… А я буду время от времени у тебя зависать. Поищи среди богачей, живущих в больших особняках на Вест-Энде, или среди тех, у кого дом на воде в Кейпе.
– Я-то думала, что хоть кузен меня понимает. – Аннализа разочарованно покачала головой.
– Поживем – увидим, – отозвался Нино. – Не пройдет и месяца после отъезда в Портленд, как ты сама будешь хвастаться брильянтом на пальце и успехами в уроках по теннису.
Аннализа ткнула его в плечо.
– Ну что ты за болван, Нино. Если я докачусь до такого, можешь сразу меня придушить. Кому нужны эти отношения! Не помнишь, что ли? Мой отец загубил маме всю карьеру. – Группа поддержки «Спартанцев» изобразила стандартное приветствие, сопровождающее гол. Аннализа встала. – Пойду возьму «Мокси». Тебе захватить?
– Никто, кроме тебя, не пьет эту гадость. – Нино скорчил гримасу. – Принеси мне лучше «Краш».
Аннализа спустилась с трибуны, миновала девушек из группы поддержки, обогнула площадку для ворот и подошла к торговым палаткам, стоявшим со стороны местной команды. У окраины игрового поля под деревьями выстроились столики для пикника. На одном одиноко примостилась девочка, на вид чуть помладше Аннализы. Поставив локти на бедра и опустив подбородок на переплетенные пальцы, она сверлила взглядом землю, словно ей не было никакого дела до игры.
Именно с таким унылым и одиноким видом ходила Аннализа после того, как переехала в Миллз. Она взглянула на длинные очереди смеющихся подростков возле палаток с лимонадом и рыбными хот-догами и, сама не зная почему, повернула к девочке.
– Привет! Как дела, все нормально? – остановившись на расстоянии десяти шагов, спросила она.
Девочка подняла глаза, напоминая черепаху, готовую от робости тут же спрятать голову в панцирь. Ее прямые, словно разглаженные утюжком каштановые волосы были разделены ровным пробором. Новенький школьный пиджак намекал, что она явно живет в Давенпорте, а не в Пейтон-Миллзе.
– Нормально. – Изо рта у нее вырвалось облачко пара.
Ответив, девочка вновь уткнулась взглядом в землю, словно под тяжестью груза, привязанного к подбородку. Ее худоба тоже была знакомой: Аннализа и сама сильно похудела, когда после похорон пропал аппетит. Разговор не клеился, но Аннализе не хотелось останавливаться на полпути: поведение девочки слишком напоминало, что происходило с ней самой два года назад.
Где-то за спиной радостно загудели болельщики. Аннализа шагнула вперед.
– У тебя симпатичный пиджак.
Девочка бросила на нее короткий взгляд.
– Спасибо.
С чего бы начать? Надоедать не хотелось, только не бросать же человека в одиночестве. Вдруг ей надо с кем-то поговорить? На вид ей было лет тринадцать-четырнадцать. Аннализе тоже трудно приходилось в этом возрасте.
– Слушай, прости, что надоедаю, но, по-моему, настроение у тебя не очень, – осторожно начала она. – Или на земле показывают увлекательное кино, которого я не вижу. Как тебя зовут?
– Эмма. – Девочка попыталась улыбнуться шутке.
Еще один шаг. Аннализе чувствовала себя дипломатом на вражеской территории.
– Эмма, а тебе нравится игра?
Девочка наконец подняла голову, оторвав взгляд от земли, и уперлась в бедра ладонями.
– Ну а то, сплошное веселье, – язвительно ответила она. – Просто отпад.
– Ты что, не любишь футбол? – удивилась Аннализа.
Еще один шаг.
Эмма отвела взгляд в сторону.
– Терпеть его не могу.
Улучив минуту, Аннализа присела рядом на стол.
– Как я тебя понимаю! На что тут смотреть? Одна орава потных качков гоняет другую. – Обе взглянули, как команды строятся посередине поля. – А болельщики еще хуже. Не знаю насчет «Орлов» – может, ты за них болеешь, но фанаты «Спартанцев» просто с ума сходят от этих игр. Словно от подобной возни на поле есть хоть какая-то польза.
Следом за утробными рыками игроков послышалось бряцанье шлемов и ободряющий гул болельщиков.
Эмма едва заметно улыбнулась.
Вдохновленная успехом, Аннализа продолжила:
– Честное слово, ну что такого особенного они делают? Один бросает, другой ловит, бежит за линию, и вот пожалуйста – он герой! Вручим ему почетную медаль!
Девочка рассмеялась. «Пожалуй, стоит рассказать на воскресной исповеди отцу Ладука, что мне удалось рассмешить человека в унынии, – подумала Аннализа. – Может, отпустит за это грехи, накопленные в баталиях с бабушкой».
– Здорово ты их, – окинув ее взглядом, восхитилась Эмма.
– Спасибо, но, честно говоря, обсмеять футбол – пустяковое дело. – Аннализа протянула руку в перчатке. – Меня зовут Аннализа. – Обменявшись с Эммой рукопожатием, она спросила: – А зачем ты здесь сидишь, раз не любишь футбол?
Пожав плечами, Эмма вновь уставилась в какую-то интересную ей одной точку на земле.
– Лучше здесь, чем дома.
