Ближайший охранник развёл руками:
— Извини, брат, мы же говорили, что нельзя! Хотя матушкой своей ты нас реально напугал, — Улыбаются, а глаза серьёзные. — Ты если что, знай, её имя тут большую часть дверей откроет!
— Тебе сейчас вон туда, — второй ткнул пальцем в длинный полосатый шатёр стоящий почти у обрыва, — там защитники собираются, ты же не… — он повёл пальцами…
— Не, я не из ваших.
— Как⁈ А разве ты не…
Первый толкнул его в бок и улыбнулся мне с максимальной дипломатичностью:
— Не обижайся, просто у нас тут многие думают, что раз твоя матушка, здоровья и долголетия ей, так в нашем деле разбирается, может, у неё и дети к нашей стезе способные.
— Не, она вообще травница. А дети у неё простые.
— Да-да, простые-простые, — хитро заулыбался парень, — друзья Серго Багратиона, прилетевшие на дирижабле с князем Витгенштейном, а встречал тебя Великий князь Иван Кириллович… Простой-простой…
Второй охранник довольно заржал, а первый доверительно пояснил:
— Не удивляйся, я ж вас вез, шофером в машине был…
— А-а-а, — глубокомысленно протянул я и отправился туда, куда был послан.
В груди было тепло от двух принятых бокалов красного вина, на сердце от них же — весело, но всё-таки у меня осталось ощущение, что разговор вильнул мимо какой-то негласной, но каким-то образом задевающей меня темы, и я поставил себе зарубочку в будущем с этим разобраться.
А ПОКА РАЗБИРАЕМСЯ С АРСЕНАЛОМ
В шатре было многолюдно, шумно и весело. Куча разных мужчин выпивали, закусывали и вертели в руках старинные ружья. Как бы ещё не дульнозарядные.
— О! Илья! Смотри, какая ляля! А! — Витгенштейн с трудом удерживал на весу громадное ружье. — Крепостная пищаль! У папеньки в арсенале такая же лежит. А тут даже подержать дали!..
— Го-осподи, мы что — из вот этого стрелять будем?
— Нэ-эт! — невысокий носатый горец махнул рукой с кривым рогом, расплескал немного вина, но, не обращая на это внимания, пафосно продолжил: — Нет, конечно, это просто выставка настоящего оружия, из которого раньше охотились на свадьбах! Велики́были наши предки, но и мы не хуже! Вот, — он протянул мне современный карабин «Смирнова, 19–24», судя по железу…
Вот только, всё, что не касалось технической начинки, было творчески переработано… Такого количества резьбы, гравировки и украшательств по кости я раньше вообще не видел. Причём, винтовки-то были довольно стандартные, но украшены были именно что по-княжески.
— В этот раз решили ограничиться десятью выстрелами на брата. Всё-таки, — он заговорщицки наклонился ко мне, — мы же не хотим, чтоб свадьба моего дорогого племянника расстроилась! А то в истории были случаи… Так давайте же выпьем, чтоб эти случаи больше не повторились! — и опрокинул содержимое рога в рот.
Не-е, у нас тоже на охотах пьют. Но после же. А то в косом состоянии настреляешь, ага. Впрочем, тут же охота не по-настоящему, с краской, или как там Серго объяснял? Пока я вертел в руках винтовку, любуясь резьбой в виде виноградной лозы, обвивающей приклад, ко мне подошёл Витгенштейн.
— Ну ты как? Решил?
— Что «как»? Ты чего такой загадочный, Петя?
— Стрелять как будешь? По-настоящему? Я к чему, — он отвел меня за локоть в сторону. — Эти обезбашенные горцы всерьёз собираются охотиться на Серго и его сотоварищей. Ты дядю-то не слушай! Во-о-он те, — он кивнул на живописную группу парней, стоящих в дальнем углу шатра, — уже даже об заклад побились, кто Серго завалит! Я так полагаю, не все рады, что он в отдельный род уходит, да ещё и деньгами подпёртый…
— И что предлагаешь?
— Илюха, — Пётр совсем снизил голос, — я тут посмотрел внимательно. В той компашке магов вообще нет, и ауры у них слабые. Так что оборотни из них тоже не очень. А мы с тобой, — он наклонил голову вбок, — можем… аккуратно…
— Буду думать. Тут надо тоненько…
— Думай, только быстрее. Через час они начнут.
— Хорошо.
Я очень серьёзно подумал. Потом ещё раз. А после подошёл к тому дядюшке с рогом… Вы не думайте, рог с вином, а не на голове, чего сразу-то? Ну так вот.
— Любезный, — спрашиваю, — а оружие будет у каждого своё, или из общей кучи, вы уж извините, выдадут?
— Конечно, каждый возьмёт оружие из общих ящиков, чтоб никакой подтасовки не было! А то наколдует какой-нибудь маг себе усилины на ствол. Что делать будем?
Дядя явно уже перебрал, но, судя по тому, что занял стратегически выгодное место у бочонка с вином, останавливаться не собирался. Ну и прекрасно!
— А где эти ящики, не подскажете, уважаемый? Я бы тоже посмотрел, проверил… Интересно же, как обеспечивается безопасность вверенного нам оружия?
— Вот! Слова не мальчика, но мужа! Идёмте, любезный!
Мы прошли в угол палатки, где за банальными желтыми ленточками стояли оружейные шкафы. В них стояли те же укороченные винтовки «Смирнова, образца 19–24», что и в общем зале. И так же богато украшенные. Судя по всему, организаторы просто взяли несколько винтовок из шкафа и выставили напоказ «охотникам».
