В нашей стране книга Р. Чапмена будет интересна и широкому кругу читателей как описание очевидца, лично пережившего чрезвычайное происшествие на море, и специалистам, изучающим океанические глубины и возможности их освоения, как довольно подробное описание глубоководной спасательной операции в сложных условиях.
А.М.САГАЛЕВИЧ
Заведующий Лабораторией научной эксплуатации обитаемых подводных-аппаратов, кандидат технических наук. Эта книга посвящена Петеру Мессерви, Бобу Эстауху и их великолепной спасательной группе, состоящей из представителей различных стран мира, которые в течение трех с половиной дней, забыв о сне, боролись за то, чтобы вырвать Роджера Маллинсона и меня из темных атлантическихглубин и вернуть нас нашим женам и семьям.
АВАРИЙНОЕ ПОГРУЖЕНИЕ
Всегда было очень трудно включаться в работу после нескольких дней отдыха, которые мы получали между двумя этапами работ. Во время этих передышек мы старались отдохнуть, сделать кое-что по дому, побыть с женами, встретиться с друзьями и в разговорах как можно реже касаться своих служебных дел.
Если передышка была очень короткой, то нормально отдохнуть все равно не удавалось, а в этом случае лучше скорее вернуться на работу. И снова среди ночи я бешено гнал, в сторону Шотландии автомобиль, битком набитый людьми и гидрокостюмами. Жена скоpee всего удивилась бы, если бы узнала, что я знаком со всеми своими попутчиками.
На этот раз мы ехали в Ирландию. Нам предстояло работать по договору с Английской почтовой компанией, и эта работа была в чем-то новой для нас. Судно обеспечения "Викерс Вояджер" с нашим подводным аппаратом "Пайсис-3" на борту уже находилось далеко в Атлантике, в 150 милях от Корка, что в южной Ирландии.
Наша работа заключалась в закапывании в грунт секций армированного телефонного кабеля "Кантат-2", протянувшегося на 3230 миль по дну океана между заливом Вайдмаутсбей в английском графстве Корнуэлл и портом Бивер-Харбор в Новой Шотландии (Канада). Этот кабель должен был обеспечивать 1840 одновременных телефонных разговоров, что больше, чем позволяли все другие трансатлантические кабели, вместе взятые.
Наша работа не была причудой. В настоящее время рыбаки ведут траление на глубинах почти в милю * и извлекают оттуда странного вида создания, которые, будучи превращены в пасту, становятся весьма ценным продуктом питания. Иногда, к сожалению, рыболовные тралы, цепляясь своими распорными досками за подводные кабели, повреждают их. Если такое случится с кабелем "Кантат-2", это принесет много неприятностей персоналу как Английской почтовой компании, так и Канадской корпорации межконтинентальной связи.
* Миля - путевая мера для измерения расстояний.
В Великобритании 1 миля 1,852 км.
Для прокладки кабеля, стоящего 30 миллионов фунтов стерлингов, в течение трех лет тщательно изучалась и размечалась трасса. Сама укладка с помощью трех кораблей потребовала шести месяцев. Среди этих кораблей был и ледокольный кабелеукладчик "Джон Кейбот", который позже сыграл очень важную роль в описываемых событиях.
Работа экипажа двухместного подводного аппарата "Пайсис-3" заключалась в том, чтобы закопать этот важный кабель не меньше чем на один фут* в ил на дне океана во всех местах, где могут работать траулеры.
В течение этой продолжительной работы нам по контракту предстояло постоянно двигаться на запад вдоль континентального шельфа со скоростью менее 6 футов в час над дном, постепенно опускающимся до глубины 2700 футов, которая была нашей максимальной рабочей глубиной. На другом конце кабеля"Кантат-2", уходящего с материка на восток, аналогичную работу выполнял экипаж "Пайсиса-5" - аппарата того же класса, что и наш, но с рабочей глубиной 5400 футов.
Одна группа пилотов** и водолазов, возглавляемых Бобом Ханлеем, уже отработала три недели на "Вояджере" и "Пайсисе-3". Все это время стояла хорошая погода, и они смогли испытать новые устройства, позволяющие более эффективно заглублять кабель в грунт. Пилоты и водолазы, проработав день и ночь 20 суток, были рады вернуться в Корк для отдыха.
* Фут-современная мера длины в английской системе мер.
В Великобритании 1 фут0,3048 м.
** Членов экипажа, управляющих подводными аппаратами, за рубежом
называют пилотами: от слова pilot управляющий чем-то.
А наша группа пилотов и водолазов вылетала в Корк для замены. Мы должны были попасть на "Вояджер" и продолжить работы на дне. Руководителем нашей группы из восьми человек был Рольф Хендерсон, начавший работу в фирме пилотом еще на подводном аппарате "Аквариус" и теперь ставший опытным руководителем, Дэвид Майо, член нашей группы, в прошлом, как и я, лейтенант Королевского военно-морского флота и так же, как и я, негодный из-за плохого зрения к действительной службе.
Мы оба стали пилотами подводных аппаратов после того, как расстались с военным флотом.
