– И что же происходило? – осведомился Флеминг.
– Происходило то, что агенты СД – Беккер, Мария, Дельгадо, Крюгер и их хозяева – закладывали сеть абвера в западном полушарии, а может быть, и в Европе.
– Одни наци сдавали других? – усомнился Хемингуэй. – В чем тут смысл? Они ведь с нами воюют, а не между собой.
– Думаю, мистер Филлипс объяснит это лучше меня, – сказал я. Тот не стал спорить.
– Видите ли, мистер Хемингуэй, американские службы разведки и контрразведки далеко не первые в списке врагов СД.
– Британия и Советский Союз идут раньше?
– В общем, да, но первейший враг Зихерхайтсдинст – это абвер. – Филлипс отпил глоток виски. – Джозеф, наверно, говорил вам, мистер Хемингуэй, что СД – один из отделов нацистской РСХА, куда входят также гестапо, СС и управление лагерями смерти в оккупированной Европе.
– Ведомство Гиммлера, – сказал Хемингуэй.
– Да. Рейхсфюрера Генриха Гиммлера – самого страшного человека на планете, возможно.
– Страшнее, чем Адольф Гитлер? – поднял брови Хемингуэй.
– Гитлеру снятся кошмары, – сказал Флеминг, – а Гиммлер воплощает эти кошмары в жизнь.
– У нас есть надежная информация, – снова взял слово Филлипс, – что евреев сейчас везут – не в концлагеря, заметим себе, а на огромные фабрики смерти, подведомственные СС, единственная цель которых – уничтожение еврейской нации. В количествах, для цивилизованного мира непредставимых.
– Но при чем здесь Мария, Дельгадо, Хитрая Контора и я? – спросил пораженный всем этим Хемингуэй.
– На первый взгляд, – сказал Филлипс, – начальник абвера адмирал Канарис, начальник РСХА рейхсфюрер Гиммлер и покойный начальник СД Рейнхард Гейдрих прекрасно ладили между собой и совместно обеспечивали будущее тысячелетнего рейха. В действительности Канарис двух других ненавидел, а они давно планировали погубить ведомство Канариса и его репутацию.
– Что и произошло бы, если бы ФБР получила информацию абвера, – подхватил я. – Перед этим агент СД Беккер провалил южноамериканскую абверовскую сеть, а затем они с Дельгадо собирались передать через нас секретную абверовскую документацию. Предполагалось, что я ее передам Дельгадо, а он – непосредственно Гуверу.
– Все равно не понимаю, – заявил Хемингуэй. – Если Дельгадо уже имел доступ к Гуверу… работал на него, бог ты мой… на что ему промежуточные станции в виде Хитрой Конторы или нас с Лукасом?
– Ну как же не понимаете, старина, – усмехнулся Флеминг. – Человек, которого вы знали как Дельгадо, уже собирался передать информацию через Национальную полицию Кубы, и тут появляется Хитрая Контора. Вся честная компания – Дельгадо, Эдгар Гувер, Гейдрих, глава VI отдела полковник Шелленберг и сам Гиммлер – смекнула, что лучше ничего не придумаешь. Любительская шпионская сеть, связанная со всей американской контрразведкой, одобренная самим послом США, всего в девяносто милях от континента… Идеальный вариант, да и только.
– Идеальный вариант, – повторил Хемингуэй. – Чтобы в случае неудачи свалить всё на Контору, на Лукаса и на меня.
– Совершенно верно, – подтвердил Филлипс. – Гувера, насколько нам известно, ужаснул недавний провал с Поповым. ФБР имело документальные свидетельства предстоящего нападения Японии на Перл-Харбор, но ничего не предприняло. Это подтверждает Уильям Донован. Гувер боялся, что президент Рузвельт, узнав об этом, лишит Бюро части разведывательных функций – или, в наихудшем случае, снимет его с поста директора ФБР.
– Для него это хуже смерти, – вставил я.
– Вот именно. Потому он и поддержал план вашего Дельгадо – майора Дауфельдта. План СД. План Гиммлера.
Я поднял руку, как школьник на уроке.
– Так кто же он… кем был Дельгадо? Я знаю, что это Курт Фридрих Дауфельдт, майор СС, но… кто он?
Флеминг вынул сигарету из мундштука и непривычно серьезным тоном ответил:
– Насколько мы знаем, мой дорогой, он был самым талантливым разведчиком во всей их военной машине – но это еще ни о чем не говорит. Нацисты показали себя крайне некомпетентными в сборе и анализе полевой информации.
– Вот вам еще одна причина, по которой Гиммлер и прочие руководители СД не задумываясь слили операции абвера, – сказал Филлипс. – Большинство этих операций просто катастрофично. На Восточном театре у них получается несколько лучше, но они знали, что с Советами касающейся их абверовской информацией Гувер делиться не станет.
– Зачем она ему в таком случае? – спросил Хемингуэй. – Ну да, понятно. Как оружие в борьбе с коммунизмом.
– Именно, – сказал Филлипс.
– Думаю, коммунистов мистер Гувер боится больше, чем джапов или нацистов, – заметил я.
– Эта война не совсем удобна для нашего друга Эдгара, – сказал Флеминг. – Он хочет поскорее ее закончить и вернуться к настоящей войне.
– С Советами, – подсказал Хемингуэй.
Флеминг осклабился, показав неровные пожелтевшие зубы.
– Со всем международным коммунистическим заговором.
Я опять поднял руку.
