наизусть тургеневские "Записки охотника", стихи Пушкина, Блока и Евгения
Евтушенко. А в пятнадцать с ним случился конфуз, который чуть не излечил
его от хронической болезни.
В его классе появилась новая девочка - Марина, и как это водится,
сразу все мальчишки в нее влюбились. Но предпочтение она отдавала
Будылину - сразу же пригласила его на свой день рождения, затеяла игру в
ручеек, и все норовила выбрать его себе в пару. Будылину она нравилась, но
он до сих пор не слишком интересовался особами противоположного пола и
потому не знал что предпринять, чтобы как-то укрепить отношения. Более
опытные друзья посоветовали ему пригласить девочку на концерт какой-
нибудь популярной группы. Через отца он достал билеты очень модную
тогда польскую группу "Червоне гитары". Марина была в восторге, и все
говорила, что в ее родном городе все "обоссались" бы от зависти, узнав, что
она слушала живьем "Червоных гитар". Ее непосредственность покоробила
столичного мальчика, но виду он не подал - может у них в Сибири вообще
все так выражаются. В перерыве он угощал ее мороженым, как какой-нибудь
Евгений Онегин и рассказывал ей о своем дедушке, который был адъютантом
самого Ворошилова. Дедушка Марину не заинтересовал, а вот отец ее
заинтересовал.
- А правда, что твой батяня сверлит зубы Брежневу? - спросила она,
облизывая сладкие пальчики. - Мать говорит, что у вас, небось, каждый день
на завтрак красная икра, а на ужин черная.
- Вот и неправда, - смутился Будылин. - У нас никто икру на дух не
переносит. Покупаем иногда для гостей, но только редко. А знаешь, пойдем к
нам, я тебя познакомлю с мамой и бабушкой, а может и папа с работы придет
пораньше.
Бабушку, открывшую им дверь, Марина проигнорировала, не то чтобы
совсем, а так, буркнула себе под нос "здрасьте", зачем-то сняла туфли, и в
одних носочках прошла в гостиную.
- Ой, какая люстра, - всплеснула руками девочка, как в театре в Омске.
Почем брали?
- Это старинная, отцу подарил один генерал, которому пуля
разворотило челюсть. Десять операций понадобилось, чтобы ее
восстановить, - объяснил Будылин-младший, который считал отца
настоящим светилом стоматологии.
- За десять операций мог бы всю обстановку подарить, - сказала
Марина, остановив взгляд на довольно потертом кожаном диване.
Потом пили чай в маленькой комнатке Будылина-младшего. Марина
уплетала пирожные, болтала ногой и обсуждала одноклассников.
-Ваша Стеклова просто змея. Спрашивает так ехидно: "А что у вас в
Сибири все носят индийские джинсы? Это последний писк, да?". Знает же,
стерва, что у меня не индийские джинсы, а настоящие японские. А Чеглоков
ржет как мерин, просто придурок какой-то. Кормилицын вроде ничего
мужик, только свихнутый на своем футболе. Евсеев симпатичный парень, но
одевается как колхозник.
- А с кем бы ты могла дружить? - робко спросил Будылин.
- Да ладно, сам знаешь.
Будылин догадывался, и его вдруг затопила теплая волна незнакомого
чувства. Он перевел дух, окунулся в ее глаза цвета морской волны и поплыл.
- А хочешь, я покажу тебе свои сокровища? - предложил он, чтобы
продлить состояние близости с девушкой, которая ему нравилась.
- Золото, брильянты?
-Лучше, - он полез в шкаф и достал заветную шкатулку.
- Пуговицы? - удивилась Марина, когда он высыпал на стол свои
самые ценные раритеты.
-Эту коллекцию я собирал тринадцать лет, - открыл свой диагноз
Будылин. - Вот эта зеленая бомбошка с камзола французского короля, эта
серебряная обошла вокруг света с адмиралом Крузенштерном, а эта с
двуглавым орлом от парадного мундира графа Бенкендорфа...
- Она, что, правда, золотая?
- Да нет, медная наверно.
- Фигня все это, - скривила свои полные губки Марина. - Выбрось это
говно на помойку. Собирать надо ценные вещи, картины или там старинный
фарфор. Это дело прибыльное: купил - продал - заработал. Лучше всего,
конечно, фарфор, а я могла бы тебе помогать, ходить по комкам, смотреть
что почем.
Но Будылин ее уже не слышал, он смотрел то на свои сокровища, то на
гостью и не понимал, что происходит, какое право имеет эта девчонка
отзываться о его коллекции. Да кто она такая в конце концов? Да вот этот
серебряный кружочек с кителя Крузенштерна заслуживает большего
уважения, потому что он видел архипелаг Туамоту.
-Собирай что хочешь, а мне моя коллекция нравится, - сказал он, едва
сдерживая себя, чтобы не нагрубить гостье.
- Ну и фиг с тобой, пуговичник несчастный, бросила она ему на
прощанье и ушла.
