— Не хотелось бы быть должным, — скривился я в ответ.
— Варвара сама тебе должна, и она это знает, а если ты им по отрезу шёлка с цветом мадженты преподнесёшь, да ещё и с соответствующими комментариями, то ещё неизвестно, кто кому должен останется, — довольно просто высказалась моя тульпа, исходя из каких-то их, чисто женских понятиях о ценностях.
— За бабушкой с сестрой и в Питер можно слетать, — вставил свои три копейки Серёга, умело выждав паузу в прениях женщин.
— Хм, — оценил я его предложение, — А и вправду, остались у меня там незавершённые дела.
Так-то, сейчас скину проблемы по обустройству бала на хрупкие женские плечи супруги Павла Исааковича, вкупе с её подружкой губернаторшей, а сам в Питер! Чем не вариант?
Заодно полдюжины паровых машин закажу с нужным мне обвесом, к примеру, в виде той же лесопилки, так как мне одной уже откровенно не хватает, а остальные для льняной мануфактуры мне нужны.
Веретёна сами себя крутить не будут, а скоро мне их потребуется очень много. Не зря же я под новые корпуса уже фундаменты заложил.
Ну, и под инструменталку давно пора что-то придумывать. Просто физически ощущаю нехватку станков и умелых рабочих рук.
Но это потом, а сейчас мне надо правильно настроиться, выдохнуть и набрать Варвару Тихоновну, которая уже до Пскова успешно долетела, успев об этом известить мужа, и сейчас принимает поздравления, как первая авиаторша, совершившая столь беспримерный подвиг.
Какой же я молодец, что почти всю родню своими переговорниками снабдил!
Почти — это я к тому, что ни у родителей, ни у брата с сестрой их пока нет.
Хотя бы оттого, что матушка считает себя в праве требовать отчёты и давать руководящие указания, отец многословными и бестолковыми советами способен по часу изъясняться, брат вспыльчив и несдержан, а как по мне, так избалован и плохо воспитан, а у сестры происходит романтический конфетно-букетный период со всеми его переживаниями, которые я не готов выслушивать.
Ну, это детали, а пока…
— Варвара Тихоновна, я поздравляю вас с перелётом! Надеюсь, вас запечатлеет кто-то из художников, но вот мне бы хотелось увидеть вас не в лётной куртке, а в шёлковом платье, и как по мне — шамрез цвета маджента, который вводит в моду супруга нашего Императора, вам был бы к лицу.
— Александр Сергеевич, а если без выкрутасов? — вот так прямо и просто поставила вопрос авиаторша, которая, если что, твёрдой рукой держит хозяйство в имении своего мужа, к этому делу не слишком приспособленного.
— День рождения у меня в конце мая. Бал бы надо организовать, а я в этом деле ни ухом, ни рылом, но денег дам, сколько нужно, в пределах разумного. Пётр Абрамович лишь оркестр и свечи пообещал, — поделился я своими печалями.
— Я с вами свяжусь, и очень скоро! — настолько звонко откликнулась супруга моего дяди, что я почти поверил во вторую молодость, приход которой — вещь аморфная и наукой не доказанная.
Глава 10
Что можно нового придумать в теплице, сооружаемой в начале девятнадцатого века?
Да дофига чего, если применить послезнание и немножко магии!
Для начала я творчески отнёсся к фундаменту.
Тёплый пол! Этакое благостное тепло, которое равномерно греет снизу, не иссушая почву и растения. Как его организовать быстро и просто в начале девятнадцатого века?
А я догадался!
Торф. Вокруг меня полно торфяных болот. Если кто-то в своей жизни сталкивался с торфяными пожарами, то наверняка знает, что торф горит долго. Этот его недостаток стал для меня достоинством.
Проект моей первой теплицы был прост и прямолинеен, как оглобля.
В качестве фундамента, что под руку попалось, с добавлением песка. Размолол и сплавил, но посередине соорудил этакий желоб почти в половину ширины теплицы, который потом, после загрузки туда торфа, перекрыли толстыми плитами из остеклованного песка, изготовленными тут же, но уже из привозного материала. Швы промазали глиной, и лишь потом подожгли торф.
Строители и проектанты мы с Виктором Ивановичем не особо опытные, оттого и перестраховались на первый раз, соорудив восемь дымоходов, которые шли под полом и будущими грядками, перед тем, как выйти в трубы. Заодно и плиты над желобом, выходящие в проходы между грядками, должны были не хило греть, по нашей задумке.
Сложных решений я не искал, взяв за образец обычную печь, с её заслонками в дымоходах и регулированием приточного воздуха.
Не стоит спрашивать, как я рассчитал нужный объём топлива, да, того самого торфа. Это тоже было не сложно. Я попросту сказал своему тульпе, что это смешная задачка, и он, исходя из объёма теплицы и тех калорий тепла, которые выделит торф при сгорании, с ней должен легко справиться. Иначе цена его рекомендациям в моих глазах опуститься на две ладони ниже пояса.
Не буду гадать, но как по мне, так Виктор Иванович пошёл опробованным путём русских инженеров — взял в расчёт двукратный запас прочности и поправок на русский «авось».
