— Да нет. К сожалению, около двух десятков человек они действительно убили.
— Двух десятков⁈ — поражённо воскликнул Денис.
— Говорили же про четверых⁈ — в голос с ним возопил Серго.
— Это в театре четверых. Сперва-то они нахальные были. Думали: прямых улик нет, так и с рук сойдёт. Они ж без спецэффектов людей приканчивали. Просто: вошёл человек в ложу, да не вышел. А все в труппе, кому надо, зашли по очереди и немножечко покушали, — Панкратов передёрнулся. — Чисто, тихо, следов не оставляли. Где человек? А никто не знает, не следят же в театре за всеми зрителями. Где-то. Ушёл. Ищите, коли вам надобно!.. Но после полицейских облав осторожничать стали. На посетителей больше не нападали. По окраинам стали людишек подлавливать. Да таких, о которых никто особо и не вспомнит — ну, пропал и пропал. А вот эта вся свистопляска со взрывами и публичным вскрыванием людей — это всё персонально для меня было заготовлено. Я так понял, они рассчитывали, что после ритуала сил у них станет столько, что любые войска им по барабану будут. Фантазёры, пень горелый.
— В конце концов, ты облегчил им задачу, — подытожил Витгенштейн, — и сам явился.
— А вот ни фига! — возмущённо рявкнул Иван. — Всё было исполнено достаточно изящно. Одному молодому человеку (фамилию не могу назвать, обещал), который любил посещать запрещённые игорные дома…
— Где играют на деньги, полагать надо? — кисло уточнил Серго.
— Вот именно. Обещали ему простить карточный долг при условии, что на ближайшем же молодёжном вечере он ввяжется в игру в фанты и, будучи ведущим, одним из фантов заявит: «вручить Великому князю Ивану Кирилловичу билеты на спектакль». Фант вытянул Ростом Гуриели, и перед уходом ему намекнули, что билеты нужно вручить завтра же, поскольку инициатор этого — некая эффектная мадмуазель, актриса и вообще блестящая дама полусвета, которая жаждет познакомиться с Великим князем.
— Поэтому он и пил? — понял я.
— Ну, да. Решил, что своими руками потенциального жениха сестры толкает в объятия очередной… — Иван вздохнул. — Мда… В общем, расчёт был на то, что я прихвачу двоих старых друзей — тебя, Петя, и тебя, Серго — и поеду в театр налегке… и, скорее всего, немножко навеселе. Про Илюху они то ли не знали, то ли не успели принять его в расчёт — он же совсем недавно приехал. И уж совсем не могли они предположить, что я поспорю с сестричками Гуриели на исход проверки по боевому слаживанию экстернов — и именно на эти билеты! И так бездарно их продую. И отправлюсь искать новые.
— А так же фактор случайности в лице волхва, — с несвойственной ему серьёзностью покивал Петя, — и, как следствие, что мы все были немного готовы к тому, что будет какая-то ж…жуть. А что там про модификантов?
— Подробности не раскрываются. Отец сказал: даже и не совать свой любопытный нос, если не хочу на себя клятв о неразглашении навешать, что при моём характере… — все засмеялись.
И слышно в этом смехе было такое облегчение, что вся та ж… — да жопа, чего там! — что миновала она нас относительно благополучно.
Спал я во вторую ночь в охотничьем доме куда как лучше, чем в предыдущую. Оставались всё-таки у меня определённые сомнения, что разрешится клубок проблем так ловко, как мы, молодые охламоны, напридумывали. Слишком уж много неизвестных было в плане. И прежде всего: а согласится ли Великий князь Кирилл? А потом уж шли в ряд с тем же вопросом: отец Серго, дед Серго, мать Серго и целая вереница воинственных тётушек и прочих родственников Серго, после которых в очереди начинали маячить Морозовы — а ну как им вступит заартачиться?
В университет засобирались поздним утром. Можно было и этот день дурака провалять, но Иван хотел-таки попытаться забросить первую удочку и переговорить с отцом. Вот если Кирилл Фёдорович даст добро, тогда можно и к старшим Багратионам подкатывать.
Первым делом экспериментальный фургон подвёз к проходной университета меня с Денисом. Но следом за нами из будки полез и Багратион.
— Серго, а ты куда? — удивился Петя, высовываясь в водительское окошечко. — Отец-то твой у нас!
— Вот именно, у вас! В общежитие пойду. К вам приедешь — снова уговоры начнутся. «Брось Дарью, не пара она тебе!» Не хочу больше этот ужас слушать. Не могу!
Иван тоже вылез из будки и пересел в кабину, на пассажирское место:
— Проверить хочу: может, тут трясти меньше будет?
— Э! Так надо было по лесу проверять! — взмахнул рукой Серго. — По городской дороге-то чего?
— Действительно, — Иван засмеялся. — Ладно, всё равно одному там скучно.
На этом мы расстались.
— Погодите-ка! — окликнул нас охранник. Нет, оказывается не нас, а меня: — Господин хорунжий, ваша фамилия не Коршунов?
— Так точно, Коршунов, а в чём дело?
— Вы сразу в главный корпус идите, там приехали до вас.
В груди тревожно ёкнуло: кто ещё? Я невольно ускорил шаг, но ребята не отставали.
НЕ ЖДАЛИ?
Едва толкнув дверь в большой вестибюль университета, я услышал знакомый голос:
— … вы и сами прекрасно могли бы это понять, если бы дали себе труда хоть немного подумать!
