Эмили собралась с мыслями.
— Боюсь, мы не можем сейчас принять гостей, сэр. Но если вас не затруднит прийти после обеда и составить нам компанию за чашкой чая, мы будем рады побеседовать с вами. — Она протянула ему руку. Он поднес ее к губам, отметив изящное золотое колечко на среднем пальце левой руки.
— Могу я спросить, с кем имею честь говорить, мэм?
— Леди Эмили Фэрфакс, — ответила Эмили, сообразив, что от изумления забыла представиться. — В шесть часов, если вам удобно, мистер Ларчмонт.
— С удовольствием, мэм. — Он увидел, что слуга уже распахнул для него дверь. Без дальнейших разговоров Чарлз Ларчмонт покинул дом и, задумчиво нахмурившись, пошел вниз по Хай-стрит. Любопытно, что за прием его ждет.
Эмили поспешила назад на террасу и была встречена хором голосов:
— Ну, на кого он похож?
Она села и загадочно улыбнулась сестрам, томя их в неведении, потом взяла пяльцы, затем принялась вдевать в иголку новую шелковую нить.
— О, Эмили, не дразни нас! — воскликнула Рози. — Он старый и толстый или старый и тощий? У него отвратительные желтые, пропитанные табаком усы, бородавка на носу и…
— Ничего подобного, — сказала Эмили. — Он молод и красив.
— Что? — воскликнула Тео, глядя на Рози, которая внезапно побледнела. — Что с тобой, Рози?
— Надеюсь, он был не в болотных сапогах и парусиновых штанах? — шепотом вопросила Рози.
— Нет, он был одет как джентльмен, сама элегантность.
— У него каштановые волосы, карие глаза, он высокий и стройный и у него приятный голос? — отрешенно пробормотала Рози.
— Да.
Все три женщины посмотрели на младшую сестру — она машинально что-то чертила на листке бумаги, на котором уже был нарисован ею скелет краба.
— Ты уже с ним встречалась? — спросила Тео.
— Сегодня утром на отливе. Он собирал образцы.
— Как ты догадалась?
— Зачем еще биологу надевать сапоги и ковыряться в грязи?
— Ты разговаривала с ним?
— Почти нет. — Рози отодвинула стул. — Мне нужно покормить аксолотлей, — сказала она и выбежала с террасы.
— Так что здесь происходит? — с изумлением спросила Тео в наступившей тишине. — Почему она убежала как ошпаренная?
— Как ты думаешь, он вспомнит ее, если видел утром? — хмуро спросила Кларисса.
— Это мы узнаем в шесть часов, — ответила Тео.
Оказавшись в спальне, Рози направилась не к аквариуму, а к подоконнику, на котором, купаясь в солнечных лучах, стояла бутылочка. Рози взяла ее в руки. Несмотря на тепло солнечного света, стекло было холодным. Она посмотрела на скрученный лоскуток кожи в горлышке бутылочки.
Почему все переменилось оттого, что ее враг, вор, укравший ее работу, оказался вовсе не сварливым дряхлым старикашкой, чьи мозги уже не варят от старости? Почему для нее имеет значение, что он, наоборот, молод, полон сил и, возможно, красив?
Она знала работы Чарлза Ларчмонта, но только по ссылкам в других статьях. Его все уважали, и она почему-то решила, что это из-за его возраста — признанный корифей научной элиты. А теперь, оказывается, они могут быть конкурентами, если он тоже обратит свой интерес на маленьких ракообразных.
Она повертела бутылочку в руках. «Будь собой, и твое желание исполнится». Какое имеет значение, кто он и чем занимается? Он все еще стоит на ее пути к достижению заветной цели. Он все еще вор, укравший результаты ее исследований. И черт ее побери, если она спустит ему это с рук.
Глава 4
— Рози, что ты с собой сделала? — воскликнула Тео, когда младшая из сестер вошла перед обедом в гостиную.
— Ничего не сделала, — буркнула Рози и сердито посмотрела сквозь очки.
— Ты выглядишь, как сова, — не унималась Тео.
— Ничего не поделаешь. Я не могу без очков.
— Но ты ведь не всегда выглядишь, как сова. — Тео подошла к Рози. — Если б ты выглядела так всегда, я, конечно бы, ничего не сказала, потому что это было бы жестоко и несправедливо. — Она сделал шаг назад и сердито оглядела сестру. Рози собрала волосы назад и стянула их на затылке в тугой узел, как делают чопорные дамы. Очки из-за этого казались еще больше, а лица почти не было видно. — И надела самое ужасное платье, — продолжала Тео.
— Мне оно нравится, — упрямо произнесла Рози, плюхаясь на кушетку с подушкой, стоящую возле окна.
— Но оно на два размера больше, Рози, — запротестовала Эмили.
— И какой-то грязный цвет, — добавила Кларисса.
— Должна сказать, дорогая, оно тебе не очень идет, — выразила свое мнение и Элизабет Грантли. — Не могу поверить, что мама могла заказать его для тебя.
— Она не заказывала. Это подарок двоюродной тети Клары. — Рози скосила взгляд на зелено-коричневые складки хлопчатобумажной юбки.
— О, в таком случае это обноски кузины Бекки, — решила Тео. — Тетя Клара всегда нам их присылает. Она настолько скупа, что не может ничего выбросить.
— Это бережливость, Тео. Бережливость, а не скупость, — с озорным смешком произнесла Эмили.
— Нет, скупость, — заявила Кларисса. — Но мы никогда их не носили. Зачем ты надела это отвратительное платье?
— Это подарок.
