— Ты свою рожу в зеркало видел?
— А что с ней не так?
— Зэлэнокожий, красноглазый вурдалак! Столько пить, это добром не кончытся!
— Спасибо Серго, ты себя-то видел?
— У мэня мэтаболизм…
— А твоя рожа этого не знает. Так что, ехать к Витгенштейнам — это единственная правильная идея за всю ночь. Может, их доктора нас поправят к венчанию? — Иван помолчал. — Опять же, спрятаться от невест, хоть пока…
— Тогда надо Пэтра забрать!
— Не надо никого забирать, я уже тут! Что ещё удумали? Продолжаем веселиться? Я — за! — Петя был такой отвратительно сияющий, что хотелось его стукнуть.
Видимо не только мне одному.
— А ты чего радостный такой? Тебе ж трындюлей папаня должон был выписать!
— Эх, ребята! — Витгенштейн младший приобнял меня за плечи. — Вы не представляете, как на самом деле папаша рад, что наш мальчишник прошёл хоть и ярко, но вообще без разрушений в городе! Это, говорит, просто праздник какой-то! А учитывая, что там, — он кивнул головой вверх, — та-акие ставки на сумму разрушений ставили, что наши жалкие несколько стен вообще в расчёт не берутся. Папаня ставил на моё, — он поклонился, — благотворное влияние на ваши подозрительные персоны. И неплохо выиграл.
— А это вот, — я ткнул на место нашего разноса, — что было?
— Отеческое порицание. Щас машинку какую-нибудь возьмём — и ко мне домой. Душевая, массаж, стрижка, бритьё. Будем вам придавать придворный лоск! У тебя, Ваня, вообще через семь часов венчание, — он обнял уже Сокола.
— Хватит обниматься! И никаких машин! На сегодня этого гаража хватит.
ПРИХОДИМ В НОРМУ
Иван поймал фиакр, и мы, загрузившись, принялись гадать, что нас ждёт.
— Тебе-то, Ильюха, особо бояться нечего, Серафима-то твоя, всё — уже жена. Да и сына уже заделал. А тут как бы мимо свадьбы не пролететь…
— У жён, знаешь, есть куча своих, мать его, благоприобретённых способов мозх вынуть!
— Ну, тебе виднее. А я вот опасаюсь…
— Иван, ну сколько можно, а? Господин хорунжий! Извольте соответствовать!
Дальше ехали под взрывы хохота.
У Витгенштейнов нас уже ждали. Не иначе, старший князь предупредил. Ну не могли же они такой толпой всю ночь стоять в прихожей? На кажного по четыре слуги! Мне достались две девушки в белоснежных передничках, старичок в сюртуке и дородный парень. А вот кожаный фартук на парне меня сильно смущал. Зря, как оказалось. Сначала меня затащили в огромадную ванную, где девушки, совершенно не смущаясь, попытались меня раздеть, пришлось рявкнуть.
На что они совершенно не обратили внимания, пока старичок кивком не указал беспутным на дверь.
— Не извольте беспокоиться, господин хорунжий, никто не покушается на вашу честь, — чопорно сообщил старичок, вручая мне три разноцветных бутылька.
— Да я, собственно, за честь свою и не беспокоюсь. Меня другое волнует. Дабы слуги языками не болтали при моей жене. Ни к чему это. И уж свою одёжу я с себя сам в состоянии стянуть.
— У нас языками не болтают.
— Тем не менее.
— Как вам будет угодно, господин хорунжий.
— М-гм. Что за микстурки-то?
В одном флакончике я привычно уже узнал антипохмелин, второй, как мне сообщили — для укрепления организма, и третий — для свежего дыхания. Потому как аромат сегодняшней ночи зубной щёткой не перебить. Мда уж…
Быстренько помылся. Всё-таки душ — великое дело, особенно когда кипяток экономить не надо. Свежее бельё, пахнущее морозом, лепота. Потом одна из барышень аккуратно побрила меня. Вообще, удивительно — чувствуется немалый опыт. Интересно, такому где-нибудь обучают? Ну не знаю, школы высшего мастерства для слуг?.. Опять какая-то чепуха в голову лезет. Потом в комнату зашёл давешний «кожаный» парень. И главное такую здоровенную лавку с дыркой с одной стороны тащит.
— А это зачем?
— Массаж. Вы господин, здря одёжку-то накинули. Разоблачиться надобно.
— О как! Ну, извини, братец, я ж не в курсе.
Пришлось по новой разоблачаться до исподнего. Уложили меня на эту лавку, а дырка-то в лавке, как раз напротив лица оказалась. Удобно.
И как размял этот аспид меня! Все жилки промесил, косточками прохрустел, я аж сомлел под конец. Потом меня снова в душ отправили, пот смыть…
Ух какой я вышел из своих комнат чистый и свежий! Чуб завит. Ордена сверкают, форма отглажена, сабля наградная — красавец казак! Словно и не было разгульной ноченьки. Кучеряво, я погляжу, князья живут!
В столовой меня уже ждали Пётр и Иван, Серго задерживался.
— Ну-с, откушаем, чего Бог послал? — пригласил нас Петя.
— Всем бы так посылал, — проворчал Иван.
— Не нуди Иван! Жених должен быть возвышен и романтично тревожен, а не морду тут корчить.
— Никому я ничего не должен! — смурное настроение Сокола было не перебить. Надеюсь он после венчания угомонится, а?
— Ой, ладно! Ешь давай!
— Даю. Это мы завсегда. Ты, Илюха, на меня не смотри, это так, меланхолия накатила. Давай, в темпе дожёвывай, тебя супруга в ваших комнатах дожидается.
