Долго сидели. Уже почти совсем рассвело. Хорошо хоть, ветер да снег превратили меня в еще один сугроб. Я только периодически с глаз лапой снег убирал. Ну, чтоб видеть. Да нос прикрывал — он-то здоровый и чёрный. Это не я такой умный, это Зверь подсказал. Оказывается, кожа у белых медведей — чёрная. Это волос белый, а кожа чёрная. Удивительно.
Тут главная дверь штаба открылась, и на площадку вышел один человек. О, это не штабная крыса — полный комплект полярника, на лице маска, капюшон натягивает — похоже, в рейд верхом на броне поедет.
Опа! Наш?
Нет! — Чуйка опасности прям взвыла! Этот парень был очень опасен. — Лежи не двигайся! Поздно…
С криком:
— Тревога! Медведь на базе! — парень кинулся ко мне, на лету превращаясь… в огромного волка! И при этом не переставал орать: — Тревога! Тревога!
Я подпрыгнул из сугроба, сразу засыпав половину площадки снегом. Наверное, со стороны красиво получилось, как снежный взрыв, — эта мысль так, краем мелькнула. А волк крутился вокруг, прям как лайка, не вступая в бой, но и не давая уйти. В очередной раз он выскочил перед моей мордой, и я понял. Узнал.
— Серго! — Хрена там стояло! — Серго, стой! Это я, Илья! Илья! Багратион, падла! Стой!
Вот он быстрый! Я вертелся в сугробе и пытался не дать ему прыгнуть мне на спину. Я же вижу — у него когти синим светятся. И, кажись, клыки тоже.
Тоже так хочу!
Научимся, если в живых останемся!
Ты шкуру накинь!
Блин горелый! Забыл!
Я накинул щит. По привычке — самый сильный. Шкура сразу подёрнулась красноватым отсветом. Ну, теперь не так страшно.
— Серго! Волк позорный! Стой!
Дай я!
Чего?
Зверь неуловимым движением треснул метавшегося вокруг Серго тыльной стороной лапы. Я представил такую оплеуху, и мне поплохело. Серго, коротко рыкнув, улетел в сугроб. А Зверь прыгнул следом. Прямо на спину вырывающемуся из снежной ловушки Багратиону. Под моей тушей Серго впечатало обратно в снег, и я зарычал прямо ему в ухо:
— Серго! Я — Илья Коршунов! ИЛЬЯ! Да перестань ты дёргаться! Оглох ты, что ли, ядрёна колупайка⁈ Хотел бы съесть — съел бы!
Вот это лишнее!
А чего он?
Ну, так-то да, чего он?
А Серго внезапно перестал вырываться и задрав голову вверх прорычал:
— Илья? Ты? Медведь?
— Ага. — Я выпустил его и плюхнулся на задницу в снег. — Успокоился?
25. ДОКЛАДАЮ!
ЕЛЕ ОБЪЯСНИЛИСЬ
Багратион вылез из снега, отряхнулся и уставился на меня.
— Ни хрена себе!
— Сам в перманентном обалдевании…
— Тревога! Медведь! — Мы с Багратионом одновременно повернулись на вопль и увидели Витгенштейна, пробирающегося через снежные намёты к месту нашей схватки. И знакомая молния в его руках вот вообще мне не нравилась.
— Петя, иди в жопу со своими воплями! Щас вообще вся база сюда прибежит!
Вы когда-нибудь видели, чтоб человек от удивления запнулся и нырнул в снег? Ага. С молнией в руках? Я вот до сего дня не сподобился. Снег как взрывом во все стороны даст! Метров на пять воронка! Если до сего момента нас ещё кто не услышал, то этой вот пиротехникой Петя всех оповестил.
— Петя, ты дурак? — Серго оглушённо мотал головой, сбрасывая с себя снег.
— Живы все? — через сугроб переваливался Иван.
Ну как же без князюшки? Команда шалопаев в сборе. Э-э-э, а как же Маша? Император меня убьёт. Точно, убьёт.
Иван был настроен весьма лихо:
— Чего орали? Серго, Петя? Какая тревога? Какой медведь?
Тут я понял, что Витгенштейновским снежным взрывом меня почти засыпало, и наружу торчит только лапа да кусок морды. Медведя (пусть даже в магическом щите) опознать в этой груде… Маловероятно.
— Так вот он же! — Петя очумело ткнул в мою сторону рукой, прям из воронки, в которой сидел.
— Где? — Великий князь чуть присел, и в мою сторону полетел ильин огонь. Неслабый такой, я вам скажу! Хорошо, кстати, что я в снегу был почти весь. Огонь долбанул в сугроб, вновь разбросав снег. Да ещё и паром всё вокруг затянуло…
— Прекратить! — внезапно заорал Багратион. — Что такое, один молнией шарашит, второй огнём!.. Вы меня убить хотите?
— А медведь? — озираясь, спросил Иван. — Сам же орал — «медведь!»
— Тут такой медведь, всем медведям медведь… Он вам всем по башке теперь надаёт!
— Кто?.. Где?.. — одновременно крикнули князья.
— Не орать и магией не бить! Вылезай, Илья! — Серго повернулся ко мне.
— Илья⁈ — вытаращил глаза Иван.
— Илья, Илья… — Я встряхнулся и встал во весь рост. — Илья Коршунов, вот…
— Мама моя! — Пётр сел где стоял. — Я даже не понял, что эта гора — всё ты…
— О-бал-деть! — Великий князь, запрокинув голову, обозрел мою тушку. Хотя, наверное, правильней сказать — тушу.
Вот именно!
— А ты точно Илья? — Витгенштейн протянул в мою сторону руку, словно желая потрогать. Выглядело забавно, учитывая, что сидел он в воронке в трёх метрах от меня.
