То, что «Южный Крест» принадлежал Хьюзу и был модифицирован им, бесспорно, подозрительно, но еще подозрительнее, что он продал яхту Акселю Веннер-Грену. Это имя я тоже хорошо знал.
Веннер-Грен – один из богатейших людей на планете и при этом – как уверены ФБР, СРС, СКИ, ВМР и прочие разведслужбы западного полушария – нацистский шпион. Контрразведчики присвоили ему кличку Шведский Сфинкс. Он основал компанию «Электролюкс» и является главным акционером оружейной корпорации «Бофорс». О его контактах с ближайшим окружением Гитлера и немецкой разведкой существует досье потолще, чем у Говарда Хьюза. За последние несколько лет его имя не раз мелькало в операциях СРС, связанных с Мексикой и Латинской Америкой.
В начале войны между Германией и Британией Веннер-Грен основал на Багамах собственный банк и подружился с герцогом Виндзорским. Герцог так ему доверял, что сделал его своим личным банкиром. Я тайными путями разнюхал, что руководитель БСКБ Стивенсон и его заместитель Йен Флеминг считают герцога предателем, а Веннер-Грена – его связным с нацистской Германией и ведут постоянное наблюдение за последним.
Полгода назад, когда Япония атаковала Перл-Харбор, правительство США внесло Веннер-Грена в черный список, отказав ему в визе и разрешении на въезд. Мультимиллионер перенес свою базу в Мексику, где СРС засекла его контакты с агентами абвера. Мы, в частности, были убеждены, что попытку свергнуть мексиканского президента финансировал Веннер-Грен.
Купив прошлой осенью «Южный Крест» у Говарда Хьюза, швед еще больше усовершенствовал яхту. Поставил на ней коротковолновое радио, супервместительные топливные баки, тяжелые пулеметы, закупил сто пятнадцать винтовок и противотанковые ракеты – а затем подарил все это доктору Полу Фейосу и фонду «Викинг».
Имя Фейос, или Фейош, мне было не столь хорошо знакомо. Родился в Венгрии в 1896 году, был кавалерийским офицером и пилотом на Первой мировой войне, получил медицинский диплом, ставил у себя на родине пьесы, оперы и кинофильмы, в 1929 году стал гражданином США. Голливудский кинобизнес не пришелся ему по вкусу, и он вернулся в Европу, где снимал фильмы для «Метро-Голдвин-Майер». В 1940 году опять приехал в Америку, в 1941 году учредил в Нью-Йорке фонд «Викинг». Организация объявлялась некоммерческой и ставила целью поиски городов древних инков в джунглях Перу, причем Фейос собирался снимать эти поиски и продавать пленки, несмотря на некоммерческий статус. ФБР определяло «Викинг» как прикрытие для прогерманских разведопераций, и Аксель Веннер-Грен пожертвовал этому фонду свой 320-футовый «Южный Крест».
Но самое интересное заключалось в том, что доктор Фейос был в настоящее время женат на некоей Инге Арвад.
– Господи, – произнес я в третий и последний раз. Одни только выдержки и копии из досье Арвад занимали около ста пятидесяти страниц машинописного текста через один интервал. Я пролистал их, задерживаясь на фотографиях, фотокопиях, на записях электронного, телефонного и физического наблюдения. Следили за этой женщиной неусыпно.
Тут имело место явление, неоднократно встречавшееся мне в полевой работе. Разные агентства, идя по разным следам, ненамеренно приходят в одну и ту же точку пересечения, представленную в данном случае Арвад и «Южным Крестом». Доновановская СКИ, будущая УСС, интересовалась Веннер-Греном не меньше, чем моя СРС. То же относилось к БСКБ Стивенсона и Флеминга. ВМР была уверена, что «Южный Крест» модифицировали для заправки немецких подлодок на Карибах, у побережья Южной Америки или и там и сям. ФБР, одержимое Ингой Арвад, проследило ее до яхты и Веннер-Грена.
Жизнь Инги Арвад, даже в этих кратких выжимках, представляла собой сюжет, который Хемингуэй и прочие сочинители нипочем не посмели бы вставить в свои выдуманные истории. Оставалось лишь удивляться, как она в свои двадцать восемь успела все это провернуть.
Инга Мария Арвад родилась в Копенгагене 6 октября 1913 года. В детстве училась музыке и танцам, в почтенном возрасте шестнадцати лет стала датской королевой красоты. В том же году приняла участие в конкурсе «Мисс Европа». Ей предлагали работу в «Фоли-Бержер», но она предпочла сбежать с египетским дипломатом и развелась с ним два года спустя.
В досье было множество ее фотографий. На первой молоденькая, очень красивая блондинка сидела рядом с Адольфом Гитлером – похоже, на стадионе. На обороте значилось: «Инга Арвад и Адольф Гитлер, Берлинская олимпиада 1936». В сопроводительном рапорте пояснялось, что после развода с египтянином Арвад снялась в норвежской драме у Пола Фейоса, с которым имела долгую, но не постоянную связь, а затем внезапно уехала в Берлин как корреспондентка копенгагенской газеты «Берлингске Тидене». Нигде не говорилось, что она занималась журналистикой раньше, – мисс Арвад, видимо, всегда добивалась желаемого.
Далее следовала выдержка из ее недавнего допроса в ФБР 12 декабря 1941 году. Арвад заявляла, что ей поручалось взять интервью у видных германских деятелей – Адольфа Гитлера, Германа Геринга, Генриха Гиммлера, Йозефа Геббельса – и что она «действительно могла сидеть в ложе фюрера». Их отношения, судя по отчетам того периода, были несколько ближе: Арвад пригласили на свадьбу Геринга, где Гитлер был шафером; фюрер считал ее «идеальным примером нордической красоты» и просил навещать его при каждом приезде в Берлин.