– Извините, но вы не ответили на мой вопрос. Кем был Дельгадо?
– В самом деле, кем? – сказал Филлипс. – Вы помните, Джозеф, мое недавнее предположение, что Дельгадо – это мифический агент Д, ликвидировавший Джона Диллинджера, Мордашку Нельсона и других национальных злодеев? Суперспециальный агент директора Гувера?
– Так это правда?
– Мы полагаем, что да. Его настоящего имени мы не знаем. В 1933-м, когда Гувер обратил на него внимание, он был известен как Джерри «Голландец» Фредерикс, филадельфийский гангстер и информатор ФБР. Теперь мы думаем, что Гиммлер еще тогда заслал его в США.
– В таком юном возрасте?
– Ему было двадцать шесть, когда директор Гувер взял его в штат для своих, так скажем, спецопераций. Специальный агент Д говорил по-английски, по-немецки, по-испански и чувствовал себя как дома во всех трех культурах, а также в криминальном подполье. В 1937-м, когда в Бюро возникли вопросы насчет Диллинджера и прочих смертей, мистер Фредерикс уехал в Испанию, работал там на фашистов и впервые взял себе псевдоним Дельгадо. Есть сведения, что в 1939 году он находился в Берлине и был известен как майор Курт Фридрих Дауфельдт. Настоящее это имя или нет, неизвестно, как я уже говорил.
– Сложа руки не сидел, словом, – вставил Хемингуэй.
– О да. Поэтому нас, естественно встревожило появление Дельгадо-Фредерикса-Дауфельдта на Кубе этой весной. Встревожило, вернее, мистера Стивенсона, коммандера Флеминга, МI6 и БСКБ. Они и сообщили нам о присутствии Дельгадо в Гаване.
– Мы не совсем понимали, что задумали Дельгадо и Беккер, – продолжил Флеминг, – но полагали, что ничего хорошего нам это не предвещает.
– Правильно полагали, – сказал я. – Директор Гувер продал им секретную информацию о британских конвоях и передвижении войск.
– Гувер обменял британские секреты на документы абвера? – всполошился Хемингуэй.
– В самую точку, старина, – хохотнул Флеминг. – Не думаете же вы, что директор Федерального Бюро Расследований стал бы расплачиваться американскими секретами? Он патриот, как-никак.
– Просто не верится, – нахмурился Хемингуэй. – А меня Гуверу зачем убивать?
– Дельгадо хотел убить нас обоих… – Действие обезболивающих заканчивалось, и прояснившимся было мыслям теперь мешала боль в боку и спине. – Но я не думаю, что это решение Гувера.
– Да, это не в его стиле, – согласился Флеминг. – Вы послужили бы хорошими мальчиками для битья, если бы об этой сделке стало известно… но вряд ли Эдгар приказал бы убить вас. Скорее поставил бы перед сенатской комиссией, расследующей коммунистическую угрозу, чтобы дискредитировать вас и отправить в тюрьму.
– Нет у нас комиссии по охоте на ведьм, – возразил Хемингуэй.
– Будет еще, дорогой мой. Обязательно будет.
– Это СД решила убрать нас, – сказал я. – Друг другу Гиммлер и Гувер могли доверять, поскольку их положение зависит от сохранения тайны, но мы слишком много знали. После передачи абверовских документов Гуверу через Дельгадо наша роль как козлов отпущения была бы завершена.
– Но мы их не передали.
– Да, но это уже не имело особого значения. Мы находились на нужном месте в нужное время. Дельгадо в случае необходимости мог получить дубликаты почти всех документов, а посредником стала бы кубинская Национальная полиция. От нас требовалось только выглядеть виновными на случай, если будет расследование.
Мистер Филлипс поставил пустой стакан.
– И вы бы выглядели, убив, по всей видимости, друг друга рядом с могилой убитых немцев. Особенно после зверского нападения Джозефа на беззащитного лейтенанта кубинской полиции.
Флеминг закурил новую сигарету.
– Чего мы не предвидели, так это что Дельгадо убьет двух своих.
– Так это он застрелил тех немцев на берегу? – уточнил Хемингуэй.
– На этот счет у нас почти нет сомнений. Наши ребята вели господ Беккера и Дельгадо из Гаваны до города Манати, но потеряли их, как мы теперь знаем, на заброшенных железнодорожных путях. Подозреваю, что двум немецким солдатам велели ждать гауптштурмфюрера Беккера, и сей джентльмен осветил себя фонариком за пару секунд до того, как Дельгадо уложил их из «шмайссера». Лучший способ устроить так, чтобы документы попали в ваши жадные ручонки, не правда ли?
Я снова попытался сесть поудобнее, но это не помогло.
– Раз уж мы все концы увязываем, кто такая Мария?
– Агент СД, мальчик мой. Половинка так называемой команды «Тодт», в чью задачу входило устранение мистера Хемингуэя и вас, когда вы доиграете свою роль.
– Это я и без вас знаю, Йен. – Боль делала меня нервным. – Я спрашивал, кто она.
Филлипс провел пальцами по безупречной складке на своей брючине.
– Это так и осталось загадкой, Джозеф. Мы не знаем, кто она. Возможно, немка, выросшая в Испании, возможно, просто с большими способностями к языкам. Хорошая легенда, надежное прикрытие. Кошмар всякого контрразведчика.
– Бывший кошмар, – сказал я. – Если у вас, конечно, нет сведений, что она спаслась с Пута-Пердида живой.