- Вопрос ваш, мон шер, преждевременный и провокационный. Мы его гневно отметаем. Завтра в одиннадцать ученый совет, приходите, любопытствуйте.
Он повернулся к Седловому и более добродушным тоном продолжил:
- Возвращаюсь к себе, значится, смотрю ан нет часов! Жэ пэрдю2, не поймите превратно, ма монтр! Где, думаю? Здесь, у вас, ответ несомненен! Я-то думаю, приду обратно, они лежат, ждут, понимаете ли, хозяина! Ан нет!
- Товарищ Выбегалло, - ледяным голосом спросил Корнеев, - а что вы делали в лаборатории Луи Ивановича?
Амвросий Амбруазович покосился на Витьку.
- Вопрос ваш, юноша, слабоадекватен! Позволительно его задавать товарищу Седловому, а не вам... Да еще после сомнительной истории с часами!
Корнеев приобрел бледно-зеленую раскраску, пошел пятнами, и исчез. Через мгновение из коридора донеслись такие звуки, словно кто-то яростно рвал волосы из чьей-то клочковатой бороды. Еще через мгновение Витька странгрессировался обратно, немного успокоившийся, но в нормальную окраску так и не вернувшийся. Самым забавным было то, что звуки из коридора не стихли очевидно, не удовлетворенный краткостью расправы с дублем Выбегалло, Корнеев сотворил еще и собственного двойника, который эту экзекуцию заканчивал.
- Амвросий Амбруазович... Мне тоже очень интересно... Чем обязан вашему визиту... - слабо сказал Седловой.
- Хорошо! Мы от прямых вопросов не уходим, а достойные ответы имеем на все происки! - Выбегалло положил руку на плечо Седлового, и тот слегка присел. - Шер мой ами, Иваныч! Как вы помните, мы с вами еще в прошлом году договаривались о совместных экспериментах и использовании оборудования друг друга! С целью экономии средств и повышения производительности!
- Это когда мне автоклав потребовался? - моргая спросил Седловой. Но... Я полагал, что вы будете ставить меня в известность... Все-таки ценная техника...
- Ву завэ тор!3 - изрек Выбегалло. Всяческим... данфан4, - он сверкнул в мою сторону глазами, - вы оборудование доверяете! А во мне сомневаетесь?
- Нет, но...
- Ваше участие в моем гениальном эксперименте будет упомянуто. В том или ином разрезе, - сообщил Амвросий Амбруазович. - Можете не сомневаться. А вот всяческую бумажную волокиту, когда она мешает нам лично, мы отвергнем как бюрократизм и перестраховщину!
Луи Иванович часто заморгал. Похоже, человеком он был мягким и сильно комплексующим из-за собственной ушной растительности.
- Да, но... - забормотал он.
Тем временем звуки в коридоре смолкли и в дверь заглянул корнеевский дубль.
- В ушах рвать? - спросил он.
- Конечно, - мстительно сказал Витька. Дубль исчез, и звуки возобновились, причем даже стали громче.
- Это недостойные происки, - косясь на дверь, сказал Выбегалло. Похоже, несмотря на то, что был он дурак и подлец, но сметки житейской не утратил.
- О чем вы? - предельно вежливо спросил Витька. Выбегалло поежился и пробормотал, обращаясь только к Седловому и начисто нас игнорируя:
- Де рьен5, Луи Иванович. Приходите завтра на ученый совет. А демэн6.
Звуки в коридоре снова стихли и вновь появился Витькин дубль. Взгляд у него был растерянный, как у любого хорошо сделанного дубля, выполнившего задание, но не оставшимся вполне удовлетворенным. Он раскрыл рот, собираясь было что-то еще спросить, но тут увидел Выбегалло, расцвел в улыбке и направился к нему. Выбегалло попятился. Корнеев тоскливо посмотрел на целеустремленную поступь дубля, его засученные рукава, потом вздохнул и щелкнул пальцами. Дубль растворился.
- За гнусные диффамации... - пробурчал с облегчением Выбегалло. И, шаркая валенками, вышел.
- Все-таки, уважаемый Амвросий Амбруазович не совсем прав, полагаю, робко сказал Седловой. - Не так ли, молодые люди?
Корнеев посмотрел на него и вздохнул:
- Таких как Выбегалло, надо брать за воротник и рвать шерсть из ушей. Это однозначно, Луи Иванович. На вашем месте...
Седловой густо покраснел.
- Шерсть, молодой человек, это беда общая, и не стоит так на ней акцентировать...
Витька смутился.
- Был бы он просто дурак, хам или подлец, - сказал я. - А так ведь все сразу, и в одном флаконе.
- Луи Иванович, нет никаких сомнений, что Выбегалло при помощи вашей машины принес часы из воображаемого будущего, - сказал Корнеев. - И, полагаю, не только часы.
- Ну, ничего криминального в этом нет. Удивительно лишь, что он нашел мир, где подобные изобретения реальны.
Витька двинулся к машине времени. Осмотрел ее, едва ли не обнюхал, потрогал какие-то шестерни и покачал головой.
- Внешний вид надо улучшать, - быстро сказал Седловой. - Дизайн, так, если не ошибаюсь, ныне принято говорить. А то даже корреспондентам показать неудобно. Но сама машина вполне работоспособна!
Пережитки в сознании у него все-таки наличествовали в полной мере.
- Луи Иванович, - спросил Витька, - возможно выяснить, где побывал Выбегалло?
- Нет, друг мой, - вздохнул Седловой. - Я работаю над механизмом автопилота, но пока... Надо у Амвросия Амбруазовича спросить.
