Колхоз: Назад в СССР — страница 30 из 41

Я открыл, не глядя, калитку, но Мухтар внезапно прижал уши и попятился назад.

Глава 18 (2)

Вопрос на миллион. Если рядом находится огромная, жеребячьих размеров псина, имеющая откровенные проблемы психического характера, и она, эта псина, вдруг внезапно испуганно замирает, а потом всем своим видом показывает, что нам пришла другая, гораздо бо́льшая задница, о чем подумает любой человек в данной ситуации? Правильно! Что там, за забором, как минимум, восставший из мертвых зомби, которого невозможно убить, и который сейчас нас будет жрать. По крайней мере, современный человек, наверное, выберет данную версию. Ну, потому что я вообще не мог представить существо, способное внушить Мухтару страх.

Медленно повернул голову, ожидая увидеть нечто ужасное …

— Не понял… Ты чего, пёс?

Неподалеку от калитки, которую я открыл, планируя заманить собаку в сад, вполне себе мирно разгуливала небольшая стая гусей. Вернее, они как-то целенаправленно тусовались по территории, рассекая от одного сарая к другому. И уж точно в этой картине не было ничего страшного. Для меня. Наоборот, все мило, по-домашнему.

Мухтара же натурально накрыло ужасом. Он начал медленно пятиться назад. Собака. Пятиться. Думаю, вот про́кляты Зеленухи. По-любому прокляты. Здесь даже у кобелей — раздвоение личности, сопровождающееся паническими атаками. И кстати, впервые в жизни я реально понял значение выражения «паническая атака», потому как у Мухтара была именно она.

Раньше, если кто-то из тёлочек рассказывал, будто у нее постоянно возникают панические атаки, думал, мляяяя… ты просто дура, все гораздо проще. Но теперь, глядя на псину, осознал, они реально существуют, эти атаки.

Кобель продолжал отступать. Причем, что интересно, делал он это, будто солдат на поле боя, уползающий в окоп. Пёс точно не хотел оказаться замеченным.

— Мухтар! — Я настойчиво позвал собаку.

Даже страх немного отступил. Хотя, надо признать, ощущение тоже новое. Не приходилось испытывать ничего подобного. Уж сколько раз летал на скорости, когда адреналин зашкаливает, прыгал с парашюта, нырял к акулам, правда, в клетке. Нравилось мне всегда ощущение опасности. Но страха никогда не было. Чисто разгонял кровь. Спасибо Зеленухам, в мою жизнь пришли новые ощущения.

Идти нам с Мухтаром надо было вперёд, но никак не назад. Сказал, конечно, громко, уверенно. Типа, ты чего, мужик! Давай, возьми себя в руки, тряпка! Псина меня не услышала. Там паническая атака стремительно набирала обороты. Зато услышали гуси.

Честно говоря, об этих, отдаленно похожих на лебедей, созданиях, не знал ничего, встречаясь с представителями их семейства только за рождественским столом, когда наш повар готовил праздничное блюдо. Гусь в яблоках. Родной отец считал, оно, блюдо, непременно должно быть, потому как связано с рождеством. Не знаю, что за странная идея, по мне вообще никакой связи.

Как бы то ни было, гусиная тусовка, не казалась мне опасной.

Птицы, услышав мой окрик, который предназначался псине, замерли. А потом, по одному, начали оборачиваться к нам с Мухтаром. При этом они так смешно переваливались на своих красных лапах, выглядели так мило, что я снова решил, у собаки серьезные проблемы. По-хорошему председателю надо его либо лечить, либо усыпить. Ибо неадекват полнейший. А учитывая размеры животного, это на самом деле может быть опасным.

— Жорик, что у вас там? — Позвал и меня, и псину Андрюха, который уже практически находился возле калитки. Ему оттуда не было видно, что именно послужило причиной задержки. Делать последний рывок он ещё опасался. Вдруг кобель успеет заметить и кинется следом.

— Да ничего особенного… Не знаю, какого черта Мухтара плющит.

— Жорик… Ну, его на хрен! Там, где ты — всё становится особенным. Почему собака не хочет идти дальше? — Братец немного занервничал.

— Вот докопался… Не знаю. Потому что собака звезданутая. Очевидно же. Гуси тут.

Я не успел договорить, как Переросток громко и выразительно матернувшись, рванул вдруг к калитке, а затем выскочил за ворота. Причем, его больше не напрягал Мухтар. Хотя, справедливости ради, Мухтара Андрюха тоже больше не напрягал. И только спустя минуту, я понял, почему.

От кучки гусей, а было их там штук, может, восемь, по головам не считал, отделился самый жирный, самый здоровый, а затем медленно потопал в нашу с Мухтаром сторону.

Собака жалобно заскулила и начала пятиться гораздо энергичнее. Причем, все так же задом. Пёс явно не горел желанием повернуться спиной к потенциальной опасности.

— Мляяяя… Какой ты после этого мужик? — Я совсем расслабился. Знал бы, что для успокоения кобеля нужна лишь пара гусей, решили бы проблему раньше.

И в эту секунду гусиный вожак, а остальные, не спеша, топали за ним, вдруг растопырил крылья, значительно увеличиваясь в размерах, просто на глазах, отвечаю, и зашипел так, будто он не птица, а долбаная змея. Только еще громче и страшнее.

