— Да понял я уже.
— В таких ужасах лучше перебдеть, — не мог успокоиться Петя.
— Ага, так и запишем, гордый князь Витгенштейн испугался женских вопросиков…
— Тьфу на тебя! Тьфу на тебя ещё раз. Так! Хватит меня пугать! А ты, — Пётр ткнул локтем под рёбра Багратиона, — прекращай ржать и давай дальше про охоту рассказывай.
— Да я уже почти всё рассказал. Я обернусь и буду прорываться к невесте. Ну а вы, в числе невестиного отряда, — мы с Петром переглянулись, — будете её защищать. Специальными ружьями.
— Неправильно, всё-таки, что мы в защите, — насупился Витгенштейн. — Мы ж больше твои друзья.
— Вы не оборотни, — ещё раз напомнил Серго, с чем пришлось согласиться.
Я решил сменить тему, чтоб Петька не дулся:
— Кстати, Серго, а слон-то тебе зачем? Ты не думай, мне не жалко, и вообще — «подарки не отдарки». Любопытно просто!
— Планируется торжественный выезд. Все на лошадях будут. Да там вообще всё красиво планируется: лошадки в венках цветочных, музыка. А я на слоне! Представь? На белом слоне! Вот такой хобот! — Багратион экспрессивно сделал странный жест, протянув рукой от своего носа куда-то вниз, — вот такие бивни! — ещё один жест, на сей раз двумя руками вперёд. Причём, в варианте Серго у слона на концах бивней еще и пальцы были растопырены. — Ни у кого такого не будет. Вах!
— Первый парень на деревне!
— Э-э-э, Илья, почему «на деревне»-то?
— Поговорка это, успокойся.
— А-а! Ладно, пусть.
ТОЛЬКО ДЛЯ СЕМЕЙНЫХ…
О том, чтобы моя драгоценная супруга на следующей свадьбе не стеснялась заёмных украшений, я позаботился заранее. Вызнал у Дашки, к какому ювелиру лучше сходить — кто у нас лучше, чем ходячая люстра-мороженщица в ювелирах разбирается? Да никто! Вот и пошёл. И заказал сразу всё, что задумывал — и Серафимушке, и мамане, и сестрицам. А в первых числах августа как домой поехал — так с собой и прихватил. И не абы как — в красивых футлярчиках. Ну, я вам скажу, охов и ахов было! А племяшкам-малявкам, которым серёг ещё не положено, бус самоцветных накупил всяческих — тоже им радость, а мне приятно.
С Афоней да с батей сели, на предмет новых дирижаблей обмозговали.
— Тут, я вам скажу, — начал зять, — то, что мы с вами скоростных заграничных дирижаблей по дешёвке урвали — это нам однозначно повезло. Однако за полную заводскую цену я бы их брать не стал. Ремонт привозных запчастей требует, сильно дороже встаёт.
— Так давай наши возьмём! — батя был уже слегка навеселе и хотел поскорее решить вопрос, чтоб вернуться к застолью.
— Гражданские тихоходы? — поморщился Афоня.
— А чего, можно и тихоходы, — рубанул батя. — Дело в чём? Не всем же шнырять надо. Кто-то согласен помедленнее, лишь бы подешевше.
— Тоже верно, — согласился я. — А можно через однокашника твоего, который в управлении военного ведомства служит. Глядишь, распродают излишки или устаревшие образцы. Для армии устаревшие, а для торговли — в самый раз бы были!
— Попробую, — согласился Афоня. — Надо позвонить ему, вдруг выгорит что?
— Ну и вот! А если не срастётся — значит, гражданские возьмём. Тогда, поди, и на три штуки хватит. Вон, на северные прииски можно подрядиться снабжение возить. Там скорость не важна, главное, чтоб в срок.
— А ведь верно! Ток там расхватано всё.
— Я тебе, братец, по секрету скажу: скоро на северах большое движение начнётся, всем подрядов хватит. Только смотри — никому!
Афоня этой мыслью озадачился страшно и полвечера что-то подсчитывал, шевеля губами. Хорошо, что мелкие племяши под руководством Лизаветы представляли сегодня родне домашний спектакль, и никто на Афанасия особо внимания не обращал.
Ночь, как положено, была полной ласк, а вот утром, за уединённым завтраком в маленькой гостиной, Серафима меня спросила:
— Илюшенька, ты жильё-то нам присмотрел?
— Честно говоря, собирался тебя подробнее выспросить. Чего бы ты хотела?
Сима поставила передо мной чашку чая, подвинула тарелку с пирогами и села рядом, подперев щёку ладошкой:
— Ну, смотри. Нам с тобой спальня нужна, так?
— М-гм, — с удовольствием промычал я, уж больно пирог был вкусный.
— Детская. Няне бы отдельную комнатку.
— И горничной?
— Можно, а можно и приходящую нанять, как у папеньки Глаша приходит. Удобно. Потом… — она поколебалась. — Я вот даже не знаю… Хаген-то с нами будет жить или как?
— Да он, полагать надо, поближе к шагоходу, в университете.
— А Марта?
— Марта? — удивился я.
Сима захлопала на меня большими глазами:
— А ты разве не в курсе? С моего приезда со свадьбы всё и обсуждается: город чужой, хорошо бы, чтобы кто-то из своих женщин рядом был. А кто поедет? Все с ребятишками, у матушки беспрерывные заказы от Печерских иноков. Только Марта и остаётся. Все уж считают, что дело решённое, матушка ей и чемодан уж выделила.
