Погода портится. Как бы полёт вышел не слишком гладким. Так что я заранее им намекну, что в парадную одежду наряжаться не стоит. Блеванут ещё с непривычки, а срочной химчистки в этом мире пока никто не придумал.
Видели бы вы их глаза!
Мои приятели сидели в углу кабинета, за отдельным столом, и просто наблюдали, как мы начали закрывать план посевных работ.
— Александр, — к моему удивлению, обратился ко мне Пущин по имени, а не по лицейскому прозвищу, хотя мы остались все среди своих, когда весь народ вышел из кабинета, — Это что сейчас было?
— Ты про посевную? С ней пока почти всё хорошо. Недочёты есть, но их можно исправить, — почесал я подобие бакенбарды, которые пытаюсь отращивать, чтобы соответствовать образу Пушкина на картинках.
Пока выходит так себе. Да, баки растут, но не более того. Меня особо не красят, но и не уродуют. Редкие. Густоты им откровенно не хватает.
— Я же заметил, что ты во всём этом разбираешься. Ты даже с главным агрономом спорил и он с тобой согласился, — обвинительно ткнул Иван пальцем в мою сторону.
— А как иначе? — не скрывая насмешки, посмотрел я на него, — Может немца или француза предложишь в управляющие нанять? Так я тебе одну переписку перескажу, которую мне по службе довелось переводить. Представь себе, что один зарубежный вельможа пишет другому, уже нашему, и недоумевает. А вопрос у него простой был: — Неужели в России своих дураков не хватает, раз вы взялись наших выписывать? Могу ещё проще объяснить — представь себе, что моё Велье — это наша Империя, но в миниатюре и с более простыми задачами. Я слышал, что среди столичной молодёжи ходят залихватские идеи о том, что нужно свергнуть Императора, а дальше всё само собой придёт. Так вот я тебе честно скажу — большего идиотизма трудно себе представить.
Выпученные глаза. Попытки осмысления. Туше.
Да, я их уже сделал, но они пока это ещё пытаются понять.
Фурор на балу произошёл по вине сюртука Кюхли.
Нет, сам сюртук хорош, нет слов, да и Вилли неплох — этакий молодой влюблённый юноша, иногда отвечающий невпопад, но дело было так: когда мы начали расхваливать получившуюся одежду, то Вильгельм подумал, что мы, чисто по привычке, над ним подшучиваем, и он сильно расстроился. Пришлось мне приказать, чтобы из моей спальни большое зеркало принесли, с помощью чего он бы сам себя со всех сторон мог увидеть, глядя через одно зеркало в другое.
И зеркало разбили! Прямо на лестнице…
Вот же удача! Мне сразу невольно вспомнилось детство. Там этих зеркал штук пять было расколочено, и вовсе не ради вандализма, а для вечеринок. Ну, а чем ещё мы, бедные студенты, тогда могли завлекать девушек. Вот и создавали антураж из подручных средств.
— А теперь нам нужен глобус, большой, — радостно заметил я, потирая руки, — И много клейстера. Беги на кухню, скажи, барин клейстер велел готовить, — приказал я слуге, замершему от осознания непоправимой оплошности, — А потом галопом в школу. Скажи, я глобус велел принести, а им новый куплю.
— Ты хочешь склеить зеркало? — первым отмер Пущин, — Но тогда причём тут глобус?
— Лучше, мой друг, гораздо лучше. Господи, отчего эта гениальная мысль мне сразу в голову не пришла! — простонал я, буквально приплясывая от нетерпения.
До бала времени всего ничего осталось, а у меня идея появилась, да такая, что все ахнут!
Мда… Клейстер — это вам не клей «Момент». Муторная процедура оклеивания глобуса, с тремя промежуточными сушками, у слуг заняла четыре часа. И основной сложностью было не заляпать клейстером зеркала. Зато потом, когда я подвесил зеркальный шар на бечеву, и слегка крутнув его, направил луч яркого света, моих приятелей проняло.
— Француз! Ты чёртов гений! — в восторге вопил Дельвиг, а остальные лишь добавляли мне эпитетов.
— Погоди, ты ещё не всё видел, — воспарила моя фантазия, благостным откликом на эмоции друзей и искренность их чувств.
Для полноценной реализации проекта мне потребовались те две девочки с перлами Света, которые работали на полотняной фабрике, и пришлось создать небольшой перл электродвигателя.
После пары часов работы перлы освещения смогли менять частоту волн. Кроме обычного белого цвета одна из осветителей освоила всю гамму цветов от салатного до фиолетового, а другая — от жёлтого до малинового.
А вот тихоходный электродвигатель сходу у меня не вышел. Пришлось выкручиваться с помощью шкивов и ременной передачи. За два дня до бала тщательно упакованный глобус и девчата были мной отправлены в Псков.
Надо понемногу приучать псковское дворянство к тому, что Пушкин умеет удивлять!
День бала приближался неумолимо.
До Пскова уже добралось всё семейство Пушкиных. Как мне сообщила Варвара Тихоновна, все живы и здоровы, включая маленького Платона. Бабушка сразу же влилась в работу и наравне со всеми готовит дом к празднику. Родители же с сестрой и братьями разместились у знакомых, объяснив это тем, что в доме Ганнибалов суета, шум и гам, а Платону с мамой нужны покой и тишина.
