Коль бог возвысить низких пожелал,
Ты лучше помолчал бы, Ронджулал.
Пусть сам себя всевышний покарает.
Чтоб смыть подобный грех,
Сдается мне, воды не хватит в Ганге.
Воин
Зачем вода? Как крышки у кувшинов,
Мы снимем головы низкорожденных
И бога щедро окропим их кровью.
Горожанин
Куда вы направляетесь, министр?
Министр
Возьмусь–ка за бразды со всеми вместе.
Воин
Какой позор, бесчестье!
Министр
На них распространилась милость божья -
И это так, сомнений больше нет.
Мы, помогая им, себя спасаем.
Воин
Мы лучше колесницу остановим,
Чем встанем в ряд с презренным их
сословьем.
Министр
Ну что ж, тогда ложитесь под колеса.
Воин
Они покрыты были грязной кровью —
Пусть чистая теперь омоет их.
Жрец
Министр, скажите, что за- наважденье?
Несется колесница по дороге.
И мир не гибнет — в страхе и тревоге.
Качается она, пьяным–пьяна.
Где свалится она?
Воин
Вы слышите отчаянные крики?
О помощи взывают богачи:
Богатства их раздавит колесница.
Бежим же их спасать.
Министр
Подумай лучше о своем спасенье:
Опасность угрожает оружейной.
Воин
Каков же ваш совет?
Министр
Берись за вожжи —
И направляй туда, где мы спасемся.
Не время размышлять.
Воин
А ты что посоветуешь, отец?
Жрец
Сперва открой намеренья свои.
Воин
Никто не даст хорошего совета,
И я в недоуменье:
За вожжи взяться — или за мечи.
Отец, скажи, что делать! Не молчи!
Жрец
И сам я не решу: за вожжи браться,
Моления ли богу возносить?
Воин
Конец всему! Какой ужасный гуд!
Второй воин
Они ли колесницу волокут
Или она толкает их, не знаю.
Третий воин
Казалось, будто дремлет колесница;
Плелась, как вол, медлительно она.
Но вот проснулась! Ну и сила в ней!
Свернула с прежнего пути — и ломит
Нехоженой тропою,
Как дикий бык, несущий всем погибель,
Второй воин
А вот идет поэт. Его спросите.
Пусть растолкует все.
Жрец
Безумцы вы! Ему ль зажечь светильни!
Там, где бессильны мы, поэт еще бессильней.
Он выдумщик, священных книг не знает.
Входит поэт.
Второй воин
Поэт, что это значит, почему
Ни праведник, ни раджа
Не сдвинули святую колесницу?
Поэт
Они смотрели, головы задрав,
На самый верх ее.
И не смотрели вниз,
Пренебрегая
Веревкою, связующей людей.
И вот она хвостом забила в злости
И раздробит им кости.
Жрец
У шудр твоих — ума избыток явный.
Им, видите ли, ведомы законы,
Которым покоряется веревка.
Поэт
Быть может, и неведомы пока.
Отсутствие возничего заметив,
Они поймут, что могут править сами.
С ликующими кликами тогда:
«Да славятся орудия труда!»
Они вольются в войско к Балараме —
И в опьяненье он всколеблет мир!
Жрец
Что, если снова станет колесница?
Тебя на помощь призовут опять.
Ты дунешь — и она помчится вспять.
Поэт
Довольно шуток!
Меня не раз на помощь призывали,
Но до сих пор не мог я протесниться
Сквозь толпы сильных мира — к колеснице,
Жрец
Как можете вы сдвинуть колесницу,
Вы, виршеписцы?
Поэт
Не силой наших рук, а силой ритма.
Сломай его — и этой силы нет.
Уродство однобокое для всех
Губительно. Оно, как Кумбхакарна,
Прожорливо — и так же безобразно.
Все тяжестью своею подавляет.
Мы за прекрасное, а вы за мощь —
За мощь оружия и книг священных.
Вы верите в насилие извне —
Не в ритм, что возникает изнутри.
Воин
Поэт, ты все болтаешь языком, —
А там пожар, смотри!
Поэт
Пожар — извечный спутник перемен.
Пусть то, что тленно, превратится в тлен.
Потом начнется новая эпоха.
Воин
И в чем, поэт, твое предназначенье?
Поэт
Слагать я буду песни в новом ритме.
Воин
Зачем они?
Поэт
Пускай все те, кто тянет колесницу,
Идут, шагая в ногу, словно в марше.
Ведь для людей, сбивающихся с ритма,
И ровная дорога неровна. Шатаются они, как от вина.
Входят женщины.
Первая женщина
Отец, что происходит в этом мире!
Как верить поучениям твоим?
Напрасной оказалась наша вера.
Даров не принял бог — он шудр признал.
О, стыд и срам!
Поэт
И где же те дары?
Вторая женщина
Да вот они. Всевышнему в угоду
Мы лили масло, молоко и воду.
Дорога не подсохла до сих пор;
Нога скользит, ступая по цветам.
Поэт
Все втоптано во прах: и вера ваша,
И ваши приношенья.
Веревка не потерпит поношенья:
Она людей между собой связует;
Лишь преступленье обрывает связь.
Третья женщина
А как же те, чье имя грех и молвить?
Поэт
Бог повернулся к ним.
Ведь был нарушен ритм. Одни высоко
Вознесены, другие пали низко.
Бог потянул. Низверг великих он —
И выровнял свой трон.
Первая женщина
Так что же будет дальше?
Поэт
Придет другое время — колесница
Свершит, быть может, новый поворот,
Тогда опять столкнутся верх и низ.
Отныне вы следите за веревкой.
Из рук не выпускайте, ближе к сердцу
Ее держите;
И вашей верой не грязните путь!
Пусть грянет общий хор:
«Проснитесь вы, что спали до сих пор!
Кто спину гнул столетья — распрямитесь!»
Входит саньяси.
Саньяси
Да славится великий новый век!