Аннализе очень хотелось ей посочувствовать, но она понимала, что не стоит лишний раз совать нос в чужие дела.
– Могу я чем-то помочь?..
Эмма покачала головой.
– Со мной брат, но все равно спасибо.
Аннализа оглянулась на палатки, откуда доносился запах хот-догов и попкорна.
– А где он?
Эмма вздрогнула, скрестив руки на груди.
– На трибуне, с друзьями. Он добрый – всегда зовет меня с собой, но в последнее время мне нечего с ними делать. Они все старше меня.
– Да еще футбольные фанаты, – понимающе кивнула Аннализа. – И поговорить-то не о чем.
Эмма вновь улыбнулась. Кажется, не такое уж это плохое занятие – вытаскивать девчонок из депрессии. Жаль, Аннализе никто не помогал два года назад. Да и сейчас тоже.
– А что нравится тебе? – полюбопытствовала девушка, решив, что болтать с Эммой куда приятнее, чем сидеть на трибуне. – Футбол ты не любишь. Тогда что? Я, например, художница. Пишу картины, точнее, писала бы, если бы не пришла сегодня на футбол.
Эмма откинулась назад, опершись руками о стол.
– Мне нравится музыка.
– Здорово, а какая например?
На голову Аннализе опустился листок или что-то похожее. Она попыталась его смахнуть, но сдалась после нескольких безуспешных попыток.
– «Битлз», – ответила Эмма.
Толпа болельщиков вновь радостно загудела – начинался следующий раунд бестолковой игры.
– О, «Битлз»… Я тоже их люблю.
– Правда? А ты слушала Abbey Road? – Эмма оживала на глазах.
– Еще нет, – призналась Аннализа. – До меня обычно не сразу доходят новые альбомы. Ты будешь смеяться, но я до сих пор люблю Элвиса.
Что-то опять упало на голову, и Аннализа посмотрела наверх. Над ними нависали ветки дерева, но листья уже давно облетели.
– В следующую пятницу я хочу сбежать в Файрхэвен на выступление Cold River. Знаешь их?
– Вроде что-то знакомое.
– Вполне стоящая группа. Чем-то похожи на Creedence.
То, что Аннализа принимала за листья, снова упало на голову, и на колени скатился комочек попкорна.
– Что за дела… кто-то кидается в меня попкорном.
Аннализа оглянулась:
– Может, хватит!
Из-под соседнего столика вынырнул парень с пакетом попкорна и помахал им. Луч прожектора высветил его лицо, и Аннализа тут же его узнала. Это был Томас, шутник из музея.
Томас подошел к их столику, сияя все той же отпечатавшейся в памяти улыбкой.
– Ты что, следишь за мной? – поинтересовался он у Аннализы.
– Вот и я хотела спросить то же самое, – парировала девушка.
Уж больно это походило на правду.
– Вообще-то ты разговаривала с моей сестрой. – Томас указал на Эмму.
Эмма утвердительно хмыкнула, пожав плечами.
Присмотревшись к Томасу, Аннализа обратила внимание на его красный свитер.
– Так ты в команде «Орлов»?
– Пожизненно. – Он встал перед Аннализой, загораживая игровое поле. – Я окончил школу в этом году, теперь учусь в Вестоне. – Вестоном назывался небольшой привилегированный колледж из «Лиги плюща» в нескольких милях от Давенпорта. – В прошлый раз, когда мы встречались, я был на экскурсии по искусствоведению с одноклассниками.
– Ах да, ты же скульптор, – съязвила Аннализа.
– Скульптор? – вмешалась Эмма с таким видом, будто Аннализа окрестила его космонавтом. – Да он не может слепить даже снеговика!
Томас бросил на нее обиженный взгляд.
– Сдаешь, сестренка? Я думал, ты на моей стороне.
Аннализа расхохоталась, чтобы поддразнить Томаса и поддержать Эмму. Эмма засмеялась вместе с ней, а потом присоединился и Томас.
– А ты, выходит, болеешь за «Спартанцев»? – уже серьезно обратился он к Аннализе.
– Еще семь месяцев.
– Посмотрим, чья возьмет.
Парень присел у ног Эммы и положил руку ей на бедро.
– Значит, вот как? Отлучилась на минутку и уже болтаешь с моими врагами? – И добавил более мягко: – Не соскучилась? Мы тебя искали.
Эмма робко покосилась на Аннализу и перевела взгляд на брата.
– Нет, мне не скучно. Просто надоело смотреть на игру.
Томас ободряюще похлопал ее по ноге.
– Ну и отлично. Главное, что тебе хорошо. – Видимо, не желая больше смущать сестру, он обратился к ним обеим: – А вы в курсе, что вам нельзя друг с другом разговаривать? Представляешь, Эмма, это та самая девушка из Портленда, про которую я рассказывал.
– Да ладно? – недоверчиво переспросила Эмма.
«Зачем он рассказывал обо мне сестре?» – мысленно удивилась Аннализа.
– Я надеялся, что рано или поздно снова на тебя наткнусь. – Томас не скрывал удовольствия. – Кто бы мог подумать, что мы почти соседи.
Пора было уходить, пока разговор окончательно не скатился во флирт. Аннализа обернулась к Эмме.