Пока мелкими перебежками шел к универмагу, а иначе нельзя, где-то рядом ползает змея особо опасная, невольно задумался об Ольге Ивановне. Она ведь даже не знает, что у нее есть внук. Осуждал ли я ее за ребёнка, брошенного в детском доме? Скорее нет, чем да. Всё-таки, есть во мне некоторая прагматичность. Учительница поступила в той ситуации так, как было наиболее оптимально. Факт. Девчонку, да. Жаль. Останься она с матерью… Хотя…Сложно судить. Реально сложно. Могло быть, что угодно. Любая трагедия могла произойти. Что уж теперь. Но в ситуации с игрой, я буду отталкиваться чисто от своих ощущений. Никто из этих двоих товарищей не останется в прикуре. Обоих в дерьмо лицом ткну.
Что я, не разберусь сам со своим производством? Сейчас главное, начать. А дальше… В конце концов, у меня имеется информация, которую можно против маман использовать. Не покусится же она на родного сына. Я надеюсь… Да, срок давности. Но вряд ли Светланочка Сергеевна допустит, чтоб настолько грязная история стала достоянием общественности.
Короче, решил последовать совету родной матери, который несколько раз слышал от нее в прошлой жизни. Если не знаешь, как поступить, просто переспи ночь со своими мыслями. Утром все встанет на правильные места. Вот и чу́дно. Главное, Дмитрий Алексеевич в ближайшее время займётся Серёгой и его будущим. Я займусь будущим самого Дмитрия Алексеевича и Николая Николаевича заодно.
В Универмаге присмотрел обычные белые футболки. Оптимальный вариант. Их, если что, можно и в нужный цвет покрасить, и значок команды изобразить. Правда, у местной продавщицы по-совиному округлились глаза, когда я сказал ей предполагаемое количество штук, а затем добавил, что о размерах не имею понятия. На самом деле ведь не имел. Нужно будет уточнить у Николаича. Продавщица, наверное, и не думала, что в деревне кому-то столько может понадобиться. Тем более, их тут медом не корми, дай какую-нибудь стремную рубаху натянуть.
Затем отправился ткань смотреть. Посмотрел. Выбор был… Аж пять видов. И ни один не подходит для того, что я вообразил в своей голове. Честно сказать, по моему мнению, они вообще ни для чего не подходят. Представить не могу, какой наряд можно из этого сшить.
— Гляньте вот… Замечательный вариант. В «огруцы». — Девушка со странными волосами, есть ощущение, что это парик, улыбнулась мне, как родному.
Хотя, буквально десять минут назад, она облаяла мужика, упорно желавшего узнать, когда появится школьная форма. Наверное, я в глазах продавщицы на его фоне выглядел заморским принцем. Одет прилично, никакую форму не требую. Пялюсь на рулон, который она шмякнула на прилавок, как баран. Молча.
Я же с тоской смотрел на развернутую передо мной ткань. В огурцы? Ну, да. Ею только огород накрывать. Хочешь, огурцы, хочешь, помидоры. Выглядит, как не очень хорошо раскрашенная мешковина. Не знаю, что замечательного продавщица увидела в этом убожестве.
Тут точно без женской помощи не обойтись. В конце концов, девкам шить костюмы. Пусть сами соображают, где взять подходящий материал. Я с председателя денег стрясу, не вопрос, а остальное… Постоял, как дурак, покрутил головой и ушел из отдела. Переговорю со своей командой, может, они что-то придумают.
Короче, толку было мало, но прикинул зато, что по деньгам может получиться.
Все время, пока находился в магазине, вздрагивал от каждого женского голоса, неожиданно звучавшего на любом расстоянии. Посетителей к тому же оказалось мало. Я и две какие-то местные тетки. Маячил на виду, а потому сильно нервничал. Конечно, Светланочку Сергеевну вряд ли потянет за покупками, она сама старается быть не особо заметной, но лучше перебде́ть. Тетки косились на меня с таким интересом, что, не выдержав, развернулся к ним лицом. В следующий раз выряжусь пугалом, как Андрюха.
— Что?!
Любопытные особы тут же отвернулись.
По итогу, вышел я на улицу только имея информацию, сколько надо денег требовать с председателя Зеленух. Да уж. С Наташкой точно было бы удобнее. Но окажись она рядом, я бы не узнал про делишки Светланочки Сергеевны. Вот такая вот дилемма.
Сел в машину, завел ее и направился в сторону Квашино. Письмо дед Мотя оставил в сельсовете, как и обещал, его я получил от Николаича вместе с ключами. Надо было забрать самогонный аппарат. Рассчитывать не на кого. Все сам.
Глава 23
Двор, где жил кум Матвея Егорыча, отыскал быстро. Мой будущий компаньон по алкогольной империи не только указал адрес на конверте, но и добросовестно нарисовал схему. Хотя, надо признать, если бы я этой схеме следовал, оказался бы в итоге где-то под Калининградом. Потому что конверт дед Мотя извазюкал синим, чернильным карандашом с обеих сторон, изобразив какие-то странные крестики, кружочки и пунктирные линии. Но даже при беглой оценке его схемы движения, расстояние от Зеленух до станции меньше раз в десять.
