- Один человек может съесть две котлеты. Значит, их трое. Вот почему три пакета. Вот в чём секрет.
Утомлённый, он задремал, положив голову на стол. Во сне синяя лампа у него на голове еле тлела. Но спал он недолго. Рано утром заговорил радиопередатчик на столе.
- Алло, Колобок? Это я, Булочкин. Произвожу вставание. Гражданка Петрова предлагает бежать трусцой вокруг квартала. Какие будут указания?
- Трусите… То есть трусците… В общем, делайте всё, что положено. Мы должны исследовать весь режим дошкольника от утра до глубокой ночи.
Булочкин и Вера Антоновна побежали. Сумерки лежали над кварталом. И Булочкин увидел, как много в городе ночных спортсменов. Они были в самых разных одеждах. Одни бежали в ботинках, другие в шлёпанцах на босу ногу. И бежали они с разной скоростью и во все стороны.
Пробежав около километра, Булочкин и Вера Антоновна прибежали домой завтракать.
Завтрак был простой: мягкий хлеб, две котлеты и молоко.
- Мой Вася очень любил молоко! - сказала бабушка, подавая Булочкину передничек в горошек и очень симпатичный слюнявчик.
- А яйца всмятку он не любил? - намекнул Булочкин. - Или кашу рисовую?
- Терпеть не мог, - ответила бабушка.
- А сосиски? - продолжал свою линию Булочкин.
- Никаких сосисок! - сказала бабушка. - От них бывает потолстение. Уж в крайнем случае кефир.
После завтрака Булочкина повели на сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в ярких и разных комбинезонах. Дети в группе были все вежливые, хорошо воспитанные, но очень кислые. Они разговаривали примерно так:
- Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно я стукну вас лопаткой?
- О, я буду просто счастлив!
- Маруся, Маруся! - строго говорила воспитательница с английским акцентом. - Прекрати свою лопаточную агрессию.
Булочкин передал Колобку по рации:
- Алло, алло! Это я, Булочкин. Похищение ребёнка из сквера летающими чайниками невозможно. Вокруг отдыхают наши пенсионеры. Отобьют.
- Вас понял, - ответил Колобок. - Следуйте дальше по режиму дня.
Сам Колобок сидел в НПДД и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел её.
- Почему одна вилка? Почему одна вилка?
Тут ему в голову пришла простая мысль:
- Если я съел три котлеты, то и эти люди могут съесть каждый по три котлеты. Значит, их двое: мальчик и похититель. Вилка - для похитителя. Ребёнка он заставляет есть руками. Круг сужается.
А Булочкин уже был в музыкальном классе, где пропавший Вася приучался к большому искусству. Булочкин тоже играл на флейте. Не отрываясь от инструмента, он изредка спрашивал у строгой преподавательницы:
- Подходы у вас просматриваются? Места для высадки летающих чайников есть?
Преподавательница отвечала:
- Не отвлекайтесь, обучаемый. Все разговоры после того, как освоите гаммы. При чём тут летающие чайники? Вас должен интересовать «Полёт шмеля».
Рядом с Булочкиным упоённо дули в обе щеки два мальчика. Они ему отвечали:
- Подходы у нас просматриваются, фью-фью. Чайники у нас не летали, фью-ю-ю-фр!
Только суровая, почти армейская дисциплина смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.
Преподавательница даже сказала Вере Антоновне:
- Ваш мальчик явно делает успехи! Он стал усидчивым.
Хотя Булочкин был далеко не мальчик, а человек средних лет. Видно, музыка настолько захлёстывала учительницу, что она, кроме нот и клавиш, ничего другого просто не замечала.
В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошёл к окну. Он слез вниз по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.
- Куда теперь? - спросил он у спортивной бабушки.
- Фигурное катание! - ответила она. - Каток юных пионеров.
Всё дальнейшее Булочкин помнит как во сне.
Они пришли на стадион. И Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира.
- Делаем приседания, - говорила девушка-тренер. - Идём гусиным шагом.
Булочкин присел, а идти гусиным шагом уже не мог, потому что он просто сидел на льду.
- Теперь делаем ласточку! - приказала девушка. - Новенький, новенький, когда делают ласточку, руками за лёд не держатся.
Дети яркими пчёлками катались вокруг Булочкина, а он никак не мог выпустить из рук каток. Наконец на лёд выбежала Вера Антоновна и утащила его в раздевалку.
И тут его вызвал по рации Колобок.
- Булочкин, Булочкин, спроси, пожалуйста, у бабушки, что любил есть внук Вася?
- А чего тут спрашивать, - ответил Булочкин. - Молоко и котлеты. В крайнем случае кефир.
- Отлично. Продолжайте исследовать режим. А почему я слышу треск? - спросил Колобок. - Это что, радиопомехи?
- Нет. Это я на стенку налетел.
- Ничего, держитесь! - приказал Колобок и выключил радио.
- Что там ещё осталось? - спросил Булочкин, пытаясь снять конёк.
- Рисование. Лучшие произведения мировой живописи - шедевры. Бассейн.
- И где эти лучшие шедевры? - спросил Булочкин.
- Во Дворце пионеров.