Расхвалив прекрасную подготовку и сопроводив дядюшку обратно к бочке с вином, я подошёл к Петру. Тот вертел в руках монструозный арбалет. Как бы тоже не для обороны крепостной стены. Поскольку в руках его удерживать, ну-у не знаю…
— Слышь, заговорщик, дело есть!
— Говори, я весь внимание, — но что характерно, арбалет не положил.
— Оружие для охоты вон в тех шкафах. Я могу аккуратно, если кто отвлечёт эту толпу, стволы им погнуть. Чуть-чуть, незаметно, градуса на два. Так навскидку не определишь, а попасть из них можно будет только себе в жо…
— Я понял, куда, — Петя отложил арбалет и лучезарно улыбнулся: — Сейчас организуем!
Он стремительно выбежал из места сборища охотников. Интересно, куда, и что он тут собирался организовать? Опять шабаш какой-то?
Но через пять минут Витгенштейн вернулся, и не один. Слуги тащили за ним пять ящиков.
Пётр вышел на середину шатра:
— Господа, я хотел предложить это лучшее шампанское уже после охоты, но видя столь блистательную компанию, подумалось: «А почему бы не выпить сейчас?» И не нашёл внятного ответа на этот вопрос. Итак, выпьем за скорую свадьбу князя Багратиона! — и хлопнул пробкой в свод шатра.
Эффект превзошёл все мои ожидания. Вскоре у ящиков собралась вся толпа. Звучали цветастые тосты. И даже те молодые парни, что всерьёз собирались охотиться, казалось, от всей души желали Серго удачи и счастья. Пока все были сосредоточены на шампанском, я подошёл к оружейным ящикам. Теперь самое сложное. Нагреть середину ствола, быстро. А следом неравномерно охладить. Неравномерное расширение чуть искривит ствол. Поведёт его вверх и влево, скорее всего. Главное — не переборщить, а то вообще разорвёт трещиной. Прошёлся по всем выставленным винтовкам. Потом не поленился где надо охладить или нагреть, а то вдруг кто внимательный заметит.
Но горцы шумно добивали шампанское, и даже мне не удалось отвертеться от бокала. Друг я Багратиону или где?
Наконец на улице зазвучал звук рога. Настолько мощный, что я даже специально потом ходил, смотрел — из чего? А не слабо! Трёхметровая дура на специальной треноге. И ладно бы это было… ну не знаю… изделие. Так нет, настоящий рог! Чего-то желания узнать, у кого из животных такое выросло, у меня не было.
Оказалось — сигнал на общий сбор.
Желающие поохотиться на жениха собрались у шатра невесты, где им прямо из привезённых на специальной тележке оружейных ящиков выдавали винтовки. Специально убедился, что давали кому попало и как придётся. Никто ничего не выбирал. И слава Богу. Потом важный, пузатый дядька выдал из запечатанного ящика по две обоймы патронов. Как и было обещано, каждому на десять выстрелов. Голубые, светящиеся пули выдавали артефактную суть. Хотя, если вспомнить, у нас в университете (на боевом слаживании) патроны не светились. Может, это какие особые?
Мы с Петром получили своё оружие и боеприпасы и отошли от общей толпы.
— Ну, успел?
— Вроде, успел. Я серединку ствола раскалил, потом как попало охладил… Должно немного повести, ну так, чуток… Слушай, а что за патроны?
— Там вроде стан и пятно краски, исчезающее. Нам же Серго объяснял, забыл?
— Не забыл. Ладно. Вместе пойдём?
— Ага, хотя я за этими гавриками хотел присмотреть… Но если ты стволы…
— Заткнись! Чем меньше о этом говорим, тем лучше.
ОХОТА
Дружною толпой охотники спустились с холма. По сценарию охоты, Серго сотоварищи должны были прорываться к Дашкиному шатру по фронту в три километра. И вроде, невеликое расстояние, а всё изрезано мелкими оврагами, ямами и так густо заросло кустами… Ни одной полянки… прям даже не знаю, как бы я на подобном месте по-настоящему охотился? Тут же зверя не заметишь, пока он сам на тебя не выскочит. А если это оборотень, то может уже и поздно быть.
— Слушай, Пётр, я что-то затупил: а как оборотни будут обозначать, что охотник поражен? У нас ружья, а у них?..
— А никак. Просто — прорвались, невесту сволокли, победа…
— Чего-то это как-то…
— В чужой монастырь, — пожал плечами Витгенштейн, — как ты понимаешь, со своим уставом соваться… Традиции — они такие.
— Ну, традиции так традиции.
Мы присели около полузаросшего валуна, и я принялся заряжать винтовку. Пётр так вообще положил свою на валун и задумчиво подбрасывал в руке обойму.
— Ты чего?
— Да вообще не хочу стрелять. Шутки ради — ещё куда ни шло, но по другу, когда он к любви своей прорывается…
— А говорил: традиции… Давай так: как стрелять начнут — тупо в небо всё высадим? Как салют Багратиону, а?
— А это идея! — Витгенштейн радостно подпрыгнул и, конечно, уронил обойму, которая звякнула о валун и отскочила в траву. — Ой!
— Чего «Ой!», помогай искать давай! Артефакты, дорогая вещь наверное… ойкает он тут, растеряша, ядрёна колупайка!
Пока мы ползали в траве, ища рассыпавшиеся из обоймы патроны, к нам подошёл припоздавший Иван.