А самое интересное заключалось в том, что Борден никогда не нуждался во всеобщем поклонении, хотя и не отрицал, что оно его развлекает.
Толпа немного раздвинулась, и Лоу заметил Кору Майлс в окружении двух калифорнийских конгрессменов и старшего сенатора от ее родного штата Техас. Кора конечно же вовсю раскручивала свою предвыборную кампанию. Интересно, в чем пытаются убедить ее будущие коллеги? Наверное, доказывают, что спасение человечества от астероида — очень благородное дело, но гарантии успеха на выборах в палату представителей не дает. «Ничего, Кора вам всем сто очков вперед даст, ребята», — подумал Лоу с неожиданной злостью.
Во всем этом огромном, болтающем, пьющем и жующем скопище людей был только один человек, с которым Лоу действительно необходимо было встретиться, но, как назло, его-то он до сих пор ни разу не увидел. Зато увидев, сразу узнал по многочисленным фотографиям. Невозможно было забыть эти пронзительно-голубые глаза, высокий лоб, словно высеченный резцом скульптора, короткие светлые волосы и плотную, коренастую фигуру. Не одно десятилетие снимки этого человека украшали первые страницы научных журналов и обложки многочисленных научно-популярных изданий. Завершающим штрихом к портрету был высокий бокал темного пива, который обладатель примечательной внешности держал в вытянутой руке, как жезл уличного регулировщика.
Оба мгновенно и безошибочно узнали друг друга. Пробившись сквозь людской поток, ученый остановился перед Лоу. Бокал с пивом он взял в левую руку, а правую протянул астронавту, приветливо улыбнувшись пухлыми губами.
— Людгер Бринк. Душевно рад знакомству с вами, коммандер Лоу. Wie geht es?[5]
— Спасибо, неплохо. Как вам все это нравится?
Ученый скривился:
— Паблисити. Лично я с тоской вспоминаю те далекие времена, когда богатые аристократы покровительствовали чистой науке. У современных политиков не тот класс. С другой стороны, нам ведь не требуется их одобрение, nicht war?[6] Лишь бы ассигнования вовремя поступали.
Лоу усмехнулся и поднес к губам свой бокал. Бринк был четвертым членом экипажа. Он представлял программу космических исследований ЕЭС. Руководители НАСА могли, конечно, воткнуть на его место своего представителя, но нюансы международной дипломатии заставили их отдать предпочтение европейцу.
Впрочем, жалеть об этом не стоило. Мало кто в мире мог сравниться с Людгером Бринком по уровню научной подготовки. Кроме того, он считался одним из двух или трех ведущих экспертов планеты по метеоритам и астероидам и являлся автором кучи книг и статей на эту тему. Его сочинений о малых космических телах вполне хватило бы на целую книжную полку. К тому же Бринк провел в космосе не дни, а долгие месяцы, он работал космонавтом-исследователем на борту русской орбитальной станции «Мир-2». В его активе было четыре выхода в открытый космос, а свободное владение русским языком делало Бринка просто незаменимым в том случае, если дело дойдет до расшифровки инструкций к использованию ядерных устройств, которые предстояло установить на астероиде. Второй специальностью Людгера Бринка была внеземная сейсмология, конкретно — изучение вулканической деятельности на Ио, одном из спутников Юпитера. Бостон невольно отметил, что цветная эмблема на груди футболки Людгера изображает не крокодила или игрока в поло, а гору Олимп.
Лоу, конечно, не мог поручиться, что Бринк говорит по-русски так хорошо, как записано в его анкете, но английским он владел безупречно, только отдельные фразы выдавали в ученом урожденного тевтонца. Если верить той же анкете, еще Людгер Бринк мог разговаривать по-французски, по-итальянски и, как ни странно, по-турецки. Другим немаловажным фактором в его пользу было, в представлении Лоу, крепкое, уверенное и ненавязчивое рукопожатие. И держался он замечательно, как умеют это делать только специалисты высшей пробы, хорошо знающие себе цену и не зависящие от любого начальства.
Лоу устраивала степень квалификации ученого. В космической экспедиции нет места людям, сомневающимся в своих способностях или подверженным колебаниям. Подобные недостатки приводят к потере времени, а на борту космического корабля время и воздух — единственные невосполнимые ценности.
— Хотелось бы, конечно, иметь побольше времени на подготовку, чтобы получше познакомиться с вами, коммандер, но астероид ждать не станет.
Лоу одобрительно кивнул. Он тоже предпочел бы потратить лишние несколько дней на тренировки и притирку экипажа. В любом случае приятно было осознавать, что они с Бринком многое воспринимают одинаково.
— Знаю, очень рад, что мы наконец встретились. — Он огляделся. — Было бы здорово пообщаться с вами наедине денек-другой, чтобы все как следует обсудить.
— Warum? Зачем? Вы знаете свои обязанности, я знаю мои обязанности. Если механизм сконструирован правильно, отдельные его части обязаны заработать с первого же включения. Когда этого не происходит, вина целиком ложится на конструкторов, а не на конкретные детали.