Будылина потом еще долго называли Пуговичником, но кличка не
прижилась, он был сильным, спортивным мальчиком и не давал спуску
обидчикам. Кличка не прижилась, а шок испытанный им после первого
свидания чуть не излечил его от тайной болезни. Почти месяц не открывал он
свою шкатулку, но потом все-таки не выдержал, открыл, посмотрел в
последний раз на свои сокровища, закрыл крышку и отправил шкатулку на
антресоли, в компанию к старым конькам и фотоаппарату "Лейка".
Он решил, что больше никогда ничего не будет собирать, что
взрослому человеку, каковым он себя считал, не к лицу заниматься такими
глупостями. Вот учеба, спорт, книги, это достойные занятия, а
коллекционирование блажь бездельников. Но ни спорт, ни книги не могли
заполнить пустоту, которая образовалась в его жизни. Он пытался заполнить
ее увлечением кино, ходил на все премьеры, ездил к черту на кулички в
какой-нибудь клуб камвольной фабрики, где крутили фильм Бергмана, знал
всех итальянских неореалистов. Однажды после просмотра старой
французской комедии в Фернанделем, он возвращался домой пешком, и
вдруг на углу возле пивного ларька увидел Фернанделя с кружкой в одной
руке и воблой в другой. Судя по выражению лица, двойник актера
испытывал блаженство. Он заметил, что мальчишка уставился на него, и
подмигнул:
- Что, малой, пивка захотел, а спросить стесняешься? Давай деньги, я
возьму.
Будылин, все еще зачарованный сходством пьянчуги с великим
комиком, достал из кармана рубль. Двойник взял ему кружку мутноватого
напитка, и поделился воблой.
- Сдачу потом, у хозяйки вся мелочь кончилась, - заржал он, сделал
большой глоток и облизнулся. - Приходи завтра, я завсегда здесь в это время
бываю. Меня дядей Колей зовут.
Будылин терпеть не мог пива, даже хорошего импортного, которое
отец иногда покупал в "Березке", но все же хлебнул пару раз из кружки за
компанию, его заинтересовал Лжефернандель, и ему захотелось узнать о нем
больше.
- Дядя Коля, а у вас нет случайно родни во Франции?
- Ты что шпион? Хочешь меня завербовать? Так я готов, двести рулей в
месяц, все секреты сантехники у тебя в кармане. Я, бывает, и у генералов
краны чиню, у Баталова в квартире бывал, у них засор был, засрали значит
трубу...
Дядя Коля оказался словоохотливым, от него трудно было отвязаться,
пришлось допить пиво. Распрощавшись с новым знакомым, Будылин вышел
на бульвар и вдруг увидел артиста Баталова. Он был совсем как настоящий
только маленького роста. Он стоял возле детской коляски и читал газету.
Тихая радость разлилась по всему телу Будылина. Такое чувство
наверно испытывают наркоманы, когда введенный в вену препарат начинает
действовать. Это был рецидив его хронической болезни. Он теперь знал, что,
а точнее кого будет коллекционировать.
Коллекционировать двойников оказалось далеко не так просто, как
пуговицы. Двойников никто не дарил, их нельзя было купить. На них нужно
было охотиться на улице, в метро, в магазинах. Нужно было тренировать
зрительную память, и, конечно же, знать в лицо множество известных
личностей, а для этого нужно было каждый день пролистывать газеты,
смотреть по телевизору сводки новостей, ходить в кино. Все это Будылин
делал с удовольствием. А уж сколько удовольствия оставляла ему удачная
охота.
Чтобы причислить двойника к коллекции, мало было его опознать,
нужно было еще и определить его место жительства, узнать, чем он
занимается, и как его зовут. "Оприходованный" экземпляр непременно
должен был иметь свою историю, если таковую узнать было трудно, на
помощь приходила фантазия. Часто сбор информации был сопряжен с
опасностями. Далеко не всех людей можно было расположить к себе с
помощью кружки пива, как дядю Колю, большинство людей не шло на
контакт, а некоторые, почувствовав за собой слежку, могли сообщить в
милицию или просто поймать и надрать уши.
Кто-то принимал несчастного коллекционера за вора, кто-то за
извращенца. Пару раз его задерживала милиция, однажды двойник Есенина
отколошматил его так, что неделю пришлось отлеживаться дома. Но
Будылин был счастлив, потому что в погоне за двойниками обрел себя.
Повзрослев, он стал меньше интересоваться двойниками и больше
историями, но когда он видел двойника, в нем пробуждался прежний азарт. И
бывало, что он сам становился героем любопытных историй, особенно, когда
ему попадались двойники известных красавиц.
Ирина окончила театральный институт, но не играла ни в театре, ни в
кино, в провинцию ехать не хотелось, а в столице мест не нашлось. Она
работала натурщицей в художественном училище раз в неделю. У нее были
пышные волосы, большие белые груди и широкие бедра. Преподаватели
говорили ей, что она очень похожа на Клару Лучко в кинокартине