Когда ведьма встречает инспектора — страница 1 из 13

Когда ведьма встречает инспектораЛия Пирс

Глава 1

Манон весело напевала незатейливую мелодию, пританцовывая с шваброй в обнимку, словно это был её кавалер. Рыжие локоны взлетали и падали в такт, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь витражное окно, превращали её в огненную фею уборки.

Не так давно, с непредусмотрительной лёгкостью, её родители пообещали, что если она всё–таки закончит Магическую Академию, без взрывов, скандалов и отчислений, желательно, то получит в своё полное распоряжение старенький бабушкин магазинчик с зельями. Тот самый, что пылился и скрипел ставнями уже лет десять, как травница отправилась выращивать мяту на небесах.

Манон по–хозяйски огляделась. Лавка хоть и была крошечной, но каждый сантиметр в ней дышал её магией и её выбором. «Академию я закончила, лавку получила. Кто говорил, что я ничего не доведу до конца?» — с удовлетворением подумала она.

И вот, та–дам! Манон уже месяц, как гордая владелица собственной лавки с чарующим названием «Любовь по рецепту», правда пришлось повозится с лицензией, но сейчас это уже не имело значение. Специализировалась она на любовных зельях, чарах притяжения, пикантных артефакты, афродизиаках всех оттенков и уровней шкалы приличий… и даже коллекции ароматических масел, заставляющих демонесс хихикать, как школьниц. Ну, что поделаешь, если она уродилась, именно такой ведьмой?

Аромат лаванды, розмарина и щепотки чего–то откровенно пикантного вился в воздухе, смешиваясь с нотами свежевыстиранного белья и старых книг. Полки, заставленные флаконами и банками с наклейками в виде сердечек и роз, выглядели как экспозиция музея чувственности. Витрины отражали солнечные блики, разбивая их на мириады радуг. У прилавка, рядом с латунной кассой, покоилась полка «Для самых отчаянных» с предупредительной табличкой: «Использовать строго на свой страх и риск (и желательно не в присутствии тёщи)».

— Чего это ты такая радостная с самого утра? — лениво поинтересовался Саймон, её фамильяр. Дымчато–серый упитанный кот развалился на деревянной стойке прилавка, как настоящий магический аристократ, лениво помахивая хвостом. Его янтарные глаза прищурились с подозрением. — Опять что–то натворила?

— Придумала новый рецепт для зелья! — с энтузиазмом отозвалась Манон, закружившись посреди зала. — Хотя, пожалуй, это всё же духи… Да, точно духи!

— Ты, похоже, окончательно сошла с ума, — фыркнул Саймон. — Уже неделю нас стороной обходят, после случая с хозяином таверны.

— Ну и что? — она беспечно пожала плечами. — Ничего катастрофического не произошло.

— Кроме того, что он признался в любви к швабре и называл её своей женой при всех посетителя, а потом поругался с вешалкой, назвав её любовницей.

— Я всех предупреждаю, строго следовать инструкциям. Я, между прочим, делаю зелья высокого качества и великолепной концентрации! Я же не виновата, что никто из них не слушает.

Саймон выразительно закатил глаза насколько это была возможно для кота.

— Ещё один такой «побочный эффект» и нам придётся закрываться. Допрыгаешься, что кто — нибудь на тебя пожалуется в Бюро.

Манон уже открыла рот, чтобы что–то колко ответить фамильяру, но её прервал звон дверного колокольчика.

— Добро пожаловать, — с мгновенной грацией переключилась она в «режим хозяйки» и обворожительно улыбнулась вошедшей даме. Одним ловким движением она отбросила швабру в угол, будто и не вальсировала с ней минуту назад.

Пышнотелая женщина средних лет, облачённая в строгий бордовый костюм с узкими лацканами и длинной юбкой в пол, нервно озиралась через плечо. На ней был изящный берет с вуалью, кокетливо съехавший набок, а на шее висела бархатная лента с кулоном в форме сердца. Белоснежные перчатки слегка подрагивали, когда она закрывала за собой дверь.

— Манон, помогите мне, пожалуйста, — выдохнула она.

— Мы знакомы? — удивлённо приподняла бровь Манон.

Она пристально всмотрелась в лицо посетительницы, силясь вспомнить, не была ли та случайно участницей какого–нибудь магического фиаско последних дней. Возможно, той самой дамой, которую после чая с «романтическим усилителем» пришлось снимать с забора соседнего банного клуба?

— После случая с хозяином таверны про ваш магазинчик весь город знает, — прошептала дама.

Манон выразительно перевела взгляд на Саймона, но тот лишь фыркнул.

— Чем могу помочь? — с профессиональной вежливостью поинтересовалась Манон.

Женщина поёрзала на месте, словно сидела в ведьминском котле:

— Понимаете, дело… ну… очень деликатное, — пробормотала она, понизив голос до шёпота. — У меня… есть один человек. Он… милый, добрый, но больно уж застенчивый…

— А, классика, — оживилась Манон и щёлкнула пальцами. — Сколько процентов страсти вам нужно? Лёгкая искра в глазах? Или чтобы он начал писать оды вашей родинке?

Женщина густо покраснела, заёрзала на месте и что–то невнятно пробормотала, прикрываясь сумочкой. Манон уже уверенно вынимала изящный флакон с алой этикеткой.