— Петя, не насилуй мне мозг! Пень горелый, как я вам доказывать буду, что я — это я? А? Вы, вообще, что тут забыли? У вас же приказ!
— Тебя, Коршун забыли. Вернее, потеряли… В смысле — нашли… Да ядрёна колупайка! За тобой в спасательную экспедицию прилетели. Ну и за фон Ярроу, — путанно закончил Иван.
— Ясно. Так, я щас лягу в снег обратно, а вы, други, вон тем солдатам отбой тревоги разъясните. А то мне ещё со своими воевать не хватало. — Я плюхнулся на пузо.
— Нет, ну реально — ОБАЛДЕТЬ! — Пётр как-то по весь встряхнулся и принялся выбираться из воронки, крича: — Отбой! Ложная тревога! Отбой!
Следом за ним полез Иван.
Снаружи рявкнуло:
— Хорунжий, извольте объясниться!
О! Это сам атаман примчался. Ну ещё бы, прямо под дверьми штаба такое…
— Есть объясниться! Господин атаман, только небольшая просьба, лично к вам.
— Какая?
— Прикажите очистить площадь от лишних глаз и пойдёмте, я вам кое-что покажу.
— Заинтриговали, Витгенштейн… но — смотрите мне!
Пока атаман распоряжался, Серго принял человеческий облик и присел рядом со мной.
— А ты чего?
— В человека-то не превращаюсь?
— Конечно!
— А не умею! — вздохнул я.
Багратион аж подскочил.
— В смысле?
— В коромысле, блин! Я же просто маг, и никаких этих ваших обучений специальных не проходил. Вот не знаю, как теперь… У тебя хотел спросить или у матушки. Я же не знал, что вы тут… Просто хотел Хагена спасти.
— А твой дойч жив? А где он?
— Серго, ты не обижайся, но я не хочу по сто раз рассказывать. Щас, начальство соберётся вот я всем всё сразу и растолкую…
— Ну хорошо, — с сомнением протянул Багратион.
Когда посторонние убрались с площади, сам атаман, поддерживаемый под локоть Витгенштейном, перелез через снежные навалы.
— Ну-с, показывайте, что тут… — Тут он увидел Серго, сидящего рядом со мной, и принялся лапать кобуру. — Это что, это…
— И не зачем так нервничать, — дипломатически придержал его за руку Витгенштейн. — Успокойтесь. Это наш товарищ и ваш подчинённый, Илья Коршунов. А, кстати, Ильюха, ты чего всё ещё медведь?
— Он не может обернуться обратно, — мрачно ответил за меня Багратион.
— Опа. Оказия какая… — Атаман наконец справился с собой. — А как ты в медведя-то, Коршунов? У тебя же в деле ничего такого нет.
— Сам не знаю, господин атаман. Может, стресс?
— Какой ещё стресс?
— Так там медведей людьми кормят!
— Так! — Атаман встряхнулся. — Доклад будешь делать… — он с сомнением оценил мои габариты, — у себя в ангаре! Господа, проводите хорунжего до места назначения. Я сейчас соберу офицеров — и к вам! Выполнять!
— Есть! — отозвались мы хором, причем от моего рыка атаман явно поморщился. Оно понятно — непривычно человеку, ежели ему уставное «Есть!» медведь ревёт.
ТРУДНЫЙ ДОКЛАД
Пока дошли к моему ангару, эти охламоны заобнимали меня. Петя так вообще под конец верхом ехал! При этом вцепился в шею и, по-моему, даже плакал. Цирк с конями. Вернее, с медведями. Как на нас таращились служащие!!!
Но это ещё что! Вот когда Иван забежал в ангар и саморучно принялся отпирать ворота, и техники решили, что это для «Саранчи», а зашел огромный белый мишка… Вот это, я вам скажу, картина. Но, к чести механиков, никто не заорал тревогу, а Семёныч так и вообще, кажись, примеривался треснуть непрошеного гостя — меня — здоровенным ключом. Не знаю, как мне бы, а обычному медведю могло и поплохеть. Еле остановили. Зато, когда они поняли, что я — это я, Семёныч, аж прослезился.
— Мы ж, — говорит, — тебя, неделю, как похоронили уже… Шутка ли, десять дней с задания не вернулся. А тут Великие князья прилетают! Спасательная экспедиция, говорят. Ну, мы и приободрились, а тут — вы! А как?..
Вопросами засыпали по самые уши.
— Стоп, — говорю. — Сейчас господин атаман со штабными сюда прибудут, всё в подробностях расскажу.
— Ох, ты ж мать… А у нас и не прибрато! Трофим — живо! Пока оне соберутся, пока туда-сюда…
Но прибраться они не успели. Только принялись армейский лоск наводить, как ангар просто мгновенно заполнился огромной толпой народа. И тебе господин атаман, и нач.безопастности, и нач.порта, и даже главную бухгалтершу притащили… Её-то зачем? Это не считая адъютантов, писарей и прочей братии… И каждый гад, когда входил в ангар, вопил и хватался за оружие. Как под копирку. Даже бухгалтерша! Вначале смешно было, а потом раздражать начало. Ну, в самом деле, что — медведей не видали?
Таких как мы — точно, нет!
Ну так-то да…
Притащили даже доску типа классной, с картой. Как они по ветру и снегу её перли, это прям загадка.
Когда все угомонились и расселись, кто на притащенных из домика стульях, а кто и попросту — на ящиках, благо тары-то у нас всегда хватало, вперёд вышел атаман и, как плавильный командир, скомандовал:
— Хорунжий Коршунов, доклад!
— Есть! — рявкнул я, чем опять вызвал определенный переполох среди присутствующих.