Весьма колоритной фигурой был третий пилот-Роджер Маллинсон, инженер по профессии, живущий в мире собственного увлечения: он конструировал и строил миниатюрные паровые машины.
... Усталость появилась в первый же вечер. Аппарат требовал продолжительного ремонта и профилактики, но мы все-таки пошли все вместе что-нибудь выпить. В эту первую ночь "Вояджер" был в порту. Наши мысли были заняты предстоящей работой, а пилоты и водолазы, на смену которым мы прибыли, думали в основном об отдыхе. После тяжелой работы им хотелось немного отвлечься, и мы все вместе забились в угол ирландского бара, стараясь не петь, как это обычно мы делаем в английских барах.
Мы выпили довольно много пива, но зато многое узнали и о предстоящей работе. "Пайсис-3" уже дошел до глубины 1275 футов, и там, где он закончил работу, был оставлен гидроакустический маяк, так называемый пингер. Этот маяк должен был показать нам место, с которого следует продолжить заглубление кабеля.
Дно было песчаным, что значительно облегчало работу. Питание на борту "Вояджера" отменное, а сотрудники почтовой компании, работающие вместе с нами, - жизнерадостны и дружелюбны. Таким образом, условия работы складывались такие, о которых можно было только мечтать. Большинству из нас предстояло погружаться и работать на "Пайсисе-3" глубже, чем когда - либо раньше, но выпитое пиво прибавило нам оптимизма, и мы выглядели так, словно были готовы на все. Правда, на следующий день я уже чувствовал себя не столь уверенно.
У аппарата барахлило электрооборудование, и когда наутро мы собрались искать причины низкого сопротивления изоляции в его гребных двигателях, нас всех мучила тупая головная боль - пиво оказалось довольно крепким. Ближе к полудню мы все - таки решили снять двигатели, разобрать их и тщательно все осмотреть.
Корабль отошел от пирса, спустился вниз по реке и оставив позади живописные берега, залитые солнечным светом, вышел в море, направляясь к той точке в океане, где на глубине 1275 футов на грунте лежала еще не зарытая секция телефонного кабеля, протянувшегося от одного континента к другому. Мы продолжали возиться с двигателем до вечера.
Нам, конечно, повезло, что перед началом погружений у нас было время подготовиться, по крайней мере весь следующий день, пока "Вояджер" шел к месту работы. В конце концов"Пайсис-3" стал похож на действующий подводный аппарат.
Штормило, и ребята устали. Роджера Маллинсона, нашего наиболее опытного инженера из обслуживающего персонала, укачало, он на время выбыл из строя, и ремонт затянулся дольше обычного. Рольф, как руководитель погружения, из-за плохой погоды и усталости экипажа решил отложить погружение до утра. В этот вечер после ужина мы посмотрели фильм. Пришлось, правда, привязать проектор, так как качало довольно ощутимо. После кино выпили немного пива и пошли спать, надеясь, что утро вечера мудренее и погода к утру улучшится.
Погружения начались на следующее утро, как и планировалось. Я чувствовал, что три недели быстро пролетят в работе. Если бы не помешала погода, мы могли бы не менять уже заведенный порядок: погружение, всплытие, подъем аппарата на борт, оформление документов, затем еда и сон. Пока мы спим, заряжаются аккумуляторные батареи, а затем-все сначала.
Первое погружение продолжалось девять часов. Второе-только два, мы даже не успели дойти до дна. Оборвался буйреп нашего маркировочного буя, когда мы уже приближались к грунту и были от него всего в 5 метрах. Нам пришлось возвращаться. Обидно, что так получилось, ведь в этот приезд я впервые погружался в качестве пилота, к тому же это было мое самое глубоководное погружение. Когда мы всплыли на поверхность, море настолько разгулялось, что нас не могли поднять на палубу, и мы снова пошли вниз, начав третье погружение без подъема аппарата на борт судна. Это погружение длилось 8,5 часа, и оно снова ввело нас в график. В четвертом погружении пилотом был уже Роджер Маллинсон, а я исполнял обязанности наблюдателя. Накануне нам так и не пришлось нормально выспаться, неполадки продержали нас у аппарата почти всю ночь. В среду утром, 29 августа, мы, вконец измотанные, приближались к поверхности после девяти часов работы на морском дне. Мы были голодны, а
постоянная сырость внутри аппарата довела нас до какого-то унылого состояния...
В то время как нас качало в пляшущем на волнах "Пайсисе-3", водолаз прикрепил к нему буксирный конец, и нас начали тянуть к "Вояджеру", чтобы поднять на борт. Еще во время всплытия у нас в отсеке иногда раздавался сигнал тревоги. Из-за какого-то дефекта в системе сигнализации это происходило всякий раз, когда конденсат со стенок попадал на датчик затекания. И на этот раз мы не обратили на сигнал никакого внимания. Однако, когда сигнал зазвучал вторично, после чего он уже звенел не переставая и сильно резонируя, мы насторожились, хотя и не были точно уверены, реальная ли это тревога или опять ложная.
Через несколько мгновений мы поняли, что тревога была реальной, так как услышали крики по нашей коротковолновой радиостанции, Роджер и я сидели в каком-то, оцепенении и смотрели друг на друга.