«Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь»
Когда читаешь работы современных исследователей о гладиаторских играх, проводившихся в Колизее (или о менее значительных представлениях, проводившихся в других амфитеатрах Римской империи), приходишь к мысли, что авторы этих работ пользовались трудами древних писателей или, по крайней мере, сохранившимися программами с содержанием представлений.
Из этих работ можно понять, что представления в Колизее проводились согласно установленным правилам или обычаям. Утром на арене устраивали травлю зверей, представлявшую собой бои между специально натасканными животными или схватку животного с человеком (конным или пешим), вооруженным копьем, мечом или луком. После травли зверей на арене происходила публичная экзекуция осужденных на смерть преступников. Подобные экзекуции нередко представляли собою сцены, поставленные на мифологические сюжеты, о чем писал Марциал. В других случаях преступника просто отдавали на растерзание дикому зверю (как правило, льву).
Собственно гладиаторские бои начинались на арене после полудня. Перед началом боев гладиаторы выходили на арену и приветствовали императора следующими словами: «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь». Вооружение гладиаторов было различным. Одни — ретиарии — были вооружены трезубцем и сетью; другие — которых называли фракийцами или самнитами — мечом и щитом. Еще одни гладиаторы звались мурмиллонами («рыбоголовыми»), ибо их шлемы были украшены изображением рыбы. Гладиаторы обычно дрались один на один. За их боем следили не только зрители, но также судьи и тренеры. Поблизости находился кузнец (на случай дефектов в доспехах) и санитары с носилками, одетые богами загробного мира, готовые вынести убитого или раненого с арены.
Победители игр, помимо известности, нередко получали подарок от устроителя состязаний, а иногда (как в случае с Приском и Варом) и освобождение от обязанности выступать на арене. Жизнь побежденного гладиатора зависела от милосердия публики. В знак своего поражения он подымал кверху мизинец, так, чтобы его видели зрители, которые в зависимости от намерения прикончить или помиловать побежденного опускали или поднимали большой палец руки. Многие зрители, вероятно, имели свой интерес в исходе боев, заключая пари на победу того или иного бойца (известно, что накануне представления на арене гладиаторы ужинали на публике, что давало возможность увидеть, в какой форме они находятся).
Завершение боя между двумя бойцами запечатлено на картине Жана-Леона Жерома, написанной им в начале семидесятых годов XIX столетия. На картине изображен гладиатор, одержавший победу над ретиарием (сеть и трезубец которого валяются на арене). Невдалеке виден другой — ранее поверженный — гладиатор, то ли раненый, то ли убитый, но только не вынесенный с арены. На гладиаторе, одержавшем победу над ретиарием, шлем с изображением рыбы (на рисунке, приведенном в книге, этого не разобрать, но рыба отчетливо видна на картине Жерома, экспонирующейся в музее города Финикс, штат Аризона, или на репродукции соответствующего масштаба). Зато отчетливо видно, что грудь мурмиллона наполовину обнажена. В отличие от рыцарей Средних веков, которые выходили на поединок закованными в доспехи, римские гладиаторы обнажали торс, чтобы казаться неуязвимыми. Гладиатор, победивший в бою, смотрит на императора, сидящего в своей ложе, и ожидает его сигнала: добить или пощадить поверженного соперника. Интересно также отметить, что в первом ряду сидят несколько женщин, по всей видимости, весталок, жриц римской богини Весты, ибо, по свидетельству древних авторов, только этим женщинам разрешалось сидеть в амфитеатре на престижных местах рядом с сенаторами. Женщины, изображенные на картине, беспощадны к побежденному гладиатору: все они, подавая знак обращенным вниз большим пальцем, требуют его смерти.
Эта картина Жерома называется «Pollice Verso» («Повернутые пальцы» или «Добей его!»). Это выражение использовали римские авторы, отражая желание зрителей прикончить побежденного гладиатора. На картине Жерома пальцы зрителей обращены вниз, что значит, как полагал живописец, «смерть побежденному». Однако некоторые современные исследователи считают, что все было наоборот: поднятый кверху палец требовал смерти побежденного гладиатора, а опущенный вниз — взывал к милосердию. Трудно сказать, как было в действительности, но, так или иначе, суть в том, что судьбу побежденного гладиатора во многом решали зрители, хотя последнее слово и оставалось за императором.