Кто б сомневался! А Серафима без задней мысли продолжила:
— Я почему про Хагена спросила? Это ж он предложил её со мной отправить. И так по полочкам всё разложил — матушка сразу и согласилась. Так, может, он хочет поближе к ней быть? Всё ж таки они единоплеменники…
— Единоплеменники, ну-ну, — пробормотал я. Мысли после бессонной ночи отказывались стоять бодрым строем и норовили попа́дать вповалку. — Выходит, что? Пять спален?
— Ну, пусть так, — согласилась Серафима. — И кухню со столовой обязательно. И гостиную бы хоть маленькую, — она слегка покраснела, — чтоб твои друзья могли к нам в гости заходить.
— А вокруг дома что?
— Какой район… Хотелось бы, чтоб с Аркашей было куда пойти прогуляться, хоть в колясочке его покатать. А к зиме-то он уж пойти должен.
— К зиме бы я больше на саночки рассчитывал.
— Ну вот! Тем более! Хорошо бы, если бы парк рядом.
Я представил, что придётся мне каждый день на час раньше вставать, чтоб до университета добраться, но Серафиму этим озадачивать не стал. Да и пусть лишний час! Зато семья рядом. Вечера уютные домашние…
Дорогие читатели! Сегодня (в ближайшие часы) будет выложено ЧЕТЫРЕ главы. Следите за обновлениями))
02. В ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКОМ ПОСЕЛКЕ
ВОТ СХОДИЛ ТАК СХОДИЛ НА РАЗВЕДКУ!
Университет изрядно опустел — основные курсы разъехались, и преподаватели по большей части тоже. Те, что занимались с экстернатом, появлялись набегами и читали сразу по несколько своих лекций — видать, чтоб просто так туда-сюда не кататься.
Иван с Машей всё ещё где-то путешествовали, Дарья и Серго отправились по домам, к свадьбе готовиться, Петя поехал навестить матушку на водах, а владетельная княгиня Гуриели с Софией — неожиданно в паломничество, в Лавру Сергиева Посада. Я шёл и раздумывал, с кем бы поговорить на предмет съёмного жилья… На входе в жилой корпус увидел в своей будочке Семёныча, по случаю навалившейся жары обмахивающегося газеткой. О! Чем не подсказчик?
— Фёдор Семёныч, приветствую!
— И тебе день добрый, Илья Алексеич! — обрадовался он. — С выходных? Заходи! Чаю будешь?
— С них, — довольно усмехнулся я. — Не, чаю не хочу.
— С баранками, — категорически предупредил Семёныч.
— Да нет! — я засмеялся. — Накормлен по самую завязочку. Спросить вот хотел. Ты ж местный?
— Ну конечно!
— Не в службу, а в дружбу, подскажи: где бы мне домик хорошенький снять небольшой или квартиру, — я вкратце обсказал Серафимины пожелания. — И желательно бы, чтоб не шибко далече от Университета. Семью привезти хочу.
— Хо! — вскинулся Семёныч. — Так сходи до хозяйственной части! Они жильём преподавательского посёлка распоряжаются.
— А тут и преподавательский посёлок есть?
— А чего ж ему не быть! Ну… не посёлок так прямо — скорее, посёлочек. Не в эту сторону, к полигону, а наоборот, к лесу ближе. Когда строили, должно, много на приезжих рассчитывали. А вышло, что он наполовину пустой стоит. Ты попросись. Но определяют туда только семейных. Так шта сразу говори, что ты с женой да с ребёночком — заселят за милый мой.
Приободрённый напутствиями Семёныча, в обеденный перерыв я направил свои стопы в хозчасть, где обнаружил дородную и добродушную сестру-хозяйку, заполняющую что-то в обширном журнале.
— Здравствуйте! — я предупредительно постучался в косяк распахнутой двери с табличкой должности и имени. — Можно, Пелагея Кондратьевна?
— Здрассьте-здрассьте, — мельком кинув на меня взгляд, ответила сестра-хозяйка. — По какому вопросу?
— Мне, знаете ли, подсказали тут, что у вас есть посёлок преподавательский…
Не успел я продолжить, как тётя бросила свой журнал и впилась в меня взглядом:
— А вы у нас кто? Как фамилия?
Я аж растерялся слегка:
— Хорунжий Коршунов, группа… — «группа экстерна» я не успел договорить, потому как сестра-хозяйка всплеснула руками и перебила:
— Илья Алексеич⁈
— Так точно…
— Есть-есть! Готова ваша квартирка! — обескуражила она меня. — Когда изволите заезжать?
Я, честно говоря, совсем потерялся.
— А вы, позвольте, ни с кем меня не путаете?
— Ну, как же⁈ — Пелагея Кондратьевна похлопала голубыми, слегка навыкате, глазами. — Коршунов Илья Алексеевич, казачьего сословия, хорунжий — так?
— Всё так… А как же?..
— Так не вы ли разве будете у новой группы курсантов ускорительную магию вести? Меня предупредили, что личным распоряжением Великого князя…
— Ах ты ж ядрёна колупайка! — не удержался я. — А я-то думал, он шутит!
— Какие уж шуточки? — строго сказала сестра-хозяйка. — Брат государя! Это вам не… — она покрутила в воздухе пальцами, выдвинула ящик стола и порылась там, металлически побрякивая. — Вот!
На белый свет была извлечена связка ключей с биркой. Пелагея Кондратьевна живо (несмотря на свою солидную комплекцию) вскочила и крикнула куда-то в глубину хозяйственных помещений:
— Ага-а-аша!
— Ой! — откликнулось издалека.
— Новому преподавателю квартирку покажу, приглянь тут!