Имелось на рисунке даже два человечка. Предполагаю, таким условным образом он обозначил кума и ту самую его супругу, которой не надо знать о цели моего посещения. В общем, после изучения карты деда Моти возникало полное ощущение, будто я не за самогонным аппаратом отправился, а на поиск сокровищ, честное слово.
Варианта два, либо у Егорыча топографический кретинизм, либо очень хреновые художественные способности, либо это — глубоко зашифрованная информация на случай, если меня возьмёт в плен враг. Например, жена владельца аппарата. Поэтому решил не рисковать, не проверять свое умение разбираться в картографических экспериментах деда Моти. Оказавшись на станции, просто спросил у первого прохожего, как найти нужный адрес. Пацан лет десяти указал мне направление. От здания станции это было совсем близко. Следующая улица после материной. Мелькнула мысль заскочить к Аллочке, но решил, сейчас не время. Да и морально я был подавлен после беседы с главой сельсовета Воробьевки.
Дом кума деда Моти тоже нашел быстро и даже все прошло на удивление ровно. На удивление, потому что после разговора с Дмитрием Алексеевичем моя паранойя насчет проклятия Зеленух стала еще крепче. К ней теперь добавились внебрачные дети в большом количестве, которые вдруг начали лезть со всех щелей. Так невольно задумаешься и о себе. Точнее, о Жорике Милославском. Он — то хоть родной, я надеюсь, всем членам семьи? И папаша наш, ты погляди, какой шустрый. Закрутил с молоденькой особой.
Супруги кума не оказалось дома, поэтому мужик, подозрительно напоминающий самого деда Мотю, такой же мелкий, с хитрыми глазками, пахнущий самогонкой, спокойно вынес здоровый мешок, в котором лежала занимательная металлическая конструкция. В принципе, это реально было похоже на перегонный куб, используемый в производстве виски. Только там он вертикальный, а здесь его будто вытянули в одну сторону.
Я поблагодарил хозяина самогонного аппарата, а в ответ получил откровенное «спасибо не булькает». В итоге все свалил на Матвея Егорыча, пообещав мужику, что дед Мотя с ним непременно расплатится. В конце концов, будем считать это его вкладом в общее дело.
Со всеми случившимися приключениями, разговорами по душам и непредвиденными встречами, время ушло далеко за обед, медленно приближаясь к вечеру. А у меня, так-то, еще тренировка с командой чирлидерш запланирована. Поэтому быстренько засунул мешок в багажник и поехал в сторону Зеленух.
К счастью, успел до того, как родственники вернулись с работы. Иначе пришлось бы объяснять наличие самогонного аппарата. А объяснить это разумно было бы сложно. Тут история про опыты по химии вряд ли проканает. И возраст у меня не тот, и дядька далеко не дурачок.
Во дворе обнаружился только Андрюха. Увидев меня с мешком в руках, он вдруг как-то мелко засуетился и начал медленно перемещаться к колодцу, прихватив попутно два ведра. Кстати, и без того полных, что выглядело очень странно.
— Эй, здорова. Ты куда? Иди, глянь. — Поставил драгоценный предмет на землю, наблюдая за бестолковой суетой братца.
— Да тут… воды надо набрать…
Переросток упорно не поворачивался ко мне лицом, стараясь держаться бочком. Из-за этого он здорово напоминал краба, который пятится в угол двора. Оказавшись рядом с колодцем, Андрюха, наконец, сообразил, что ведра полные. Посмотрел на них несколько минут, потом вылил прямо рядом с колодцем и принялся откручивать валик подъемного механизма.
— Ты это… иди, Жорик. Я сейчас…
Поведение братца настораживало и даже, наверное, пугало. С ним-то что? Ведет себя, прямо скажем, неадекватно. Особо, конечно, не удивляет. Уже не знаешь, что от кого ждать. Но все-таки на Андрюху имелись определенные планы, в которые ни кратковременное, ни постоянное сумасшествие никак не входило. Беспокоила эта его внезапная, удивительная тяга к воде.
— Тебе голову, что ли, напекло? Жарко на улице. Тепловой удар, тоже вариант. — Я попробовал приблизиться к нему.
— Нет! Стой. Спрячь аппарат. Как стемнеет, отнесем его в сторожку. Пока тебя не было, мы с Матвеем Егорычем утром наведались туда, убрали малясь. Замок поставили небольшой. Теперь закрывается сторожка.
Переросток вытащил колодезное ведро и перелил воду в пустую тару, при этом по-прежнему стараясь держаться ко мне полубоком.
— Как стемнеет? Мы ночью на кладбище пойдем? — Не то, чтоб мне было страшно, однако ходить в темноте среди могил, мало приятный процесс.
— Ну, да. А что такого? Ночью все спят. Сейчас нельзя. И утром нежелательно. Итак, пока с дедом Мотей на погост топали, половину села встретили. Чуют они, когда не надо. Сто пятьдесят вопросов было. Хорошо, Егорыч выкрутился, сказал, будто попросил меня траву порвать. Родственник там у него.
— Ну… ладно. Ночью, так ночью… — Я сделал еще несколько шагов к Андрюхе. — Что-то случилось?
— Нет. С чего ты взял? Ничего не случилось. Встретил кого? Имей в виду, брешут все. Не было такого.
— Какого?
— Аааа… Ты просто…Да ничего не было. Сам знаешь, деревня. Лишь бы языками зацепиться.
Братец наполнил вторую ёмкость и опять уставился на ведра.