Да и ладно, помощники из родителей всё равно никакие. Решили остановиться у знакомых, ну и флаг им в руки. Зато всем остальным проще и мозг выносить никто не будет.
С утра в столицу губернии с разной всячиной улетело сразу три самолёта, пилотируемые Юрием Александровичем и двумя студентами, которые уже месяц как допущены к самостоятельным полётам. Более того, студиозусы принимали участие в постройке шестого гидросамолёта, пусть и в качестве помощников столяров. Так что в нашем авиаотряде теперь шесть бортов и столько же пилотов.
Степан утверждает, что парни толковые и руки у них растут из нужного места. Я бы ещё добавил, что они пытливые и въедливые, потому что впечатлённые преимуществом авиатранспорта, ребята решил сконструировать самолёт больше и вместительнее Катрана. Подбросил студентам эскизы МБР-2, так они уже через две недели притащили мне на рассмотрение первые чертежи фюзеляжа и хвостового оперения. Мы потом эти чертежи с Виктором Ивановичем проверили и я, не считая мелких недочётов, в целом остался доволен.
Было бы, конечно, неплохо сделать МБР-2 полностью дюралевым, как это изначально и планировал Бериев, но не хочу пока светить возможность получения дешёвого алюминия. Читаю прессу и скриплю зубами в ожидании, когда же Банк Франции начнёт принимать «летучий металл» по цене золота. Как я и предполагал, игра идёт в долгую, но афёра задумана знатная. И да, мне нужно это золото. Кто же знал, что прогрессорство нынче так дорого.
Павел Исаакович ещё накануне улетел в Москву за братом с Екатериной Матвеевной. Что-то мне подсказывает, что очень скоро у меня станет на одну тётю больше, а в семействе Ганнибалов прибавится княгиня.
Не успел я вспомнить о родственнике, как он вызвал меня через артефакт и сообщил, что завтра утром вылетает в Псков вместе с пассажирами.
— Однако есть один момент, и я не знаю, как тебе о нём сказать, — озадачил меня Павел Исаакович и после небольшой паузы выдал, — В общем, к нам в попутчики Великий князь Николай Павлович напросился.
— А этому-то чего в Москве не сидится? — откровенно не понял я мотива поступка брата Императора. — Лететь пять часов куда-то, чтобы что? На провинциальный Псков посмотреть? Так он вроде пару лет тому назад в ознакомительных целях всю европейскую часть страны изъездил. Князь, а нельзя Николаю Павловичу в просьбе отказать? Я не знаю, сослаться на перегруз, например.
— Саша, ты не понял. Это была не просьба. К тому же со слов самого князя я понял, что и брат его Александр, и матушка Мария Фёдоровна, не против краткосрочного визита Николая в Псков.
— И всё равно не пойму, с чего бы Николаю Павловичу приспичило в Псков лететь. В жизни не поверю, что он жаждет поздравить меня с днём рождения и потанцевать в кругу провинциальных дворянок.
— У Великого князя сын недавно родился, вот он и стремится из Царского двора улизнуть, — высказал дядя свою версию объяснения поступка Николая. — Хотел бы я посмотреть, как ты будешь убегать из дома, куда глаза глядят, когда у тебя ребёнок появится.
Ну да, осчастливила Александра Фёдоровна в апреле муженька малышом, которого в честь дяди назвали Александром, а я-то здесь при чём? Родился у тебя первенец, так возись с малышом, как это положено молодому папаше, а не по балам в провинциях шляйся. На худой конец займись службой и своим сапёрным лейб-гвардии батальоном — ты ведь над ним шефствуешь, а его солдаты и офицеры, между прочим, в числе первых присягнули тебе на верность в декабре двадцать пятого и охраняли Зимний дворец во время восстания. Хотя, о чём это я⁈ Сапёрный батальон сейчас в столице, а весь Царский двор, испугавшись хлебного бунта, в Москву сбежал.
С другой стороны, присутствие столь именитого гостя придаст значимости такому тривиальному, по сути, событию, как день рождения. Да и на меня меньше внимания будут обращать охотницы за женихами. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Так куда мне завтра приводняться? — вывел меня из раздумий Павел Исаакович. — Думаю, будет неправильно, если я самолёт с великим князем на борту посажу около нашего псковского дома. Сам знаешь насколько там берег крутой и загаженный — ни встретить по-человечески, ни подняться не испачкавшись.
— Согласен, берег реки Великой около нашего дома не самый презентабельный для встречи такого гостя, как Николай Павлович, — невольно всплыли у меня в голове постоянные жалобы Варвары Тихоновны на запущенность набережной рядом с домом Ганнибалов. — Давай я с Адеркасом свяжусь, и пусть у него голова болит о том, где тебе лучше приводняться. А ты пока можешь супругу порадовать новостями. Уверен она ночью спать не будет, когда узнает, кто с тобой прилетит. Впрочем, и весь Псков на ушах будет стоять.
Как я и предполагал, Борис Антонович предложил приводниться рядом с плавучим мостом через реку Великую. Во-первых, центр города в двух шагах, а во-вторых, подъезд к реке благоустроен.