Лиса что-то пискнула по-японски и кинула в меня заклинанием, которое я (на полном автомате!) принял на щит. Красноватые блики расползлись по моей синеватой защите, и теперь я был словно в двойном коконе. Японка на меня, впрочем, не смотрела, а совершенно по-звериному поводила носом из стороны в сторону, напряжённо приглядываясь к окружающим нас кустам. Пык! На площадку перед самым столом упал небольшой цилиндрик и закрутился, источая сизый дым. Поляну мгновенно заволокло тонкой дымкой — но, что характерно, при встрече с красноватой лисьей оболочкой эта дымка начала шипеть и пузыриться, буквально стекая по защитной сфере каплями.
Тем временем из кустов выскочили две напрочь замотанные во всё чёрное фигуры — даже рожи тканью закрыты! Только глаза в прорези торчат. Узкие, конечно же. Рукояти клинков торчат над плечами. И в руках у каждого ещё по паре таких дымных цилиндриков. Сразу, не сговариваясь — к нашим палаткам и шасть внутрь!
— Э, господа, вы там не опухли? — начал приподниматься я. Это что за новости? Что — у нас по расположению вот так спокойно можно разгуливать?
А те быстрые, как болванчики-попрыгунчики, из палатки в палатку прыг-скок. Чего скакать-то? Нет там никого! Но проверили даже маленькую лисью.
Выпрыгнули оба, а с разных сторон ещё трое бегут. У одного для разнообразия даже лицо открыто. На меня — зырк-зырк.
Хотели ещё дымовуху свою кинуть, да видят — щит на мне.
Пятый, с лицом открытым, что-то резко спросил у Айко. А она издевательски так засмеялась и показала ему что-то пальцами — мне не видно было, но, судя по скривившейся японской роже, что-то оскорбительное.
Я из-за стола-то уж выбрался — по ходу дела, сейчас перекидываться надо будет. Сам прислушиваюсь — нет ли ещё шевелений? А то, может, нас уже в большое кольцо взяли.
— И кто ж вы такие будете? — спросил я больше для проформы, примеряясь, которого бы первым ухватить. — Айко, кто это? — я потихоньку размял затёкшие за чтением плечи, не выпуская гостей из вида.
— Это или Ига или Когу. Я их не различаю.
— А-а-а, слышал-слышал. Боевые крестьяне, что ли? Как их?
— Ниндзя.
— Ага. Ну-ну…
Нету поблизости никого.
Ну и славно! Будем успевать, пока не подоспели.
Шкуру посильнее давай!
Не выходит. Будем уж так, как есть…
— Слышь, мужики, вам чё надо?
Тот узкоглазый, что с незакрытым лицом, яростно на меня глянул и коротко что-то рявкнул в сторону Айко. А она в ответ по-русски:
— Я никуда с вами не пойду! — А в глазах настороженность и… обида? — Илья, они хотят вернуть меня на службу микадо!
— Ага. А сама-то хочешь?
— Не-а, — неожиданно ответила лиса. — С вами интересно! А ещё папа…
— Ты идёшь с нами! — опять рявкнул этот Ига-Кога, что характерно, теперь по-русски.
— Слышь, дядя, свалил бы ты отседова по-хорошему? А то по-плохому может не получиться!
И тут эти сумасшедшие молча бросились вперёд. А я — навстречу, оборачиваясь! Ну и треснул первого же лапой так, что порванная черная фигура улетела, пробив собой брезент палатки.
Успел Айко крикнуть:
— Сзади держись! — и понеслась!
Пока я отбивал когтями сыплющиеся на меня удары коротких мечей, Айко швыряла в супостатов ложки-вилки из бака. Пока, правда, без особого успеха. Эти черные были какими-то невероятно пластичными. Они и меня умудрялись блокировать, и от лисы уворачивались. Да ещё и в обратку ей чего-то швыряли.
А я всё никак не мог даже простейшее заклинание кинуть! И щиты помощнее одеть не мог! Словно в горле что-то першило, не давая колдануть!
А потом прямо за спиной грохнуло что-то… И я обнаружил, что стою, нависая над сжавшейся к комок лисой, и в спине и плече разливаются волны боли.
Рванулся к ближайшему азиату и, не обращая внимания на воткнувшийся мне в лапу меч, просто откусил ему голову. Выплюнул, конечно. Гадость-то какая! А потом мне на спину запрыгнула Айко — уже в виде лисы — и давай прыгать и хохотать!
— Ой, не могу! Вперёд, мой боевой мишка! Мы порвём этих ниндзя! Да! — совершенно безумно это звучало.
Чему радоваться? Всех успехов короткого боя — два поверженных азиата! А их…
А вот и ещё подоспели!
Я огляделся. На небольшой площадке, усыпанной обломками уличной мебели и клочьями палаток, в разных причудливых позах стояло ещё с десяток ниндзя.
Ядрёна колупайка, где все остальные казачки⁈ Неужто поубивали наших? От этой мысли я понял, что начинаю звереть. Вот прям по-настоящему. Как в тот страшный первый раз.
И рёв, с которым я бросился вперёд, буквально смёл ближайших супротивников. Одного я полоснул когтями и отправил полетать, а у второго в глазу обнаружилась вилка. Обычная, столовская. Мы такой кашу едим. Опасная, оказывается, вещь! Если в умелых руках. Лапы у лисы оказались умелыми. И пока я метался по площадке и рвал чёрных, она метала эти самые вилки-ложки попеременке с тарелками во все стороны. Со скоростью пулемёта! И если б я один был — всё, пришёл бы мне карачун, а тут эти азиаты больше тратили сил на увороты от посуды. А последних, сбившихся в кучу, порвало очередью из крупняка. Я рывком повернулся. Наши! Над нами нависал «Ратник» с эмблемой Казачьего Механизированного…
— Слышь, мишка! Успокойся, свои мы!