— Не могу не согласиться с вашим подходом. — Лоу решил, что Бринк свою часть работы выполнит качественно и в полном соответствии с заданием; другой вопрос, тот ли он человек, с которым можно запросто сходить в соседний бар и вместе поболеть за кружкой пива у телевизора за любимую команду.
Не то чтобы это имело такое уж большое значение. В конце концов, вместе работать им придется два-три дня, не больше. Да и заняты они будут выше головы, а в такой обстановке обычно не находится времени на завязывание близких отношений. Одно из немногих достоинств краткосрочных экспедиций. По правде сказать, Лоу мечтал поскорее покончить с этим делом и вовсе не собирался заводить новых друзей.
Бринк и физически выглядел подготовленным. Впрочем, иначе и быть не могло — его просто не допустили бы до полета. Нет, хорошо все-таки, что они встретились. Что же касается характера немца, эта проблема Лоу нисколько не заботила. В подборе сотрудников он привык руководствоваться теми же принципами, что при выборе лечащего врача. Лучше иметь дело с грубым, раздражительным, безразличным, но компетентным типом, чем с обаятельным шутником, который ни черта не смыслит в своей профессии.
— Не сомневаюсь, что мы с вами сработаемся, — весело сказал Лоу. — А что до полета, то мне приходилось выполнять куда более сложные задания. В сущности, от нас ничего необыкновенного не требуется: слетать к астероиду, пару часов поработать и вернуться на Землю. Что будет дальше — уже не наша забота.
— Я смотрю на это примерно так же, коммандер. Хотелось бы только иметь побольше времени на исследование поверхности объекта. — Он пожал плечами. — Жаль, что наша экспедиция носит не столько научный, сколько политический характер. Всегда старался держаться подальше от политических интриг.
— Да, я вас хорошо понимаю.
Чем дольше они общались, тем больше нравился Лоу немецкий ученый. Они отличались происхождением, образованием и родом занятий, и все-таки оба неприязненно относились к командно-бюрократической системе. У Лоу даже мелькнула шальная мысль: а не было ли участие Бринка в экспедиции результатом такого же давления, какому подвергся он сам?
— Кстати, что вы можете сказать о тех штуковинах, которые мы должны доставить на место?
Улыбка Бринка сразу поблекла. Сложно улыбаться, когда речь идет о ядерных зарядах, особенно если тебе предстоит лично с ними поработать.
— Их уже доставили. Последние несколько дней я подробно изучал взрывные устройства под руководством прибывших из Иркутска специалистов. Двое из этой группы принимали участие в самых последних разработках, предусматривающих практическое применение «бомб». Вы ведь знакомы с этим бредовым планом оттаивания слоя вечной мерзлоты над всей площадью рудного месторождения Хованьчи?
— Увы, нет, — признался Лоу. — Боюсь, я слегка отстал от жизни за последний год. Во всяком случае, в области русской горнодобывающей промышленности.
— Прошу прощения. И все же вам должны были рассказать, что эти устройства сконструированы в типичном для русских стиле. Короче, они предельно просты по замыслу и исполнению. Берешь инструкцию, делаешь так, так и так, а потом следует: «Бам!» Если сработает. — К удивлению Лоу, немецкий ученый повернулся вполоборота и сделал непочтительный жест в сторону заполнившей банкетный зал публики. — Неужели вы получаете от этого удовольствие?
— А вы как думаете? — поинтересовался Лоу и отпил немного прохладительного напитка.
Уголки рта Бринка забавно вздернулись.
— Бесполезно даже пытаться отвертеться от подобного сорта глупостей. Большая наука требует больших денег. В Германии, Европе, Америке — везде одно и то же. Если хочешь проводить независимые исследования, уделяй средствам массовой информации столько же времени, сколько своему любимому микроскопу.
— Согласен, — вздохнул Лоу. — Если не трудно, Людгер, расскажите мне, что вам известно об астероиде. Я слышал, вы тоже участвовали в предварительных исследованиях.
Бринк пожал плечами:
— Немногое. Хотя, если абстрагироваться от сценария Судного дня, объект чрезвычайно интересен по множеству параметров. В настоящий момент ученые умы больше всего волнует вопрос о его происхождении. Имеется в виду, откуда он к нам залетел: из Пояса астероидов между Марсом и Юпитером или из-за пределов Солнечной системы? Если последнее, — тут глаза ученого восторженно засияли, — перед нами может распахнуться окно к познанию законов химического строения всей Галактики! Пока же, опираясь на предварительный анализ, могу сказать, что это типичный мезосидерит, то есть астероид, состоящий частично из металла, частично из твердых горных пород. Самое главное, в какой пропорции они находятся друг к другу, ведь именно от этого зависит средняя плотность тела.
— Камень, железо и никель. Это все? — Лоу выжидающе посмотрел на Бринка.
— Не совсем, коммандер. Спектральный анализ показал наличие пироксена, плагиоглаза и вкрапления оливиновых кристаллов.