- Шедевров не будет! - решительно сказал Булочкин. - Отменяются. Из Дворца пионеров мальчика похитить не могли. Руки у чайников коротки, вернее, носики. Держим путь прямо в бассейн.
По дороге Булочкин всё выведывал у Веры Антоновны: глубоко ли в бассейне, есть ли там спасательные круги.
Боевой друг Колобка не умел плавать.
Вера Антоновна спросила:
- Сегодня у нас понедельник?
- Понедельник, - ответил Булочкин.
- Какая радость! - сказала Вера Антоновна. - Значит, Сергей Сергеевич свободен.
- А кто это - Сергей Сергеевич? - насторожился Булочкин.
- Учитель математики. По дороге зайдём к нему на пару часиков. Будем решать задачи.
У Булочкина потемнело в глазах. Ему захотелось назад к Колобку - задерживать нарушителей дисциплины, перебираться по верёвке через пропасти, исследовать копии чёртиков.
Но отступать он не любил.
Тем временем в НПДД Колобок успешно исследовал котлеты. Их не осталось ни одной.
- Но если я один съел все котлеты, их мог съесть и этот инопланечайник… который похитил. То есть тот, которого похитили.
Сначала у Колобка в голове всё затуманилось, а потом прояснилось. Сначала всё перепуталось, а потом всё стало на свои места. Именно в это время дверь НПДД распахнулась, и в комнату влетел Булочкин. На нём были ласты и плавки. В руках он держал пальто шинельного типа, курточку с погончиками и всю остальную одежду.
- Шеф, - сказал он. - У меня версия. Никакого мальчика не было. Ни один нормальный ребёнок не может выдержать такой жизни. Он от неё сбежит.
Только Булочкин закончил фразу, в пункт вбежала Вера Антоновна.
- Караул! Украли! Всё пропадает.
- Кого украли? - спокойно спросил Колобок.
- Вашего Батончикова.
- У нас нет такого сотрудника, - ответил Колобок.
- Значит, Ватрушкина.
- И такого нет.
- Значит, Курочкина.
- Вы хотите сказать, Булочкина, - вышел Булочкин из угла.
- Да, именно его украли.
- Как видите, он нашёлся, - твёрдо сказал Колобок. - Скоро и вашего Васю найдём. Осталось только выяснить, что это такое - бел. пл. около нов. гор.?
- Я же говорил - это белый плов, - сказал Булочкин.
- Нет. Я думаю, это совсем другое.
Колобок наклонился к Булочкину и сказал ему на ухо:
- Бел. пл. - это белая плита. А нов. гор. - это новый горнист. Я недавно видел одного нов. гор. у одной лод. стан.
- Где-где? - переспросил Булочкин.
- У одной лодочной станции.
Колобок повернулся к посетительнице:
- Гражданка Вера Антоновна, вы остаётесь за старшую. Мы идём на операцию.
- А кого будут оперировать? - испуганно спросила Вера Антоновна. - Вы что - ещё и врач?
- У нас версия, бабуся, - успокоил её Булочкин. - Идти на операцию - значит, кого-то задерживать. Давайте ваши кастрюли.
- Ничего не понимаю, - заволновалась бабуся. - Кого вы будете задерживать кастрюлями?
- Одного мал. мал. То есть маленького мальчика.
- Отставить разговоры! - приказал Колобок. - Ждите нас, и мы вернёмся. С поста никуда не уходить! На телефонные звонки отвечать! Вот вам рация. Если она заскрипит, нажмите кнопочку.
Они распахнули дверь и скрылись в вечереющем воздухе.
В парке быстро темнело. И он быстро опустел. Только шуршали ежи на аллеях. Бабушки и деды сдавали велосипеды, которые они брали напрокат. В кружке электросварки догорали последние электроды. Ослик с тележкой был уже осликом без тележки. Его на поводке вёл домой старенький и маленький осликовый ямщик.
- Шеф, - сказал Булочкин, - если будет опасность, я вас прикрою.
- Опасностей не будет, - ответил Колобок. - Будет сырость. И надо прикрываться одеждой.
Поэтому они зашли в мастерские парка и вытащили из шкафчиков две телогрейки. В этой одежде они ничем не отличались от парковых ночных сторожей.
- А теперь к лодочной станции, - сказал Колобок. - Будем сидеть в засаде около нового горниста.
Они поставили на бел. пл. (на белую плиту) кастрюли из-под котлет и последний пакет молока. Сами забрались в кусты и залегли.
Тихо тикали сверенные часы. Кружились звёзды. Колобка никто не беспокоил. А Булочкину не везло. Его постоянно кусали то комары, то муравьи. На него садились летучие мыши. Изредка по нему пробегали ежи.
- Внимание! - вдруг сказал Колобок. - Слышите?
- Что? - спросил Булочкин. Потому что он слышал множество разных звуков и шумов: звук тормозящего трамвая за забором парка, звуки музыки с танцплощадки, звук метлы дворника, подметающего парк, лай собаки, голос человека: «Развели тут собак» - и т.д.
- Вёсла плещут! - сказал Колобок.
И Булочкин точно услышал плеск вёсел и лишний раз поразился умению Колобка выделить из тысячи звуков самый нужный.
Послышался ст