— Хватит возиться, — Прикрикнул Матвей Егорыч, — Скачаешь, как блоха на сковороде.
— Неудобно…
— Неудобно, Жорик, знаешь что делать? Правильно. При дамах сказать не могу. А ты угомонись. Вон, механик заряжает уже.
Сразу в клубе стало тихо. Все присутствующие уставились на белый экран, расположенный там, где было подобие сцены. Вообще, деревенские напоминали мне в этот момент детей, которые ждут чего-то удивительного. Я представил, что бы случилось с ними, окажись они в нормальном современном кинотеатре с хорошей акустикой и изображением хотя бы 3D.
Фильм начался, но я, если честно, вообще не следил за сюжетом. Взгляд то и дело возвращался к Федьке, который мимоходом закинул руку на соседнее кресло, где сидела Наташка. Ну-ну… Пионерская схема. Сейчас невзначай он положил свою конечность девчонке на плечо. Типа, случайно вышло. Желание встать и вырвать эту конечность стало очень сильным.
— Вот да! — Громко, а главное, неожиданно, вдруг сказал дед Мотя на все помещение. — Собака — это дело в работе милиции очень полезное. Ежели какое серьезное преступление, так она — первый помощник.
Я с удивлением посмотрел на Матвея Егорыча. К чему это было вообще?
— Вот не зря Ефим и к нам вызвал этих… кинологов… — Опять громко сообщил в пустоту дед Мотя.
— Егорыч, ты фильм дашь поглядеть? — Раздался мужской голос откуда-то с первого ряда.
— Смотри, кто тебе мешает? — Резонно ответил дед и замолчал.
Но не надолго. Я только отвлекся на Федькину руку, которая медленно начала перемещаться ниже, как снова сбоку, а сидел Матвей Егорыч через одно место от меня, опять послышались его размышления.
— Ты понимаешь, Андрюха, конечно, это из-за Жорика. Часы то его тю-тю… Вот оно, положение человека в обсчистве. А ты говоришь, не может быть, Андрюха.
Братец выглядел в этот момент прихреневшим, потому что вообще ничего не говорил. Он повернулся к Матвею Егорычу лицом и открыл рот, собираясь возмутиться.
— Так погодь… — Прилетел откуда-то с первых рядов женский голос, — Лютик то на месте. Зачем Ефиму эти… с собаками?
— Ну, ты даеш, Марусь! — Дед Мотя заметно оживился. Самое интересное, как он в полумраке опознал собеседницу по голосу, не понятно. — Лютик на месте, а Жоркины часы, нет. Их же кто-то подкинул. Это, знаешь, выходит, покушение на честь сына …. Ну, ты поняла, чьего сына… Тут разобраться надо.
В помещении снова повисла тишина, но какая-то напряжённая. Такое чувство, присутствующие теперь мало внимания обращали на экран, осмысляя животрепещущие события в родном селе. Почти детективная история с политическим уклоном.
— А чё, есть подозреваемые? — Раздался вопрос откуда — то с третьей стороны.
— А то как же! Ефим уже говорил со свидетелем. Ждёт теперь собаку. — Уверенно заявил Матвей Егорыч, а потом вдруг прикрикнул, — Чего раскагакались? Дайте кино посмотреть. Лишь бы потрындеть.
Только в этот момент я обратил внимание на Федьку. Он сидел, будто кол проглотил, с напряжёнными плечами, и свои руки больше по соседним креслам не раскидывал.
Прошло ещё минут десять, Федор наклонился к Наташке и что-то прошептал ей в ухо. Она небрежно пожала плечами в ответ. Федька встал на ноги, повернулся спиной и начал пробираться к началу ряда.
— Чего тебе не сидится! Да аккуратнее! Бугай! — Тут же ругнулся кто-то из зрителей. Походу, Федька наступил ему на ногу.
— До ветру я. Здесь, что ли, сходить? Хочешь, прям рядом с тобой. — Огрызнулся деревенский Отелло.
— Иди уже! — Сразу успокоился пострадавший.
Как только Федька исчез за дверью, Матвей Егорыч повторил его маневр. Вскочил на ноги и рванул в сторону выхода. При этом громким шепотом прикрикнув на нас с Андрюхой.
— А ну, бегом. За мной!
Мы с братцем послушно выполнили приказ. Тем более, Ленка все ближе жалась к моему боку, ухитряясь это делать даже через деревянную ручку кресла, об которую ребра можно сломать. Поэтому я, например, был очень рад, сбежать с сеанса фильма. Один хрен не смотрю.
Выскочили мы на крыльцо клуба почти одновременно, все трое. Вслед нам громко матерились. Подозреваю, Андрюха своим немаленьким весом, как и Федька, отдавил кому-то ногу.
— Вон он! — Дед Мотя ткнул пальцем в улицу, по которой удалялся темный силуэт. — А теперь перебежками за мной. Сейчас нас Федор приведет по назначению.
Глава 8:Про женскую верность и разведывательные мероприятия
Легко сказать, «перебежками», если с координацией все нормально. Но в нашем партизанском отряде был Андрюха. Из Андрюхи шпион, прямо скажем, никакой. Поэтому «перебежки» выглядели так, словно голодный медведь-шатун ломится по лесу в поисках жратвы. Братец будто специально производил шума за всех троих.
— Я тебе сейчас сломаю ноги. Обе. — Пообещал Матвей Егорыч братцу, когда тот в очередной раз споткнулся и полетел в кусты с громким треском. — Ты нам все мероприятие портишь. Вот знаешь Андрей… Я бы не пошел с тобой в разведку, потому что ты…этот… Гиппопотам.