- Так он и ответит, - Витька выпрямился. - Да. Интересный расклад получается. Сашка, тебе хоть один реальный мир попадался?
- Откуда? Да я и был-то недолго.
- Пошли домой, - решил Витька. - Завтра на ученом совете следует быть свежими и отдохнувшими. Похоже, У-Янус об этом нам и говорил.
Я кивнул. У меня складывалось нехорошее ощущение, что Витька прав. И что каша завтра заварится еще та... Но я все же заметил:
- Меня-то вряд ли на ученый совет пригласят.
- Пригласят. Кто у нас по электронным делам специалист? А Выбегалле теперь дороги назад нет, часики придется показывать. Луи Иванович, вас домой подбросить?
Седловой замахал руками:
- Нет, нет. Я так... пешочком. Воздухом подышу, подумаю. Спасибо, юноша.
Мы вышли в коридор, чтобы, трансгрессируя, случайно не попортить какого-нибудь оборудования. Корнеев мстительно пнул ногой гору клочковатой грязной шерсти на полу, и мы перенеслись в общежитие.
4
- О достойный герой и славный господин, тот, кто овладеет этой книгой, станет властелином всех земель эфиопов и суданцев, а они станут его слугами и рабами, цари этих стран будут приносить ему дань, и он будет править всеми царями своего времени.
Жизнеописание Сайфа, сына царя Зу Язана
В это утро мы с Витькой проснулись одновременно, и молча, не сговариваясь, двинулись умываться. Настроение у нас было, как у солдат перед боем. Корнеев фыркал, плескаясь холодной водой, и временами приговаривал:
- За гнусные диффамации, значит... Будет вам диффамация, гражданин Выбегалло...
- Витька, ну а что мы реально сделать можем? - спросил я. - Даже если Выбегалло натащил из придуманного будущего всяких фантастических изобретений в чем его обвинять? Он же скрывать не будет, что не сам все придумал.
- Теперь не будет!
- Угу. Теперь. Он в свою заслугу поставит тот факт, что к нам доставил.
- Использование магии в корыстных целях, - Корнеев был жизнерадостен и уверен в победе. - Знаешь про такую статью?
- Это еще доказать надо, что в корыстных.
- Докажем!
Мы отправились в столовую, где вступили в победоносную схватку с тушеной капустой. На середине завтрака к нам подсел бледный Юрик Булкин.
- Ребята, тут такие дела... С меня Выбегалло плакаты новые требует. Об экономии продуктов, правильном пережевывании пищи и прочем...
- Дошутился? - Корнеев захохотал, хлопая его по плечу. - Плюнь. Забудь.
- Как это забудь? Мне Жиан велел адекватно отреагировать!
- А, - Витька прищурился. - Адекватно? У тебя василиски еще остались?
- Остались.
- Так вот возьми одного, и доставь на рандеву с Выбегаллой. А потом укрась вестибюль статуей.
Юрик испытующе смотрел то на меня, то на Витьку. Человек он был в институте новый, и не всегда понимал, где шутка, а где правда.
- Виктор, а ты уверен, что Жиакомо именно это имел в виду? - спросил Юрик с проснувшейся надеждой.
- Не уверен, - неохотно признал Корнеев. - Просто плюнь и забудь. Это и имелось в виду. А у Амвросия сегодня будет достаточно проблем... Не до тебя ему будет.
Булкин благодарно закивал. Шепотом спросил:
- Говорят, Выбегалло сегодня доклад на ученом совете делает?
- Делает, - признал я.
- Можно там поприсутствовать? Говорят, тот еще цирк ожидается.
- Вряд ли. Да ты спроси Жиана, он же твой начальник. Может и проведет.
Юрик помотал головой. Перед Жианом он робел больше, чем перед живым василиском.
- А, ладно... Потом расскажешь, Витька?
Корнеев кивнул, и Юрик побрел к кассе, подхватив со стола свободный поднос. Я его вполне понимал, Жиан Жиакомо был личностью крайне уважаемой, магом потрясающей силы, но при этом каким-то неуловимым, держащимся от всех в отдалении. Даже Кристобаль Хозевич, с которыми они были так похожи, что я поначалу их путал, казался по сравнению с Жианом рубаха-парнем.
- Значит так, Сашка, - рассуждал Корнеев. - Ты первым в бой не лезь. Действуй по моему сигналу, если что. Я сейчас поговорю с Ойра-Ойрой, с Почкиным, с Амперяном. Старики пускай с Выбегалло по интеллигентному воюют, а мы его будем бить его же методами.
- Это как?
- Увидишь, - Корнеев потер ладони. - Преклонение перед Западом... Часики-то гонконговские...
- Это восток.
- А, какая разница! Некорректное использование чужих приборов, отсутствие прикладного эффекта...
- Витька, нельзя бороться с дураками и резонерами их оружием, отхлебывая какао, сказал я.
- Почему?
- Они этим оружием лучше владеют, поверь. Либо проиграешь... Либо шерсть из ушей полезет.
Корнеев загрустил.
- Ну что ты такой пессимист, Сашка! Надо же что-то делать!
- Надо, - признал я. - Но не это.
Мы еще поспорили немного, и по лабораториям разошлись, едва не поссорившись. Работалось плохо. Я отдал забежавшему Володьке его расчет, мы немного посудачили о Выбегалло и решили, что надо ориентироваться по ситуации. Потом девочки подошли ко мне с вопросом о никак не поддающейся оптимизации программе, и почти на час я полностью забыл об Амвросии Амбруазовиче. Это был хороший час. Но он кончился телефонным звонком.