был сообразить и дойти до мысли, что корабль не резиновый, места в нем на всех не хватит, поэтому бы из кожи вон лез, лишь бы оказаться поближе к звездолету, попасть в число везунчиков, которые смогут отсюда убраться.
Может даже настоящий бунт бы еще начался, грызня за места на борту. Но…
Похоже, я недооценил то ли таланты Дяька, то ли его умение поддерживать жесткую дисциплину в рядах его сторонников…
Ведь как-то он смог заставить часть бойцов остаться здесь, в городе, приказал им остановить любого, кто попытается покинуть город через эту точку.
Я был уверен, что такое попросту невозможно. Даже не стал доразведывать местность, проверять эту свою «уверенность».
Впрочем, была одна проблема или, скорее, сложность, которая оправдывала подобный мой промах — время работало против нас. Я прямо-таки физически ощущал, как уходят ценные секунды, минуты.
Очень скоро, как мне казалось, корабль Гринберга поднимется вверх, попытается сбежать с Хруста.
Следовательно, нам нужно было торопиться — некогда объезжать город, покинув его через центральные «врата», нет времени на разведку, нет времени проверять, есть ли где-то засады маров.
Я надеялся проскочить нахрапом, быстро, вступив в бой с врагом, лишь подобравшись довольно-таки близко к кораблю. Иначе говоря, я был уверен, что биться придется уже непосредственно с марами, которые охраняют либо сам корабль, либо подходы к нему.
Но не получилось. Попали мы, даже не покинув города.
Я приподнял голову и осмотрел укрепления врага — мары засели прочно. Выбить их будет крайне сложной задачей: масса укрытий, маленькие бойницы, через которые даже противника не разглядеть (а вот он тебя ‒ запросто), плюс не во всех бойницах был противник — мары перемещались, двигались, и совершенно было непонятно, откуда «прилетит» в следующий раз.
Хм…это что ж там у них за умник такой нашелся? Все же стоило признать — пусть ловушка или засада (называйте, как хотите) была обустроена далеко не лучшим образом, были моменты, которые можно было сделать иначе, увеличив эффективность этой самой засады, но что касается огневых позиций — я бы сказал, они были подобраны идеально, оборудованы еще лучше.
— Огонь! Огонь! — заорал кто-то рядом, и я подчинился команде, особо даже не сообразив, чем она вызвана.
А вызвана она была тем, что по оставшемуся на дороге «Проходцу» открыли прямо-таки шквальный огонь, не давая нашим ребятам даже высунуться.
Мы же, залегшие на холме, пытались…даже не знаю…вызвать огонь на себя? Проредить противника?
Хрен знает, в такой суматохе тебе остается лишь стрелять, и все. Правда, без всякого эффекта — во всяком случае, я так и не заметил, чтобы нам удалось убить хоть кого-то из маров.
Лишь спустя пару минут до меня дошло, что вообще-то на всех нас надеты лучшие костюмы, которые только есть на Хрусте. Пробить такую броню, тем более ранить «оператора» в них будет крайне затруднительно. Мы просто можем попытаться взять позиции врага штурмом, но…
Головой я вроде как понимал, что особых повреждений при такой атаке я не получу. Нет, наверняка броня будет повреждена в той или иной степени, может даже легкораненые среди нас будут. Но противника мы точно выбьем с его позиций или вовсе уничтожим на месте.
И вроде понимаешь это, но привычка, уже буквально ставшая частью тебя, заставляла остаться на месте.
Довольно сложно убедить себя в том, что с тобой ничего не случится, когда совсем рядом свистят пули, энергетические импульсы мелькают тут и там, когда взрываются снаряды и ракеты…
Наверняка такая же проблема и у остальных в моей группе. Все мы знаем, что фактически стали «суперсолдатами». Убить даже одного из нас будет затруднительно.
Так, если верить Мерзкому, даже чужие не смогли выбить группу (лишь ранили одного из бойцов в такой броне). Так чего уж о марах с их пукалками говорить?
Да вот только…нужно переубедить себя, убедить всех остальных, нужно по уму еще и приловчиться действовать в этих новых обстоятельствах, ведь тебе нужно переломать собственные рефлексы, свои инстинкты.
В конце концов, здравый смысл, который ни на йоту не верит в мощь твоей защиты, заговорщически шепчет тебе, что прямая атака отправит тебя в лучшем случае на перерождение. В худшем случае ты получишь какое-то крайне болезненное и неприятное ранение, которое довольно долго будет давать о себе знать, даже несмотря на имеющиеся в твоем распоряжении медицинские технологии, препараты и стимуляторы.
«Не вздумай! Не вздумай!» — шепчет тебе твое же собственное подсознание, прекрасно знающее, что случается, когда рядом свистят пули и звучат взрывы.
А еще и другой момент, который исключает прямую атаку: текущее боестолкновение незапланированное и далеко не последнее. Если сейчас мы потеряем людей или же наша броня будет сильно повреждена, ну, или хотя бы мы растратим боезапас, устанем, то как сражаться с новыми противниками, которых возле корабля контрабандистов нам встретится в разы больше?