— Нет! — громко зашипел Саймон с прилавка. — Только не «Чистая страсть №5»! В прошлый раз мужик влюбился в своё отражение и три дня пытался жениться на витрине мясной лавки!

— Не слушайте его, как я, — отмахнулась Манон с очаровательной улыбкой. — Один пшик рядом с объектом. Строго один шпик.

Женщина с облегчением кивнула. Расплатившись, она спрятала его в сумочку и, почти на цыпочках, поспешила к выходу.

— Вот и денежки приплыли, — довольно протянула Манон, щелкнув по боку кассы.

Латунная красавица с изогнутыми ножками фыркнула и втянула купюры внутрь. Шестерёнки внутри ожили, закрутились с легким покашливанием, и касса с достоинством пропиликала короткий вальс. На циферблате с позолоченными стрелками зажглись три мерцающих рубина.

— Вот умничка, — похвалила её Манон и провела пальцем по крышке.

Касса с удовлетворённым поскрипыванием притворилась снова неодушевлённой.

— Отлично. Мне срочно нужна новая мягкая лежанка. Бархатная и с вышивкой «Король дома», — оживился Саймон, потянувшись, как тигр на подоконнике.

— Обойдёшься, — без тени сочувствия отрезала Манон.

Саймон оскалил белоснежные клыки и взмахнул хвостом.

— Злыдня. Буду в спальне. Если придёт инспектор из Бюро, скажешь. Я должен выглядеть драматично. Может, полежу на подушке и вздохну трагично в окно, глядя, как тебя уводят или на всякий случай, притворюсь мёртвым.

Солнечный луч скользнул по полке с зельями, зацепившись за флакон с биркой «Пока смерть не разлучит (иногда досрочно)». Она уже собиралась устроить себе перерыв на чай, когда зазвенел колокольчик. На этот раз не как обычно, весело и хрупко, а глухо, с металлическим отголоском, заставив Саймона и Манон вздрогнуть.

Высокий мужчина в строгом костюме вошёл в лавку, словно в кабинет министра, не обращая внимания на радужные зайчики на полу или витрину с артефактами. Манон заметила, как резко изменилась атмосфера, даже швабра в углу застыла. Касса глухо щёлкнула, будто затаила дыхание.

— Мадмуазель Манон Обер? — голос у него был низкий, с ноткой приказа.

— Это я, — настороженно ответила ведьма, быстро выпрямившись.

В груди у неё неприятно кольнуло. Бюро редко приходило просто так. А если приходило, то обязательно с печатью, штрафом и испорченным днём.

— Кай Тарейн. Старший инспектор Бюро магической этики, — представился он, демонстрируя удостоверение.

Глава 2

Кай Тарейн был настолько высокий, что ему пришлось чуть пригнуть голову, чтобы пройти под резной дубовой притолокой двери. Её колокольчик возмутился особенно громко. В лавке сразу потемнело, мужчина загородил собой часть витринного света, отбрасывая на пол длинную тень.

Манон застыла. Он ещё не сделал ни шага внутрь, но пространство уже сместилось. Что–то в его присутствии било по её чувствительности, как магический барометр перед грозой.

На нём был идеально скроенный костюм–тройка чёрного цвета, с изумительной строгостью подогнанный по фигуре. Платиновая прядь, выбившаяся из гладко зачёсанных волос, придавала неуместную нотку небрежности. Пронизывающие сапфировые глаза недоверчиво скользнули по полкам, обставленным стеклянными флаконами, по витой латунной кассе, по ленивому Саймону… и, наконец, остановились на Манон.

Это точно не был визит вежливости.

Манон сузила глаза. Энергия от него шла сдержанная, но сквозь нее всё равно просачивалась что — то холодное.

И всё же… внутри неё, где–то ы районе солнечного сплетения и пульсом, что–то чуть дрогнуло от любопытства.

На мгновение лавка будто затаила дыхание, даже флаконы на ближайшей полке с притягательными этикетками «Невинный флирт», «Тёплый взгляд», «Поцелуй с привкусом вишни» перестали покачиваться. На верхней полке рядом с пыльным черепом со шляпой ухмылялась кукла в розовом платье. Казалось, даже она приосанилась.

Он направился к прилавку с размеренной грацией человека, привыкшего входить туда, куда его не зовут, и чувствовать себя там полноправным хозяином.

— На вас поступила жалоба, мадмуазель Обер, — произнёс он ровным, безэмоциональным голосом. Он аккуратно пригладил пальцами непослушную прядь. — Подготовьте документы, лицензии и перечень активных зелий для проверки.

Манон моргнула, почувствовав, как корсет, который всего минуту назад казался уютным и элегантным, а теперь сдавил так, будто решил отомстить за все забытые инструкции по зельям.

Она не любила чиновников. Особенно после того, как они заставили ее пройти вселенские муки с оформлением документов, и тех, кто пах безупречием, строгостью и легким цитрусовым… подозрением. Она медленно отложила баночку с «Эссенцией романтической непредсказуемости», не доверяя собственным рукам в этот момент.

Саймон, не поднимая головы, ехидно пробормотал:

Чую, запахло бюрократией и, кажется, одеколоном с нотами апельсина.

— И на кота тоже, — он блеснул взглядом в сторону фамильяра.