— Как будто я сам не понял!
Я выдернул зубами торчащий в лапе меч и снял облик. А потом стащил с загривка лису. Блин горелый, надо было наоборот. Так-то для человека она ни хрена не лёгкая. Оно, может, в образе Зверя я её и спокойно тягаю, но как вот так — нее. И только я снял её, как меня прям скривило — такая боль в спине!
— Айко, посмотри, что со спиной?
— Ой-ой-ой, господин Илья! Вы когда меня собой закрыли… — она запричитала по-японски.
— Да что⁈
— Обломки мебели вам в спину повтыкались! Подождите минутку! — Из-за спины полился зелёный свет, и боль потихоньку стала уходить. Только она как-то рывками уходила. Всплесками. — Всё, я повыдергала деревяшки! Теперь легче будет!
Затряслась земля, и гулкий голос Хагена заорал:
— А ну отошла от Коршуна, тварь рыжая!
— И вовсе я не тварь! И вовсе я хорошая! Илья, чего он ругается? Я же не ушла с ними! Я же тебе помогала! — Айко спряталась за меня и опасливо выглядывала из-за плеча. Придуривается, шкода рыжая.
«Пантера» повела манипулятором. Зря он. Ничем СБШ мне бы не помог. Я-то помню, каким бойцом была лиса.
— Хаген, успокойся ты. Глянь лучше, какие красавцы к нам приходили… — Я повёл рукой на валяющиеся трупы. — Знать бы ещё, чего они по палаткам шарили. Ни документов, ни секретов никаких им интересных у нас нет.
— А я знаю! — живо откликнулась лиса. — Они принца искали. Ну этого, германского. Фридриха.
— А к тебе чего пристали?
— Так у них две цели было. Фридрих и я.
— А госпожа Эльза? — уточнил Хаген.
Айко покачала головой:
— Нет, её забирать не хотели. Я слышала приказ: «Женщину найти и обезглавить».
— Добрые они, я смотрю… — я пошевелил плечами, убеждаясь, что раны больше не болят, — были.
Потряс головой, очухиваясь…
— Хаген, Иван где?
— Он при поддержке команды техников осматривает лагерь. Нам повезло, что рембаза в стороне, на неё не нападали.
— То есть — лагерь весь?..
— Пока непонятно, живы или отравлены.
— Так чего сидим⁈
Мы кинулись к соседям как раз в тот момент, когда два голоса разом закричали:
— Живы! Лекаря! — и Айко мелькнула вперёд нас:
— Я! Я лекарь! Я могу!
14. ОТВЕТОЧКА
ОТРЯД ПРИХОДИТ В СЕБЯ
Нельзя сказать, что явление лисы было встречено с особенным энтузиазмом. Скорее, наоборот — казаки смотрели на неё с опасением. Но другого лекаря всё равно не было! Да и мы с Хагеном в два голоса свидетельствовали, что мне она помогла. Не знаю, насколько уж страшное было у меня на спине, но дыру от меча в лапе… тьфу, в руке!.. она заживила в два щелчка! Так что мы с Айко сновали от палатки к палатке, помогали вытаскивать людей, попавших под воздействие сизого дыма.
Выглядело это, надо сказать, зловеще, как в сказке про «Спящую красавицу», где целый замок в один момент уснул. Вот и тут так же. Заглядываешь в палатку — кто на койке, книгу на себя уронил, кто за столиком (спасибо, хоть не в кашу лицом, а то и задохнуться мог бы), а кто к выходу дёрнуться успел, да не добежал, рухнул по дороге.
— Это специальные гранаты, — деловито поясняла Айко на бегу от палатки к палатке. — Они усыпляющие и немного… как это?
— Магостатические? — предположил я. — То-то я магичить не мог!
— Да, но концентрация очень низкая. Проходит быстро. Это чтобы в первый момент никто магией ударить не мог. Не все же засыпают сразу. А вот если спящих скорее не разбудить, может быть плохо. Сердце остановится или мозг отмирать начнёт.
По всему выходило, что отряд ниндзя, используя исключительно простейшие маскировочные средства, чтобы на них не среагировал защитный магический контур, подобрались на расстояние выстрела и первым делом закидали дымовухами посты охраны, после чего рассыпались по лагерю, щедро обрабатывая сонным дымом все палатки и помещения. Искали принца и лису. Видимо, информация, что Фридрих вывезен в тыл, ещё не дошла до японского командования.
— Как же они не побоялись, что у германца сердце встанет? — вслух удивился я.
— Думали, скорее всего, что быстро вытащат его в лес, а там я сниму действие яда.
— Похоже, так.
Мы выскочили к столовой. Здесь на травке уже было выложено в ряд два десятка бойцов. Среди них нашёлся и атаман. Едва придя в чувство, Никита Тимофеевич принялся выспрашивать: что случилось? А после и костерить лису на чём свет стоит.
— Из-за тебя, плутовка рыжая, ироды эти на мой лагерь свалились. На мой лагерь! И неизвестно ещё, все ли живы…
Но тут, неожиданно для атамана, для меня и, главное, для самой Айко за неё вступились все казаки, которые могли уже самостоятельно ходить и внятно разговаривать:
— Не дело, Никита Тимофеевич, на девку бочку катить! Она, вишь, из последних сил выбивается, помогает. Сколько супостатов своими руками положила! А ты…