— Тащите установки! — прорвался сквозь царящий вокруг шум и гам голос Строгова в наушниках.
Какие, на хрен, еще установки?
И тут до меня дошло — в нашем «Проходце» имеются несколько снайперских систем, минометных, автоматические артиллерийские турели малого типа и много чего другого…
И Строгов прав: с ними нам будет гораздо легче, чем сейчас. Да вот только помогут ли они нам?
Вон, даже «Центурион», пляшущий по снегу, уворачивающийся от вражеских попыток его подбить и беспрестанно засыпающий противника импульсами, так и не смог ничего сделать. Во всяком случае, особых успехов от его действия я пока не наблюдал…
Я сполз с холма и первым делом тут же приказал меху отойти подальше, вести огонь с безопасной дистанции и попросту не подставляться по-глупому. Вряд ли его повредят, но чем черт не шутит?
Несколько наших уже ломанулись к перевернутому «Проходцу», чтобы выполнить приказ Строгова, и я их останавливать ни в коем случае не собирался, хоть и понимал, что запуск установок ничего кроме траты боеприпасов нам не даст.
Но…меня посетила дельная мысль.
Характерное движение плечом, и от «рюкзака» (реактивный ранец, дополнительный комплект боеприпасов, ремонтный набор к костюму и оружию, аптечка, и так далее) на моей спине тут же «отщелкнулся» Рекс.
Он рухнул в снег, тут же выпустил, словно паук, свои тонкие «лапки», перевернулся и, включив маскировку, залег рядом со мной.
– Ну, что? Чего делать будем? – поинтересовался Энд.
— Значит, смотри…
***
Дроид огромными скачками, делая большой крюк, стараясь спрятаться за любыми укрытиями, приближался к позициям противника.
Маскировка дроида приятно меня удивила — нет, он так и остался «овчаркой», вот только цветовая гамма резко изменилась — казавшийся вполне обычным пес, вдруг стал бело-серым, что позволяло ему практически слиться с окружающим пейзажем.
Для меня, как для землянина, такой окрас овчарки был в диковину, но…я много слышал о том, как животных, вывезенных из колыбели человечества, с родной планеты, затем генетически модифицируют.
К примеру, лисов делают семихвостыми (был когда-то «бум» на эту тему), имплантируют искины, делая животных псевдоразумными, или, что правильнее, частично разумными. Хотя, в таком случае это уже был не обычный домашний любимец, а скорее робот. Пусть живой, умеющий питаться, гадить, стареть и линять, но все же робот.
Были и менее устрашающие модификации, но тоже на генетическом уровне. К примеру, изменение поведения, окраса, размеров и так далее. Да чего далеко ходить: вон, местные волки ‒ яркий пример подобного.
Ученые изменили обычного волка до неузнаваемости (имею в виду не только внешний вид, но еще и привычки, поведение). Так что когда мой дроид, сменив окрас «шерсти», ускакал вперед, тех из нашей группы, кто родом был не с Земли, это не особо-то и удивило.
Сейчас Рекс крался среди обломков какого-то здания к «тылам» маров.
Там, к моему удивлению, люди были, и в бою они не участвовали.
Нет, есть среди маров все же какой-то умник. Ведь понимают, сволочи, что может быть такая вероятность, шанс того, что пока они увлечены расстрелом нашей колонны, к ним незаметно подберутся. И эти наблюдатели в тылу как рази и поставлены для того, чтобы подобного не случилось.
Да вот только наблюдатели, обшаривая взглядом (даже с помощью биноклей и иной оптики) местность, прежде всего, пытаются засечь контур человека или дроида.
Собака же, сливающаяся с местностью, для них незаметна. Они не ожидают ее увидеть и не видят. И даже если среди них есть кто-то глазастый, он попросту может не обратить на нее внимания, решив, что ему либо показалось, либо, что это просто животное, которое не представляет особой угрозы.
А зря. Это не просто животное, и угрозу оно таки представляет.
Дроид смог-таки подобраться к одному из наблюдателей — тот был крайне увлечен осмотром местности и совершенно не заметил, что рядом с ним кто-то (точнее что-то) появилось.
Впрочем, и немудрено — дроид двигался неимоверно плавно, тихо.
Рывок, прыжок, лапы с острыми когтями цепляются за грудь, глаза наблюдателя наливаются ужасом, но в следующее мгновение «жало» на хвосте пробивает его череп.
Готов!
Дроид же, что добавляет ему очков, моментально «отцепляется» от трупа, подставляет под него собственную спину, и лишь затем медленно опускает на землю.
Да…«Арматех» все же знает толк в оружии: в этой дьявольской машине даже подобный момент предусмотрен — исключить звук падения тела, чтобы не привлекать к себе внимания.
Тут же Рекс устремляется дальше, он ищет новую жертву. Дроиду не нужно вертеть головой — десяток датчиков и несколько камер, дающих картинку в различных диапазонах, позволяют легко засечь противника.
А вот и он, внутри здания, возле окна.
Дроид легко проскальзывает через дыру в стене, припав к полу, крадется к жертве, а затем ловко, будто змея, в мгновение ока вскарабкивается по ноге мара и впивается зубами в шею.