Что она, видимо, и делала. С журналистикой Арвад покончила еще до Берлинской олимпиады, когда вышла замуж за Пола Фейоса, однако на Играх сидела в личной ложе фюрера, дружила с Герингом и была еще более близким другом Рудольфа Гесса. В последний раз, согласно отчету ФБР, она посетила Берлин в 1940 году, когда ее пригласили поработать в министерстве пропаганды. На допросе 12 декабря 1941 года Арвад заявила, что отказалась от этого предложения, но вырезка из «Интернэшнл Ньюс Сервис» от 1936 года доказывала, что еще тогда, всего в двадцать два, Гитлер поручил ей «возглавить нацистскую пропаганду в Дании».
Женой Пола Фейоса она стала в 1936 году, но и до и после свадьбы была любовницей Акселя Веннер-Грена. После переезда Фейоса и Арвад в Штаты в 1940-м именно Веннер-Грен и создал фонд «Викинг», зарегистрированный в Делавэре, но фактически расположенный в Нью-Йорке.
Следующие несколько страниц занимала информация флотской разведки с микроснимками чертежей «Южного Креста» и оценкой представляемой им угрозы. Я вырвал листок с планом яхты, сложил и сунул в карман.
– Эй! – крикнул Дельгадо, сидящий верхом на стуле. – Это запрещено.
– Он мне нужен. Можешь меня застрелить. – Я взглянул на часы – пять минут до отъезда на финку – и перешел к последнему разделу досье.
Здесь содержались последние сведения по Арвад: наружное наблюдение, записи телефонных разговоров, сделанные во время тайных обысков фотографии писем. Всё это касалось ее романтических отношений с молодым мичманом ВМС США Джоном Ф. Кеннеди.
Он, как я понял, был одним из сыновей Джозефа П. Кеннеди, миллионера и бывшего посла США в Британии. Все в Бюро знали, что директор и посол Кеннеди – друзья и что ирландский патриарх получает полезную для него секретную информацию; знали мы также, что Гувер не доверяет Кеннеди, считает его позицию прогерманской и постоянно обновляет пухлое конфиденциальное досье на бывшего дипломата. Слежка за Арвад достигла своего пика в прошлом декабре, вскоре после Перл-Харбора, когда любовница Веннер-Грена и нордическая любимица Гитлера завела роман с двадцатичетырехлетним мичманом Кеннеди. Он, будучи офицером иностранного отдела флотской разведки, занимался дешифровкой радиосообщений.
С прошлого декабря и ВМР, и ФБР усиленно мониторили роман Кеннеди – Арвад, подозревая, что мичман не только передает любовнице секретные сведения, но и активно участвует в немецкой шпионской операции. Почта перлюстрировалась, квартиры обыскивались, телефоны прослушивались, наружка велась. Допрашивались самые разные лица, от одной из младших сестер Кеннеди – она, работая с Арвад в одной газете, и познакомила ее с братом – до уборщиц, почтальонов, лифтеров отелей и квартир, где тайно встречалась пара.
12 декабря 1941 года. Директору ФБР докладывают, что Фрэнк Уолдроп, редактор «Вашингтон Таймс Геральд», сообщил старшему спецагенту вашингтонского офиса следующее: мисс П. Хайдкопер, репортер их газеты, заявила другому репортеру, мисс Кэтлин Кеннеди, что их общая знакомая Инга Арвад, колумнистка «Геральд», почти наверняка является шпионкой иностранной державы. Доклад, в тот же день отправленный Гуверу, озаглавлен «Миссис Пол Фейос, она же Инга Арвад». Гувер не слишком удивлен, поскольку открыл конфиденциальное досье на Арвад с того самого дня в ноябре 1940 года, когда они с мужем приехали в Штаты.
14 декабря 1941 года. За Арвад, проживающей на Шестнадцатой улице, 1600, кв. 505, установлено круглосуточное наблюдение. Муж ее уехал в Перу по загадочным делам фонда «Викинг», и тайный любовник проводит ночи у нее в спальне. Похоже, это мичман ВМС; он «в серой шинели с рукавами реглан и серых твидовых брюках. Головного убора не носит, блондин, волосы кудрявые, взлохмаченные. Известен как Джек».
Всего за сутки ВМР опознала «Джека» как мичмана Джона Ф. Кеннеди, сына посла Кеннеди, служащего при их вашингтонском штабе. Но ФБР все еще в потемках. Досье начинает заполняться перехваченными посланиями между Кеннеди и его нордической красавицей.
1 января 1942 года Кеннеди посылает Арвад телеграмму из Нью-Йорка:
«Самолеты не летают, приеду поездом не раньше 11:30. Ложись спать, но будь добра, оставь мне суп в термосе. Кто еще обо мне позаботится?
В тот же день спецагент ФБР Хардисон сообщает, что все попытки установить личность Джека оказались «крайне непродуктивными», но работа в этом направлении продолжается.
Тем временем ВМР, как показывают их собственные, включенные в досье рапорты, начинает тревожиться. На межведомственном совещании разведслужб 31 декабря замдиректора ВМР капитан Клингман проводит с высшими чинами ФБР Таммом и Лэддом беседу «относительно сына посла Кеннеди, который собирается жениться на женщине, разводящейся с мужем». Лэдд, в свою очередь, сообщает Гуверу: