“Я же говорил, - я почти могла слышать его полный осуждения голос. - Я предупреждал. Настаивал, требовал и умолял тебя остаться в стороне. Но ты не послушала. И не послушаешь, я тебя слишком хорошо знаю. И теперь будешь отдуваться по полной программе. Кстати, в рюкзаке есть специальная мазь. Запах крови может вывернуть тебя наизнанку с непривычки”.
- Курт всегда был хорошим стрелком, - сказала Берта, и в три движения срезала с тела остатки одежды. Она уселась на корточки и пристально рассматривала следы когтей. - А тут будто наугад палил. Ему что, мать его, дали приказ выстрелами вензеля на стене вырисовать?
- Илиас вообще был категорически против оружия, - сказал Карлос. - Если бы не мой приказ, он бы в город с голыми руками пошел.
- Позиция невмешательства, - пробормотала я. Заметив, как на меня смотрят Карлос и Берта, я передернула плечами. - Что? Это распространенная позиция для Слышащих. Камень любит говорить, но он чувствителен к эмоциям тех, кто приходит с ним говорить. С оружием в руках многие из нас ощущают себя неуверенно, даже физически некомфортно. Это, как если бы...
- ...вы предали доверие камня? - спросила женщина.
- Да, - я ухватилась за ее мысль в попытках описать то, что не могла выразить словами. -Что-то очень похожее. Так или иначе Илиас бы отдал приказ стрелять только в самом крайнем случае. По мнению тех, кто придерживается принципа невмешательства, насилие могло бы помешать связи с городом.
- А вот это насилие никому бы не “помешало”? - рыкнул Карлос, указывая на изувеченное тело. - И очень сомневаюсь, что какие-то там трепетные чувства груды камней не позволяют нам связаться с Мартой и лагерем, - мужчина убрал сканер. - Что-то мешает нам. Я ощущаю это в воздухе. Чье-то присутствие, будто за нами следят.
Берта без раздумий проверила оружие.
- Возможно, звереныш еще неподалеку. Жертву-то он не сожрал! Или собирался вернуться, или убивал ради удовольствия.
- Или просто охранял свою территорию, - сказала я.
- Двинемся по следу, - Карлос окинул меня изучающим взглядом, будто пытался определить, собираюсь ли я распрощаться с содержимым желудка в ближайшее время или еще могу немного потерпеть. - “Звереныш” не особо аккуратный. Глядишь, и найдем его по кускам внутренностей этого бедолаги.
К горлу подкатил новый ком тошноты, но я героически сдержалась.
- Сканер показал что-нибудь. необычное? - я попыталась сменить тему, даже отвернулась от тела, пытаясь вытравить из памяти жуткую картину. Но ответ Карлоса заставил мое горло сжаться.
- Показал, - сказал он тихо и указал на жуткие раны на спине трупа. - У него на спине следы человеческих зубов.
Новые вопросы
Мы двигались дальше, все больше отдаляясь от лагеря и входа в город.
Здесь уже попадались кусты и деревья, растущие прямо у стен; странные кроваво-красные цветы плелись по белому камню вверх, затягивая его тончайшей вуалью.
Я старалась не думать о нашей жуткой находке и словах Карлоса - это было слишком тяжело и страшно.
Я не могла даже представить, чтобы Илиас или второй сопровождающий настолько тронулись головой, что решили полакомиться человечиной. Да и когда бы они успели? До входа-то было всего ничего, рукой подать.
Все мое внимание сосредоточилось на городе. Только на нем.
Берта и Карлос отошли на задний план, стали неважными, незначительными, вперед выдвинулись белоснежные стены и едва уловимое дыхание чужого мира, ощутимое в порывах ветра и шорохе редкой травы под ногами.
Чем сильнее мы углублялись в город, тем больше на камне проступали узоры и символы, которых я раньше не замечала. От самой земли до верхушки стены были исписаны и изрисованы тончайшими линиями.
Дрон все так же болтался над головой бесполезной грудой железа. Карлос сказал, что он все еще снимает, но не передает сигналы с “той стороны”, из лагеря.
Может, и правда что-то мешало нам выйти на связь с Мартой и Шейном? Бывали случаи, когда камень действительно мог воздействовать на окружающую реальность, но я предпочитала даже мысленно не возвращаться к тем событиям.
- Вспоминаешь Эгиду? - голос Карлоса вырвал меня из задумчивости и заставил вздрогнуть всем телом. Поймав мой удивленный взгляд, мужчина улыбнулся, но только дурак бы не заметил, каких сил стоила ему эта улыбка. Беспокойные карие глаза недобро поблескивали и старались не упустить из виду ни одной мелочи вокруг. - Я тоже о ней подумал. Жуткое было место.
- Это “жуткое место” было напугано! - возмутилась я. - Город там думал, что мы собираемся разбомбить его.
На лице Карлоса мелькнула тень, будто он не ожидал, что я стану защищать “груду камней”, а не приму его сторону.
- Это был плохой повод, чтобы сжить со свету четверых моих людей.
Я раздраженно передернула плечами.
- Как я помню, они сами полезли в подземное хранилище, куда я советовала не соваться без надобности.
Карлос поджал губы и указал на белые стены вокруг.
- Что, если здесь будет так же?
- Камень на Эгиде пытался защитить себя, - сказала я. - Здесь же он просит помощи, отчаянно. Он не стал бы убивать или сводить с ума тех, кто может ему помочь.
- А если все это одна большая ловушка?
Его вопрос поставил меня в тупик.
И я не ответила. Не знала, что должна сказать.
Можно было начать объяснять, что камень не умеет врать. Что он как ребенок - брошенный, напуганный, одинокий. Он способен огрызаться, защищать себя от угрозы, прямой или косвенной.
Но врать? Заманивать в ловушки?
Нет. Не могло такого быть, потому что не могло быть никогда. И точка.
Несколько минут мы шли молча. Берта держалась впереди и осматривала каждый изгиб дороги с такой тщательностью, будто в сами ее глаза был установлен какой-то сканер.
Вокруг по-прежнему не было ничего подозрительного, даже следы крови остались далеко позади, и теперь под ногами стелилась однотонная скучная лента, зажатая с двух сторон стенами.
- Жаль, что я не могу этого услышать.
Я удивленно моргнула и повернулась, чтобы лучше видеть лицо Карлоса. В его голосе звучала неподдельная печаль и сожаление.
И это был первый раз, когда он выразил желание понять мой дар. Почувствовать его.
- Тебе бы это не понравилось, - за насмешкой я попыталась скрыть охватившее меня волнение. - Мало кто может принять, что в его голову без стука вламывается что-то совершенно постороннее. - Я подняла руку и постучала по его влажному виску. - Это, как если бы я постоянно, двадцать четыре часа в сутки могла бы прочитать любую твою самую грязную фантазию.
Карлос приложил ладонь к щеке и округлил глаза. Удивление и ужас на его лице были настолько смешными и ненатуральными, что я невольно хохотнула. Ох, Саджа, ну что за ребячество!
- Ты и так все их знаешь, palomilla, - мужчина выразительно мне подмигнул и потрепал по голове.
Почему рядом с ним всегда так... странно?
И спокойно вроде, как за нерушимой стеной, отделяющей от опасного мира. И немного страшно, будто эта стена может в любой момент погрести меня под собой.
Почему все неприятности стираются, стоит только перекинуться парой слов с этим совершенно невозможным человеком?
“Держи себя в руках, Оттавия, - одернула я себя. - У вас тут какой-то долбаный людоед бегает и вообще место предельно неподходящее для романтики. Вот вернешься в лагерь, тогда и подумаешь. Или не подумаешь. Ты не забыла, что Карлос абсолютно точно не должен узнать о твоем интересном положении? Что вы, вообще-то, давно не вместе? Ты не забыла почему?”
- Эй, голубки! - рявкнула Берта. - У нас тут еще одна находка.
- О нет, бедный мой желудок, - пробормотала я тихо, но Карлос услышал. И его мрачное веселье заставило меня ощетиниться и занять оборону.
Сейчас начнутся шуточки.
- А я-то думал, что тебя ничего не берет.
- Кроме твоего зубодробительного юмора, - огрызнулась я и замерла на месте, рядом с Бертой
Перед нами была сплошная стена, а слева я рассмотрела узкий проход, в который пришлось бы протискиваться боком.
На стене отчетливо выделялись две черные подпалины в форме человеческих фигур. Точно в центре каждой угадывались красные потеки, но я старалась не всматриваться чересчур пристально, оставив сбор образцов на Карлоса.
Боялась, что тело снова меня вероломно предаст и вывернется наизнанку, если я вдохну слишком сильно запах горьковатого жирного пепла, осевшего двумя одинаковыми кучками на земле.
Заметив странный блеск, я опустилась на корточки и, достав из сумочки пинцет, подцепила находку.
Это оказался небольшой круглый кулон из эпоксидной смолы, внутри которого навеки застыли крохотные незнакомые цветы. Белоснежные миниатюрные цветочные головки образовали идеальный шар, повторяющий форму кулона. Тонкая длинная цепочка могла трижды обвиться вокруг моей руки.
- Это медальон Илиаса, - сказала Берта. - Он с ним не расставался - говорил, что эта цацка удачу приносит.
- Он и принес, - мрачно отозвался Карлос. - Умер Илиас явно не так мучительно, как его первый сопровождающий. Ты глянь на пятна! Его испепелило мгновенно, даже костей не осталось.
Я указала на черный след на земле, тянувшийся к узкому проходу в стене.
- Кто бы это ни сделал - он ушел туда.
- Что-то чепуха какая-то получается! - прогудела Берта. - Человеческие зубы, теперь это. Что за дрянь здесь вообще живет?!
- Мы возвращаемся в лагерь! - тон Карлоса пробрал меня от пяток до макушки - столько холода и уверенной непреклонности было в нем, что волосы на затылке встали дыбом.
Я даже рот открыла, чтобы возразить.
Я хотела сопротивляться.
Мы нашли тела, да, но ведь город не просто так звал на помощь! Мы не могли, предав его, повернуть назад!
- Я знаю, что ты хочешь сказать, - мужчина навис надо мной и схватил за руку прежде, чем я успела отскочить. - И мы возвращаемся. Это приказ!
Ты не можешь просто уйти...
Я зажмурилась и стиснула зубы, дернулась, но Карлос держал слишком крепко.