Но самое главное — гусь смотрел прямо на меня. Он не просто поглядывал в мою сторону, нет. Его внимание было сосредоточено на мне, «лоб в лоб», «глаза в глаза». Даже не разбираясь в особенностях гусиных повадок, я однозначно понял, у нас с гусем — личный конфликт. При этом, пернатая сволочь, которая должна вообще-то быть доброй, в сказках, между прочим, гуси-лебеди всяких пацанов спасали, принялся качать головой вверх-вниз, такими равномерными, вертикальными движениями. На уровне интуиции, я осознал, гусь — серьезный тип. Прям возникало ощущение, сейчас он откроет свой клюв и скажет: «Ты кто такой? Под кем ходишь?» Ту самую фразу бандитов из 90-х. Просто вид у него был такой, будто через минуту меня ждёт нехилый замес.

— Эй! Пошел! — Я сделал шаг навстречу птице, замахнувшись рукой. Ну, это же, блин, всего лишь гусь! Мухтар посмотрел на меня с уважением, но каким-то грустным, прощающимся взглядом.

У каждого человека в жизни бывает минута прозрения. Я тоже прозрел. Очень хорошо понял и запомнил несколько вещей.

Первое — никогда не надо кричать на гуся, он это сильно близко принимает к сердцу. Второе — гусь охренеть как больно щиплет своим нехилым клювом и лупит своими немаленьким крыльями. Третье — если от гуся рванула здоровенная собака, значит что-то в этом есть.

Короче, бежали мы с Мухтаром, обгоняя друг друга. При этом он поддерживал меня лаем, я его криками: «Мухтар, фас!». Но Мухтар «фас» не хотел, а вот смыться, как можно дальше, очень даже стремился.

Эта стая ненормальных птиц реально гналась за нами следом, подпрыгивая, взлетая на несколько сантиметров от земли и при каждой возможности, а она была не одна, пытаясь нас покалечить.

Я понял точно, бегать кругами по двору не вариант. Мы просто ляжем тут, как два бойца. Поэтому, не долго думая, помчался к калитке, ведущей на улицу. Мухтар резко поумнел и не сомневаясь, сделал то же самое.

Мы едва не подавились в проходе, потому что оказаться подальше от гусей хотели и я, и он.

Но самое главное, когда выскочил за ворота, увидел Андрюху. Тот ни хрена не побежал на поиски председателя. Братец спрятался в палисаднике, закрыл калитку, которая там имелась, и забрался на дерево.

— Ты … — Дальше шел мат. Орал я его громко и с чувством глубокого удовлетворения.

— Жорик, надо их не бесить. И все. Они успокоятся тогда. Просто сильно переживают за свою территорию. А у Николаича гуси вообще нервные. Их все село знает. Чего он их без присмотра оставил, не пойму. — Отозвался братец с толстой, видимо, очень старой яблони.

— Да пошел ты! Задолбали! Козлы, куры, гуси! — Крикнул ему в ответ, ускоряясь в сторону, максимально далёкую от дома председателя.

По крайней мере, теперь понимаю, почему у Наташки такой характер. Она живёт рядом с собакой, имеющей биполярное расстройство, и птицами, склонными к насилию. Конечно, тут станешь сукой. Это, Наташка, очень даже нормальная выходит, при таких-то условиях. Зря я на нее злился. Спасибо, что сама на людей не кидается.

В общем, гадские гуси успокоились лишь, когда мы с Мухтаром убежали в самый конец улицы. Причем, пёс от меня не отставал и вообще всем своим видом показывал, как сильно нас объединила беда. Видимо, первоначальная храбрость повысила меня в глазах собаки до небывалых высот.

Оглянувшись в очередной раз назад и заметив, что птицы притормозились, я тоже остановился. Наклонился вперёд, пытаясь перевести дыхание. Одной рукой держался за бок, второй за сердце. Мухтар сел рядом, вывалил язык, а потом поднял башку, уставившись на меня преданным взглядом.

— Знаешь что… Ты там живёшь. Так что струяч обратно один. Я не вернусь. — Пёс совсем загрустил, а потом придвинулся ещё ближе к моей ноге.

— Тю-ю-ю-ю… А что вы тут делаете?

Я обернулся назад. Конечно же, в этот момент могла появиться только Ольга Ивановна. У нее просто какая-то чуйка на «подходящие» ситуации.

— Гусей развлекаем. Не понятно, что ли? — Даже не попытался скрыть раздражение.

— А ты зачем, убогий, Мухтара на улицу выпустил? — Соседка спокойно подошла к собаке, а потом потрепала ее по башке.

— Это единственная проблема, которая Вас интересует? — Я демонстративно посмотрел в сторону тусующихся неподалеку птиц. Они за нами больше не гнались, но и уходить не спешили.

— О-о-о-о-о… Так это Николаича. Ох, гусак у него… чистый зверь.

— Да ладно! А я даже и не заметил. Мне ведь от нечего делать захотелось гонять по Зеленухам.

— Жорик… ты чего? К председателю домой ходил? — Ольга Ивановна спросила, но тут же махнула рукой, не давая возможности ответить. — Ой, ладно. Молчи. Все ясно.

Пенсионерка выразительно хмыкнула и потопала к птицам.

— Что, блин, значит, «ясно»? А? Что «ясно»? Не деревня, а сборище психов! — Крикнул ей вслед, чисто отводя душу.

Но самое главное, соседка совершенно спокойно подошла к одному из ближайших палисадников, дорогу к дому председателя ей перекрывала патрулирующая территорию стая, отломила длинную, тонкую ветку от куста, а потом двинулась к гусям, совершенно их не опасаясь. Более того, она весьма резво размахивала хворостиной, поливая их таким отборным матом, что самый конченый бомж испытал бы чувство стыда. Птицы вполне адекватно развернулись и потопали к своему двору. Честно? Я просто не знал, как на это реагировать. По всему выходило, гораздо опаснее, чем звезданутый Мухтар и шизанутые председательские гуси — моя соседка-пенсионерка.