— Поскольку тети Клары сейчас здесь нет, чтобы оценить твою жертву, дорогая, я думаю, в ней нет необходимости, — заметила Элизабет. — Особенно в тот момент, когда мы ждем к чаю гостя.
— Полагаю, что это-то как раз из-за него, — высказалась проницательная Тео. — Почему ты хочешь выглядеть уродиной перед Чарлзом Ларчмонтом, Рози?
— О, как я хочу, чтобы вы все оставили меня в покое! Я сама выбираю, что мне носить.
— Но не в том случае, когда от твоего вида может стошнить, — сказала Тео и, взяв ее за руки, заставила встать. — Ну-ка, помогите мне, — скомандовала она Эмили и Клариссе и потащила упирающуюся Рози из комнаты. Эмили и Кларисса с готовностью последовали за ними, оставив Элизабет в одиночестве допивать херес. Рози было не под силу одной справиться с тремя старшими сестрами.
Она продолжала что-то бормотать, но оставила попытки сопротивляться, потому что Эмили уже распустила ей волосы, энергично расчесала и собрала в причудливый пучок на макушке.
— У тебя такие красивые волосы. Не понимаю, почему ты их все время прячешь. — Она освободила несколько прядей на висках и ловко приладила их поверх маленьких ушек Рози.
— Они мешают. Нельзя смотреть в микроскоп, когда свисают волосы.
Рози вздрогнула, потому что Тео принялась расстегивать крючочки на спине ее грязно-зеленого платья, а затем сдернула его с плеч.
— Вот это, — сказала Кларисса, извлекая из шкафа простенькое батистовое светло-голубое платье. — Оно отлично идет к цвету твоих глаз.
— Моих глаз никому не видно.
— Нет, видно. — Кларисса надела ей через голову платье. — Вот это гораздо лучше.
Рози сокрушенно вздохнула, но смирилась, и платье было быстро застегнуто на ней на все крючки.
— Теперь мы можем пообедать? Я умираю от голода.
Когда сестры вернулись в гостиную, их встретил одобрительный взгляд Элизабет.
— Очень хорошо, Рози, оно так идет к твоим глазам.
— Я же говорила, что твои глаза прекрасно видны, — с удовлетворением заметила Кларисса.
Рози не могла четко объяснить, что заставило ее надеть худшее платье перед приходом Чарлза Ларчмонта. Ей хотелось думать, что это самое разумное и естественное в данной ситуации. Она ученый, даже если Ларчмонт и не знает об этом, и не имела желания выставлять напоказ свою женственность, наряжаясь ради мужчины, которого презирала. Это было разумное объяснение, но Рози не оставляло мерзкое ощущение, что дело не только в этом. Была еще одна причина, по которой ей не хотелось, чтобы Чарлз Ларчмонт увидел в ней женщину. В то утро на берегу она слишком хорошо разглядела в нем мужчину, а Рози ни в малейшей степени не интересовалась мужчинами. Она вообще не собиралась выходить замуж. Не испытывала даже отдаленного желания флиртовать и играть в любовные игры, чем охотно занимаются молодые женщины ее возраста в подобной ситуации.
Тогда почему она весь обед поглядывает на часы? И почему с приближением стрелок к шести у нее внутри все затрепетало? Конечно, потому, что ей придется объяснять, что она делала на берегу в то утро. То есть совершенно очевидная и понятная причина.
После обеда в гостиной она села как можно дальше от двери — почти спряталась за каминной ширмой — и взяла в руки журнал. Это был журнал мод, который если и мог заинтересовать Рози, то не больше чем на минуту, но она с нарочитым вниманием принялась листать его. Когда раздался стук дверного молотка, она поспешно спряталась за ширму.
— Мистер Чарлз Ларчмонт, мадам, — раздался от дверей голос Уэлби.
Шелестя темным шелковым платьем, Элизабет поднялась со стула.
— Мистер Ларчмонт. — Она протянула ему руку.
— Мэм. — Он склонился к ее руке.
«Мужчина что надо», — отметила про себя Элизабет, не найдя изъяна в черном шелковом фраке и серых, из оленьей кожи панталонах. Эмили нисколько не преувеличила. Элегантно и дорого одетый мистер Ларчмонт совсем не походил на эксцентричного и неряшливого старика, которого они ожидали увидеть.
— Полагаю, вы уже знакомы с леди Эмили.
Эмили без тени улыбки слегка поклонилась.
— Графиня Стоунридж. — Элизабет показала на Тео, с надменным видом сидящую на полосатой софе. Высокомерие всей ее позы несколько противоречило женственным чертам лица, но темно-голубые глаза, несомненно, были холодны.
Чарлз ясно ощутил, что ему не рады. Он тщетно оглядывался в поисках молодого человека, своего обидчика, но встретил только взгляд еще одной пары голубых глаз, еще один холодный кивок, когда его представили леди Клариссе Лейси.
— И леди Розалинда, — продолжила Кларисса.
Чарлз поклонился в сторону фигуры, явно прятавшейся за ширмой у камина. Затем он прищурился, подошел чуть ближе и увидел девушку, которую повстречал у реки, — она смотрела на него пристально, с явным вызовом.
— Счастлив возобновить наше знакомство, — сказал он, беря ее руку и поднося к губам. Рука у нее была изящная, с длинными пальцами, но ногти безжалостно обстрижены. Очевидно, это сделано для того, чтобы их было легче чистить после копания в грязи. В награду за вежливый поклон он получил еще один пылающий взгляд, поэтому поспешил вернуться на середину комнаты. — Полагаю, меня пригласили на встречу с мистером Россом Балмейном?