Я ускорился, и Серго, невольно — за мной, обогнули кучку девиц, старательно делающих вид, что им совсем неинтересно. Матушка стояла напротив ректора строго сплетя руки под грудью, а по бокам, как почётный эскорт… Опа! Два инока со знаками монастыря святого Марка Печерского! Да в неслабых рангах!
— Но Евдокия Максимовна… господа… кто же мог ожидать?..
Маман всплеснула руками:
— А личное дело воинское на что? Я Илюшке с малых лет снадобья подбирала! Раз уж Бог большого мажеского таланту не дал, чтоб во весь размах использовал то, что дадено. И в этот раз карту травную составила, чтоб котелок на всю катушку варил! — маман постучала себе по лбу и надвинулась на ректора: — А вы его в подлости против князей подозревать⁈ А подумать, что, можмыть, у их от моих травок ихние головёнки глупые как следовает заработали, вы не сподвиглись⁈ — ох, однако же, сильно не в духе маман! Она когда сердится, просторечиями так и начинает сыпать. А то может и послать нехило… Матушка, словно отвечая на мои подозрения, подбоченилась и гаркнула: — Отвечай сейчас: где мои эликсиры⁈
Рослый инок в надвинутом на лицо капюшоне придвинулся вслед за маман, нависнув над правым её плечом. Второй, в противоположность первому невысокий и суховатый, слегка улыбнулся:
— Господин ректор, в интересах Университета и ваших личных, как можно быстрее уладить это досадное недоразумение.
— Но служба безопасности… — проблеял ректор, разводя руками.
— Я думаю, — дипломатично кивнул невысокий, — если вы сопроводите нас, мы уладим всё максимально быстро и ко взаимному удовлетворению. Все необходимые допуски и экспертные заключения у нас при себе.
Я остановился позади маман и слегка кашлянул. Она шустро развернулась:
— Ой, Илюша! — и бросилась меня обнимать. Чуть не задушила, еле я «здравствуйте, мама!» смог пробормотать.
При виде меня ректор как-то воспрянул духом:
— Господин хорунжий, как вы вовремя! Я предлагаю, господа, поступить следующим образом: Евдокия Максимовна пусть пообщается с сыном, а мы с вами пройдём до отдела безопасности?
Гляди-ка! Кажись, ректор маманю побаивается сильнее, чем некромантов…
— Думаю, это будет лучший вариант, — согласился невысокий инок. — Евдокия Максимовна?..
— Идите, ребятки! — милостиво махнула рукой маман. — Я хоть посмотрю, как сын устроился.
Не успели некроманты с ректором отчалить, как Серго, возбуждённо топтавшийся рядом, спросил:
— Евдокия Максимовна, а вы меня помните?
Маман слегка отстранилась, прищурив правый глаз:
— Ох ты ж, как вырос-то!!! А краса-а-авец, ну красавец! Иди-ка, обниму хоть тебя… — маман, нисколько не стесняясь любопытствующих взглядов, разобнималась с Багратионом. — С Ильёй моим дружишь?
— Дружу! — Серго сиял не хуже начищенного империала.
— А этот мальчик? — Денис так и стоял рядом с нами, обалдевая от новой информации.
— Это товарищ наш! — от души хлопнул его по плечу Багратион. — Денис Панкратов, отличный геомаг. Он и в столовой с Ильёй за одним столом всегда сидит!
В общем, всё самое ценное рассказал.
— И тебя, Денис, дай обниму!
Маман удовлетворённо оглядела нас троих:
— А где пострадавшие-то?
— Дела поехали улаживать. Разнообразные, — усмехнулся я.
— Тоже надо, — она с любопытством оглянулась. — Ну-к, покажите хоть, как вы тут живёте?
— Может, чайку с дорожки? — сразу пригласил Серго и подмигнул: — Пока на начальство кричали-то, небось, в горле пересохло?
Маман засмеялась:
— Ведите! Где у вас тут чаем поят?
И пошли мы всем составом в столовую.
— Хагена-то куда дели? — между делом поинтересовалась матушка. — На довольствие хоть поставили парня? Или так, с хлеба на квас перебивается?
— О! — я усмехнулся. — Не просто на довольствие! Господа из магонаучного общества скинулись на доплату местной обслуге, чтобы ему пятиразовое питание в рабочий ангар доставляли, лишь бы он там сидел. Если кого-то из нас нет, видишь ли, им строго-настрого запрещено к «Саранче» прикасаться. А они торопятся последние эксперименты до Пасхи доделать — потом у групп экзамены начнутся, всякие кружки до сентября прекратятся. Так что Хаген от рассвета до заката в том ангаре сидит, на полном обеспечении.
— М-м! — подняла брови матушка. — А в Пасху, значит, приедете? Надо у Афони спросить: как там перед праздником-то? Больно много заказов, чтоб место-то в дирижабле освободил…
— Да не надо! — отмахнулся я. — Пусть работает спокойно, график не сбивает. Своим ходом добежим.
— В такую даль? — ужаснулась матушка.
— Я вас умоляю, маман! Сколь на ём километров намотано! Тыщу туда — тыщу сюда…
Тут мы как раз добрались, расселись за нашим столиком. Подлетел половой и в лучшем виде принял заказ.
— Чисто как ресторан! — оценила маман.
— По высшему разряду, — сверкнул улыбкой Багратион.