В итоге в желоб привезли двенадцать здоровенных возов торфа, который туда еле влез. Ввосьмером утаптывали. Теперь уже третий день подряд я по разу, а то и по два в день бегаю смотреть, не треснули ли плиты перекрытия и насколько точно можно заслонками регулировать равномерность нагрева полов. И вы знаете, вполне прилично получается! Сам удивляюсь. Очень удачный экспромт получился!
Будем его тиражировать. Рассады мне потребуется много, как и умелых рук. Так что сейчас вовсю идёт обучение будущих бригад огородниц, а в качестве пряника — обещание, что для своих личных огородов женщины получат рассаду в счёт зачёта их трудодней. Да, пришлось ввести такой термин, иначе мне было трудно объяснить, как и за что я собираюсь платить. Оказывается, вовсе не от лукавого когда-то появились трудодни, а от элементарной дремучести крестьян.
— А вот ежели я не захочу на барских огородах работать? — в очередной раз уткнула какая-та бабёнка руки в боки.
Старая песня. Я уже раз десять на такой вопрос отвечал. Так что знаю, чем бить по тонким струнам женской души.
— Так и не работай, — пожимаю плечами, сохраняя равнодушное выражение лица, — Вот только все деньги раз в неделю будут получать, и их трудодни в стаж пойдут, после которого я им вольную отпишу, а ты сама будешь выкупаться. Да, и ещё. Рассаду в самую последнюю очередь приходи покупать, из того, что останется, если надумаешь. И скидок тебе не предусмотрено. Так что готовь денежки, для тебя она в два раза дороже выйдет. И за школу с больницей приготовься платить. Я тебе в благодетели не нанимался. Своим умом живи.
— Пф-ф-ф! Жила я всю жизнь без рассады и ещё проживу! — оглянулась сварливая бабёнка, но поддержки не нашла.
Ещё бы. Прозвучало волшебное слово — скидки. А одно то, что они для всех, подняло это предложение чуть ли не в космос.
— Так и живи, кто тебе мешает. Можешь прямо сейчас домой идти. А остальным про царскую капусту сейчас агрономы расскажут. Как-никак, а мне лично пришлось Её Величество просить, чтобы она семена нам для Велье из своих личных запасов выделила. Да, и кто в бригаду записался, потом сходите в контору за талонами. Вам из амбаров по пуду муки и по полпуда картофеля по ним выдадут. Ну, и маслица с рыбой, сколько в этом месяце положено на одну работницу. Чуть позже для вас отдельную лавку откроют, там свои товары будут дешевле, чем где-либо. То же полотно нашей мануфактуры сможете купить, и прочие нужные вещи. И мужьям своим скажите, что всем работникам продовольственный паёк раз в месяц положен. Пусть тоже за талонами зайдут.
— Стешка, ты же домой вроде собиралась, — прозвучал из толпы крестьянок чей-то насмешливый голос.
— Чего это… Я может, ради обсчества вопросы задавала, — старательно выговорила бунтарка новое для неё слово, — На работу я никогда ленивой не была. А пуд какой муки нам по талонам давать будут? Обдирной? — переобулась она прямо в воздухе.
Этот её следующий вопрос крестьянки встретили улыбками, а то и вовсе хохотом.
Понятно, что случались диспуты и похлеще, особенно первое время. Но вид пары отставников из моей охраны, которые со скучающим видом стоят в сторонке и похлёстывают нагайкой по голенищу сапога, очень доходчиво образумливал самых ретивых. Да крайностей не доходило. А потом и сарафанное радио разнесло по селу основные моменты. Чую, споров много было, но лично для меня большая их часть осталась за кадром. Зато конторские работники первый месяц за всех отдувались, отвечая на самые въедливые, а порой и откровенно глупые вопросы крестьян.
Тяжело ломать через колено устоявшуюся систему.
Триста пудов соли только звучит громко, а на самом деле это меньше пяти тонн, которые спокойно увезёт ЗиЛ-130 (если кто-то ещё помнит о таком грузовике). Тем не менее, калиевую соль мне доставили ещё зимой, и я настроился получить из неё калиевую селитру через азотную кислоту.
В теории это выглядит следующим образом. К концентрированному раствору хлористого калия прибавляется азотная кислота. Полученная смесь перегоняется или высушивается при температуре чуть выше ста градусов. В остатке получается стопроцентная калиевая селитра.
Всё бы хорошо, но у меня нет азотной кислоты. Поэтому пришлось плясать от печки и это не оборот речи. Мы с Николаем и Максимом действительно на берегу озера Чадо построили стеклянное нечто, похожее на русскую печь, внутри которого работал созданный мной артефакт. Вообще-то для моих маго-химических аппаратов не требуются никакие стенки или сосуды, но нужно же людям понимать, куда сыпать ту же самую соль.
Если подумать, то моё новое творение заменяет небольшой химкомбинат, где из атмосферного воздуха добывается азот, реагирующий с водородом, полученным из воды. Образовавшийся аммиак окисляется до оксида азота, который поглощается водой. Получившаяся азотная кислота смешивается с приготовляемым тут же раствором хлористого калия и перегоняется в селитру. Профит, но встал вопрос, куда девать соляную кислоту, которой в результате образуется немало.