Картина Жерома «Pollice Verso» вдохновила режиссера Ридли Скотта на создание кинофильма «Гладиатор». «Эта картина, — признавался Скотт, — рассказала мне о Римской империи во всей ее славе и слабости и тотчас завладела моим умом».
К теме гладиаторских игр Жером обращался и ранее. Другая его картина на эту тему была написана в 1859 году; (в настоящее время она экспонируется в Художественной галерее Йельского университета). На этой картине изображена группа гладиаторов, только что вступившая на арену и обратившая взоры на императора. У этой картины также латинское название: «Ave Caesar. Morituri te salutant» («Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь»).
К сожалению, нет подтверждения ни тому, что эта фраза звучала когда-нибудь в Колизее, ни тому, что она являлась принятым обычным приветствием гладиаторов императору. Правда, античные авторы эту фразу в своих работах приводят, но относят ее не к гладиаторским играм, а только к одному конкретному представлению, да и то — к представлению на воде.
Как пишет Светоний (которому вторит Дион), эту фразу произнесли навмахарии, участники потешного морского сражения (навмахии), которое было поставлено по распоряжению императора Клавдия неподалеку от Рима, на Фуцинском озере, в 52 году, незадолго до возведения шлюза для отвода воды из этого озера. Однако, как рассказывает Светоний, едва навмахарии произнесли «Идущие на смерть», Клавдий продолжил фразу по-своему: «А, может, и нет, как получится». Услышав реплику императора, навмахарии (согласно Тациту, приговоренные к смерти преступники) решили, что им даровано прощение и отказались сражаться. Тогда Клавдию пришлось подняться с установленного на берегу трона и приказать начать бой. Эта сомнительная история (маловероятная хотя бы по той причине, что навмахарии, находившиеся на озере, вряд ли могли услышать реплику Клавдия) является единственной, где фигурирует фраза «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь» — фраза, которую в наши дни считают неизменным приветствием гладиаторов императору, звучавшем, в частности, в Колизее.
Гораздо больше мы знаем о различных категориях гладиаторов, прежде всего, благодаря надгробным памятникам. Так, надпись на памятнике гладиатору Марку Антонию Экзоку свидетельствует о том, что он был фракийцем из Александрии, приехавшим в Рим для участия в представлениях, дававшихся в 117 году в честь военных побед Траяна, и сложившим голову в этих играх. Надпись на другом памятнике рассказывает о гладиаторе из Флоренции, который, проведя тринадцать боев на арене амфитеатра, погиб в возрасте двадцати двух лет, оставив жену и двоих детей (а также совет сотоварищам — «убивай каждого, кого бы ни победил»). Тот гладиатор назывался секутором («преследователем»). При археологических раскопках в Геркулануме, городе, засыпанном при извержении Везувия в 79 году (незадолго до открытия Колизея), обнаружен настенный рисунок, изображавший гладиатора по имени Мансвет, посвящавшего свои победы богине Венере. Тот гладиатор относился к категории провокаторов («посылающих вызов»).
Очевидно, что каждая категория гладиаторов имела своих болельщиков. Согласно Светонию, император Тит открыто «болел» за фракийцев и любил обсуждать их сильные стороны и заслуги, но при этом «никогда не терял чувства собственного достоинства и был справедлив». По-другому вел себя его младший брат Домициан, «болевший» за мурмиллонов. Однажды, услышав, что некий зритель возмущается тем, что фракийцам не победить мурмиллонов, ибо император делает все для того чтобы победили «рыбоголовые», Домициан приказал бросить этого зрителя на арену на растерзание псам, повесив на его шею табличку «щитоносец» (то есть сторонник фракийцев) — за дерзкий язык.
Однако дошедшая до нас информация о категориях сражавшихся на арене бойцов не позволяет точно соотнести эти названия с внешним обликом гладиаторов, изображения которых дошли до нас в рисунках, мозаике и скульптуре, и поэтому, в связи с отсутствием письменных данных, приходится строить догадки, рассматривая эти изображения.
Бросается в глаза, что определенные категории гладиаторов носили разные шлемы. Одни шлемы, с прорезями для глаз, полностью закрывали лицо. Такие шлемы предположительно носили секуторы. Другие шлемы — с широкими полями и гребнем — вероятно, служили экипировкой мурми