делать правая нога. Схватившись обеими руками за руль, он оставил левую ногу на педали, а правой зачем-то помахал в воздухе и уже в следующий миг – хотя в рассказе подобные события всегда занимают много времени – обнаружил, что велосипед упрямо падает вправо. Пока мистер Хупдрайвер решал, как спасти положение, сила притяжения действовала исправно. Не успев ничего придумать, он рухнул на колени, угодив прямиком на жесткий, негостеприимный велосипед, и смутно ощутил, что провидение вновь неласково обошлось с его голенью. Катастрофа случилась в двух шагах от наблюдавшего за происходящим сторожа, а извозчик даже привстал на козлах, чтобы рассмотреть происшествие во всех подробностях.
– Так не слезают, – критически заметил сторож.
Мистер Хупдрайвер поднял велосипед, увидел, что руль вновь свернут, и что-то тихо пробормотал. Ничего не поделаешь, опять придется все отвинчивать и выпрямлять.
– Так не слезают, – немного помолчав, настойчиво повторил сторож.
– Знаю, – раздраженно огрызнулся наш герой, стараясь не обращать внимания на свежую ссадину, расстегнул прикрепленную к сиденью сумку с инструментами и достал отвертку.
– Если знаете, то зачем так сделали? – тоном дружеской укоризны осведомился сторож.
Крепко сжав отвертку, мистер Хупдрайвер начал откручивать первый винтик.
– Это уж мое дело, – ответил он с досадой, пытаясь совладать с непослушным инструментом. От непривычного напряжения руки предательски дрожали.
Некоторое время сторож молчал и задумчиво крутил за спиной посох.
– Руль сломался? – наконец подытожил он свое наблюдение.
В этот момент отвертка выскочила из резьбы, а мистер Хупдрайвер произнес грязное словцо.
– Страшно вредные штуки эти велосипеды, – сочувственно отозвался сторож. – Ужасно упрямые.
Мистер Хупдрайвер снова вставил отвертку в гнездо, яростно крутанул и внезапно вскочил: руль остался зажатым у него между коленями.
– Не могли бы вы перестать на меня смотреть? – срывающимся голосом проговорил наш герой и с видом человека, только что предъявившего неприятелю грозный ультиматум, принялся засовывать отвертку в сумку.
Однако сторож даже не пошевелился, лишь удивленно вскинул брови, уставился на него еще пристальнее и медленно, укоризненно изрек:
– А вы сердитый.
Тем временем мистер Хупдрайвер снова сжал руль, чтобы продолжить подъем, как только проедет повозка.
Негодование сторожа копилось медленно, но верно.
– Если вы не даете никому посмотреть и не хотите ни с кем говорить, то почему бы вам не ездить по собственной дороге? – спросил сторож, все основательнее утверждаясь в своей правоте. – Так чувствительны, что даже слова сказать нельзя. Может, я недостаточно хорош для вас? Недостаточно красив и благороден?
Мистер Хупдрайвер неподвижно смотрел вперед, понимая, что возражать и спорить бесполезно. С тем же успехом можно было пытаться договориться со львами на Трафальгарской площади. Однако сторожем руководило уязвленное самолюбие.
– Не обращайся к его светлости, – посоветовал он поравнявшемуся с ним ломовому извозчику. – Не иначе как сам герцог едет, а потому не желает разговаривать ни с кем ниже графа. Наверняка следует в Виндзор, вот и держит зад на отлете. Гордость! Высокомерие! Их у его светлости так много, что часть пришлось убрать в сумку, чтобы не лопнуть от избытка. Да…
Продолжения красноречивого монолога наш путешественник не услышал, поскольку уже упорно прыгал по дороге, лихорадочно пытаясь сесть на велосипед. Когда его нога в очередной раз не попала на педаль, он, к глубокому удовлетворению сторожа, снова выругался.
– Давай-давай! – самодовольно поддержал тот.
В следующий миг велосипед покорился, и после отчаянного рывка мистер Хупдрайвер оказался далеко впереди. Он был бы рад взглянуть напоследок на неприятеля, однако воздержался, поскольку по опыту знал, что это грозит падением. Представив, как негодующий сторож вдохновенно рассказывает извозчику о происшествии, он постарался выразить спиной свое высокомерное презрение.
Петляя, наш путешественник поехал вниз, к новому пруду, а оттуда на вершину холма, с которого открывался вид на Кенсингтонскую долину. Психология езды на велосипеде чрезвычайно оригинальна: теперь мистер Хупдрайвер двигался значительно увереннее и легче, чем до неприятной встречи, а все оттого, что возбужденные сторожем разнообразные чувства заставили забыть о постоянном страхе падения. Покорение велосипеда похоже на любовную историю: успех зависит от веры в собственные силы. Если поверите, что одержите победу, значит, успех в ваших руках, но стоит усомниться, и ничего не получится.
Возможно, вы вообразите, что мистером Хупдрайвером овладели жажда мести и раскаяние: жажда мести за унижение и раскаяние в собственной несдержанности. На самом же деле ничего подобного не случилось, напротив: нашего путешественника охватило восхитительное, приподнятое настроение. Внезапно великолепие отпуска предстало перед ним в новом, еще более ярком свете. На вершине холма он поставил ноги на нижнюю раму и, аккуратно работая тормозом, довольно уверенно и прямо съехал в долину. Глаза засветились новым восторгом, превосходившим радость от езды на свежем, напоенном ароматами трав и цветов утреннем воздухе. Большим пальцем наш путешественник дотянулся до звонка и затрезвонил – просто так, от счастья.