— Так нахрена мне эта еда… — я подорвался.
— Сидеть! Есть и пить! Чтоб потом на службе бурчанием живота всех не пугал!
— Слушаюсь, господин жених!
— Вот так лучше. Исполняйте, господин хорунжий.
Быстренько закинул в себя омлет, сьел пару гренок с маслом, кофе — и убежал в «наши» комнаты.
Сима сидела на кровати, играла с Аркашкой. Прям идиллическая картина. Увидела меня, бросилась, обняла. Прижал её к себе, поцеловал в макушку. Всё-таки, в семейной жизни — самый смак. Все эти приключения — это так, мишура. А вот когда твоя женщина у тебя в объятиях, понимаешь, что вот это и есть главное…
Чёт расчувствовался я.
— Ну, ты как? — спрашиваю.
— Дурачьё эти твои из третьего отделения, — неожиданно выдала она мне куда-то в грудь.
— Это с чего это они мои? И почему дурачьё?
— Да с букетами этими… — она немного отстранилась, и обиженно посмотрела на меня снизу вверх. — Я им говорю: не отравлено! Я же чувствую. Просто цветы. А они?..
— Подожди. Давай сядем на кровать, и ты мне всё по порядку расскажешь.
Сели к сыну, и под бреньканье детских игрушек Сима рассказала, что когда мы феерически выступили на девичнике — «И я тебя, кстати, сразу узнала! Ты, когда злишься, так смешно усы топорщишь!» — прибыла аж целая рота из Третьего отделения.
— Давай всех проверять, допрашивать. Хорошо хоть меня княжны и Дарья Морозова прикрыли. Говорят, личная гостья, повежливей тут. А их тоже на допросы таскали. Не то что бы с пристрастием… Расспросили аккуратно. Ты вот скажи-ка мне, — меня стукнули в грудь кулачком, — а ты чего полетел? За дамочками в купальных костюмах подглядывать? Охальник!
Пришлось поцелуями доказывать, что никаких таких мыслей и не было. Тем более, что их и вправду не было. Вроде убедил.
— Я так перепугалась. Потом, в конце уже. За тебя. Убить же могли! Головой-то надо думать!
Опять пришлось утешать. Но вы не думайте, я не жалуюсь, наоборот даже.
В дверь аккуратно постучались, и женский голос произнёс:
— Господа, вас ожидают в гостиной.
— Ну что, пошли посмотрим на венчание князей, а, Симушка?
— Господи, как боязно-то!
— Да ладно! Я думал, вы с сёстрами Гуриели и Дашкой подружились уже?
— Оно, конечно, так… Но всё равно, такое событие! И мы с тобой в первых рядах.
— Совсем не в первых, так что не волнуйся.
— Постараюсь.
Мы отдали недовольно мяукнувшего сына няньке и вышли к ожидающим. Троица князей стояла в гостиной и что-то горячо обсуждала.
— Что за шум, а драки нет?
Серго склонился к ручке Симы.
— Чувствую, сэгодня драка будет! Такая красота! Ныкого нэ убей, Коршун!
— Типун тебе на язык, Серго. О чём спорим-то?
— А чем отдариваться будем?
Я застонал.
— У вас что тоже выкуп будет?
— Нет. А что это такое? — заинтересовался Пётр.
— Ужас ужасный. Потом расскажу. Так чего кого одаривать-то?
— Да невест наших. Дашка уже позвонила, Серго озадачила.
— Я поэтому на завтрак опоздал. Говорил, потом думал всякое.
— А давайте решать проблемы по мере их поступления? У нас сейчас по расписанию что?
— Как что? Венчание, — Иван недоумённо уставился на меня, — ты что, забыл? Головушка болит?
— Вот о венчании, да убери ты руку, Петро, — я сбросил ладонь Витгенштейна со лба, — и надо думать.
— Господи, мальчики, вы такие забавные, — Серафима не удержалась и рассмеялась.
— Рад что смогли рассмешить. За какой звонкий смех, я готом хоть на голове стоять.
— Петенька, — я покрепче взял Симу под руку, — будь предельно аккуратен. А то тут Серго уже просил меня никого не убивать. И знаешь что?
— Э-э-э, что? — заинтересованно протянул Витгенштейн.
— Я тебя не сам убью. Я Сонечке расскажу про твоё недостойное поведение.
Пётр преувеличенно поёжился.
— Злой ты!
— Я не злой, я справедливый!
23. СРЕДИ ВЫСОКИХ ПЕРСОН
ИЗ РЯДА ВОН ВЫХОДЯЩЕЕ
Какое счастье, что высшие аристократические сферы избавлены от такой дури как выкуп невесты со всеми этими каверзными фантами! С другой стороны, могу предположить, что господа дворяне обладают такими возможностями против нас, простых смертных, что их попытки обойти задания от подружек могли бы привести к реально разрушительным эффектам.
Поэтому козыряли здесь другим.
Ряды гостей переливались не хуже Дашки Морозовой — по поводу столь знаменательного события не грех считалось и щегольнуть. Дамы блистали в таких туалетах, что глядишь на эти бриллианты можно десять деревень купить. И ещё останется на заселение. Мужчины с такими орденами, что с моими боевыми даже в один ряд не поставишь. Мне, впрочем, за себя было не стыдно. Не хватало ещё службы отечеству стыдиться! Да и супружница моя блистала остальным гостьям под стать — та же Дарья заявила, что сегодня её очередь делиться, и предложила Серафиме на выбор несколько ожерелий с серьгами. Тоже ситуация вышла…