Федька до сих пор не заметил слежку и Андрюхины кувыркания только потому, что сегодня была пятница. Несмотря на присутствие большей части населения Зеленух в клубе, село все равно жило своей, активной жизнью. Просто если в рабочие дни народ уходил на отдых раньше и деревня засыпала, то сейчас было слышно с разных концов огромное количество звуков. Где-то раздавались голоса. Где-то — смех. Где-то даже играла гармонь.
Хотя, несколько раз, Федор все же оглянулся. Наверное, услышал треск. Но не заметив ничего подозрительного, снова топал вперёд.
К счастью, дед Мотя, будто предчувствуя этот момент, падал в траву, громким шепотом отдавая нам приказ: «Лежать!» Либо мы сами успевали присесть за палисадником очередного двора.
— Я чегой-то не пойму, куда он идёт… — Протянул Матвей Егорыч, задумчиво, глядя на Федькину спину.
Мы как раз высунули головы из очередных кустов, сидя на корточках за ними.
А вот я, в отличие от своих напарников, очень даже понимал направление Федькиного движения. Он уже был напротив Лидочкиного дома. Если Федька сейчас свернёт… Федька свернул. Приблизился к калитке, открыл ее и вошёл внутрь.
— Твою мать… — Я плюхнулся на задницу, облокотившись спиной о забор чьего-то палисадника.
— Не понял … Это же Лидки — бухгалтерши дом… — Дед Мотя устроился рядом, пялясь в темноту. — Это что ж я, просчитался? Думал, занервничает и пойдет туда, где его подельник. Ясно же, не один Федька это провернул. Часы, говоришь, в саду забыл… А Лидка тогда при чём?
— Не просчитались Вы. И не в саду забыл. Сбрехал я. Не хотел правду говорить. — Я провел ладонью по лицу. Блин. Неприятно. Охренеть, как неприятно.
Не сказать, что сильно переживал в этот момент. Не было удара под дых или кинжала, вонзенного в спину. Однако, все равно стало муторно.
Естественно, ещё в ту минуту, когда мы таскали шпалы и я вспомнил, где снял часы, уже предполагал возможный расклад. Чего уж там голову ломать. Все яснее ясного. Не надо обладать талантами Шерлока Холмса, чтоб разобраться в ситуации.
Как минимум, Федька бывает у Лиды дома. Причем, достаточно свободно. Он мог взять часы сам. Но тут вопрос, за каким хреном Федька бы оказался в ее спальне? Ответ очевиден. За тем же, что и я. Причем, сразу после моего ухода. Ну, хотя бы я был первый.
Как максимум, Лидочка вообще принимала непосредственное участие во всей подставе. И тут снова возвращается вопрос, с хера ли? И опять приходит в голову тот же самый ответ. Кружится бухгалтерша с Федором. Вот что. В обоих случаях. Вот уж точно думаю, вряд ли он вынудил ее шантажом и угрозами. Это смешно.
Сразу возникает следующая, очень логичная, по моему разумению, мысль. А в какой очередности были события? Сначала Лида запала на меня, а потом подключился Федька? Или… Или вообще с самого начала всё было по Федькиной просьбе. А что? Вполне может быть. Он приревновал Наташку и попросил бухгалтершу вмешаться, чтоб убрать конкурента. Типа того. Если у них свободные отношения, чисто, потрахались — разбежались, а других там быть не может, то Лида могла согласиться.
— Погоди… — Матвей Егорыч оторвался от палисадника и развернулся ко мне лицом. — Ты … Ты что? С Лидкой спутался?
Я молча пялился в пустоту. Что сказать? Ситуация — яснее некуда.
— Ох ты ж … Мляха муха… — Дед Мотя приподнялся, посмотрел на Лидочкин двор, убеждаясь, об одном ли и том же мы говорим, а потом повторил. — Ты с Лидкой… Молодец…
— Ты с Лидкой?! — До Андрюхи, наконец, дошло. — Ты с Лидкой! А сам мне за Клавку мозги компостировал!
Братец стоял перед нами с Егорычем, возмущённо прожигая меня взглядом. Только что дым из ноздрей не шел.
— Андрюх, вообще сейчас не время выяснять, кто с кем. — Настроение было отвратительное. Догадка подтвердилась, но я был бы гораздо больше рад, случись обратное.
— А Клавка при чем? О-о-о-о-о… — Дед Мотя на минуту завис, соображая, а потом вскочил на ноги. Он переводил взгляд с меня на Андрюху и обратно. — Ты с Клавдией?!
Матвей Егорыч ткнул пальцем Переростку в грудь.
— Вот же ж, етить-колотить… Жорик с Лидкой. Андрюха с Клавкой… Оба вы молодцы, парни. А я все думал, если Жорик в курятнике сидел, ты то там зачем оказался. А оно вон оно, как выходит. Ну, вы даёте.
— Знаешь, что? — Братец прямо распсиховался конкретно, — Тоже мне… комсомолец. Рассказывал про мораль. А сам вон с замужней бабой связался. Клавка хоть без мужика.
— Да погоди ты! — Матвей Егорыч снова развернулся к двору Лидочки. — Так это получается, она и есть подельник? Значит и Федор… Тьфу ты! Прошмандовка. Слышишь, Жорик, не переживай.
Я пожал плечами, в принципе, в глубине души, полностью соглашаясь с дедом Мотей. У меня к бухгалтерше вообще не было ничего серьезного, никаких чувств, кроме сексуального интереса. Это вполне понятно. Но мужское самолюбие было уязвлено. Причем, сильно. Не привык я подбирать за кем-то. И делиться тоже не привык. Уж тем более не привык, чтоб баба из меня лоха делала. Ясен хрен, оставить это просто так теперь не могу.