– Его светлость герцог, вот кто! – гордо поприветствовал он себя, спускаясь с холма, а внизу повторил: – Да, сам герцог, и никто иной!
Мистер Хупдрайвер беззвучно рассмеялся. Отличная история! Его социальное превосходство было настолько очевидно, что не укрылось от глаз даже такого случайного наблюдателя, как полевой сторож. Впереди целых десять дней без отдела тканей! Вдали от магазина ты больше не приказчик, а Человек! Услужливый, исполнительный продавец тканей Хупдрайвер исчез с лица земли, а вместо него появился элегантный джентльмен, любитель удовольствий с пятифунтовой купюрой в кармане куртки и с двумя соверенами и несколькими серебряными монетами в других надежных местах. В любом случае такое материальное обеспечение достойно герцога, пусть даже без благородной родословной. При мысли о деньгах рука сама собой потянулась к нагрудному карману, а велосипед ответил на это движение яростным зигзагом в сторону кладбища и едва не наехал на кучу битого кирпича. Что за негодяи устроили препятствие прямо посреди дороги? Не иначе какой-нибудь безмозглый ленивый Гарри с такими же друзьями! Не мешало бы отдать одного хулигана под суд, чтобы другие задумались об ответственности. За спиной пряжка сумки для инструментов ритмично постукивала по грязевому щитку. Колеса весело стрекотали.
На кладбище царствовали тишина и спокойствие, но долина уже просыпалась. На окнах со скрипом и стуком поднимались ставни, из какого-то дома выскочила белая собачонка и, старательно исполняя служебный долг, визгливо залаяла. Изрядно запыхавшись, у подножия холма Кингстон наш герой спустился на землю, взял велосипед за руль и повел вверх по склону. Примерно на середине подъема мимо него прогромыхала телега молочника; два человека с мешками на спинах торопливо прошли навстречу. Наверняка грабители потащили домой добычу.
На вершине холма Кингстон он впервые обратил внимание на странную тяжесть в коленях, но одновременно заметил и то, что теперь едет значительно спокойнее и ровнее, чем прежде. Радость от такого достижения затмила первые признаки переутомления. На дороге появился всадник, и, поражаясь собственному героизму, мистер Хупдрайвер не остановился, а гордо проехал мимо и под мерный стук отвертки о масленку стал спускаться в городок Кингстон, благополучно миновав по пути повозку торговца фруктами и медленно ползшую, доверху нагруженную кирпичами телегу. Попав в Кингстон, мистер Хупдрайвер испытал особое, непередаваемое воодушевление, когда увидел за полуоткрытыми ставнями галантерейного магазина двух зевавших парней в пыльных черных сюртуках и грязных – некогда белых – шарфах. Готовясь заново оформить витрину, бедняги тщательно протирали полки, ящики и карнизы для штор. Можно ли представить, что еще вчера утром наш герой делал то же самое? А сейчас в глазах простых людей он выглядел настоящим герцогом! Свернув направо, за угол, и оповестив об этом маневре отчаянным звоном колокольчика, «герцог» устремился по дороге, ведущей в Сурбитон.
Вперед без страха и упрека, к свободе и приключениям! Время от времени дома, мимо которых он проезжал, с сонным удивлением приоткрывали один глаз, а справа на протяжении мили, сверкая на солнце, несла свои беспокойные воды Темза. Вот что такое joie de vivre![1] А тем временем странная тяжесть в коленях и икрах все отчетливее давала о себе знать, требуя немедленного внимания.
V. Постыдное происшествие на глазах молодой леди в сером
Читателю следует помнить, что мистер Хупдрайвер вовсе не принадлежал к числу легкомысленных молодых людей. Сам царь Лемуил[2] не смог бы лучше усвоить наставления матушки. Представительниц прекрасного пола он считал сомнительными личностями, которым следовало кланяться и говорить любезности, а потом, с безопасного расстояния, ехидно ухмыляться в спину. Годы, что он простоял за прилавком, создававшим иллюзию близости и в то же время неумолимо разделявшим, оставили ощутимый след в характере нашего героя. Даже воскресное посещение церкви вместе с одной из коллег казалось ему необычайно смелым приключением. Вряд ли кто-то из молодых людей в меньшей степени соответствовал определению «нескромный». Однако мне думается, что велосипед мистера Хупдрайвера имел яркое, исполненное бурных событий прошлое. Хупдрайвер приобрел его в магазине подержанных вещей в Патни, и хозяин по имени Хайр честно предупредил покупателя о наличии нескольких предыдущих владельцев. Описание товара словами «из вторых рук» в данном случае совершенно не подходило, поскольку рук насчитывалось значительно больше, и сам Хайр искренне удивился возможности продать такую древность. Он заверил покупателя в полной исправности немного старомодного велосипеда, однако ни словом не обмолвился о его сложном характере. Не исключено, что первым его хозяином был некий молодой и ослепительно красивый поэт, которого затем сменил неисправимый поклонник дамских чар. Ведь каждый, кому доводилось скакать на двухколесном коне, уверенно подтвердит, что тот перенимает все дурные привычки всадника и верно хранит их до последних дней.