— Илья Коршунов, — я недоуменно наклонил голову, — я, Иван Смирнов, за нанесенное мне оскорбление вызываю вас на дуэль!
Что?
Хаген стоял с отвисшей челюстью. Пауза затягивалась, когда я протолкался вперед и спросил:
— Именно Илью Коршунова?
Скандалист радостно кивнул.
— Безусловно! Именно его!
— Ну, тогда я имею честь принять ваш вызов.
Теперь челюсть отпала у этого Смирнова:
— А вы тут при чём? — Он швыркнул носом, втягивая кровавую юшку, и заносчиво вскинул голову: — Я вызываю этого господина! — ткнул он в Хагена.
— А вот пальцем тыкать невежливо, могут и отломать пальцы-то при случае. Слово сказано. Сказано при всех. Некто, назвавшийся Иваном Смирновым, вызвал Илью Коршунова на дуэль. Так? — я выделил последнее слово, и толпа вокруг подтверждающе загудела. — А Илья Алексеевич Коршунов, герцог Топплерский, вот какой казус — это я! Секундантов пришлёте сегодня к восемнадцати ноль-ноль в мою усадьбу, я буду ждать. Надеюсь, мне не придётся вас разыскивать?
Он, потерянно переводя взгляд с меня на Хагена, кивнул.
Ну, думаю, на сейчас инцидент исчерпан. Осталось самое трудное — объяснить этот казус супруге. А вот и она, стоит руки в боки, прямо у входа в магазин. Я подошёл.
— Илья, муж мой дорогой, ты опять собрался кого-то убить?..
Я осторожно перебил её:
— Дорогая, ты можешь мне не верить, но я вообще без понятия, что тут у вас происходит. Приехал из храма, а тут — на тебе!
Как-то нелепо всё это. И, меж тем, так всё складно получается. И гарнитур этот, и вызов на дуэль, щас ещё какой-нибудь финальной гадости для полноты картины не хватает. Такой покрупнее гадости. Я даже огляделся. Но вокруг всё было более-менее спокойно, небо голубое, солнышко, тепло, привлечённая скандалом небольшая толпа, собравшаяся на улице, медленно рассасывалась. Городовой что-то сердито выговаривал скандалисту. Всё вроде нормально. Я подошёл к Хагену.
— И что это было?
— Он собирался Серафиму Александровну по зад… пардон, шлёпнуть твою жену, как подавальщицу в дешёвом кабаке! Пришлось остановить. И ещё… — тут до меня дошло, что он говорит.
— ЧЕГО???!! МОЮ ЖЕНУ⁈ — Я рывком развернулся: — Слышь ты, как там тебя, с-сука, Смирнов⁈ Ты труп, и извинениями не отделаешься! Чтоб твои секунданты непременно были у меня! А не то я тебя сам найду, тварь! И заранее завещание пиши! — Хаген вцепился в меня, не давая прибить урода прямо сейчас. — Да пусти ты меня! Чего так мало рожу ему начистил⁈ — вызверился я на Ярроу. — За твою Марту я бы ему вообще х-х-х… — я осёкся, поняв, что жена стоит прямо за спиной, — короче, оторвал бы ему что-нибудь…
— Дорогой, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Я медленно выпустил воздух, глубоко вздохнул. И предложил ей руку.
— Очень хочу. Но только без свидетелей.
10. ДУЭЛЯНТ
В ГЛУБОКОЙ ЗАДУМЧИВОСТИ
Я смотрел на супругу с максимальной убедительностью:
— Давай немного прогуляемся. И я тебе всю диспозицию в пунктах разложу.
— С моим великим вниманием. — Она положила руку мне на локоть, и мы неспешно пошли вдоль тихой улицы, параллельной Торговой, в сторону дома Шальновых. За нами тихонько ехал Хаген, а за ним — сопровождающий парнишка с Вечером в поводу.
По пути я Серафиме все свои мысли в подробностях изложил. И закончил следующим:
— А теперь мы, дорогая, наденем тебе гарнитур, отдохнём у твоего папеньки и… будем ждать продолжения.
— Не надену я эту гадость!
— Наденешь. Во-первых, это не гадость, а весьма художественное изделие. И лично мне очень нравится. Во-вторых, оно уже ничем тебе не опасно, а даже немного, я бы сказал, полезно, — на её вопросительный взгляд пояснил: — молились над ним. Гадость слетела, а потом ещё и молитву «на благость» начитали. В-третьих, лично мне оченно любопытно, кто же это такой наглый? И что из этого дальше выльется. — Я скрипнул зубами. — А этого су-к-с… Смирнова я на ленты порежу. Он же меня вызвал, значит, место и оружие — мой выбор. На ломти напластаю.
— Дорогой, успокойся! Задеревенел весь и опять синим светишься! Мне идти рядом неудобно. — Я длинно выдохнул и попытался расслабиться. Забавно, но в настоящем бою я расслаблен и часто улыбаюсь, как идиот, что бесит моих противников. Но тут-то не боевые действия, я, блин, дома! Какого хрена вообще?
— Я тут невольно вас подслушал, — встрял Хаген. — Илья Алексеевич, ты не совсем прав.
И так меня это зацепило! Я и до того взбудоражен был, а тут прям взвился:
— Ах, неправ⁈ Ну-ка — ну-ка, проясни мне, умник!
— Илья, ну мы-то не Смирнов, чего ты на нас зверишься? — строго выговорила мне Серафима. И пальчиками мой локоть этак сжала, что вся злость моя куда-то — п-ф-ф…
— Действительно. Простите. Чего-то я… Короче, Хаген, давай излагай.
— Ты должен узнать, кто Смирнова надоумил. И почему этот Смирнов так в себе уверен? Вернее, был уверен. Он как понял, что это не я Коршунов, а ты — прям с лица спал. Что-то здесь не срастается.
— Хорошо. Я тебя услышал, буду думать.
Мы неторопливо добрались до домика тестя. Отпустили помощника, отблагодарив его денежкой. Сидели у Александра Ивановича, долго пили чай со всякими печеньями. Я рассказал ему все свои сумбурные мысли. Он тоже обещал посмотреть за ситуацией со своей стороны.
Потом поймали извозчика и так добрались до Карлука — мы верхами, Серафима в коляске. И хотя успели мы вернуться гораздо ранее шести вечера, секундантов я в тот день так и не дождался. Впрочем, согласно дуэльному кодексу, при наличии особых обстоятельств дуэль может быть отложена на срок до трёх дней. Считается ли непроходимая глупость особым обстоятельством? Впрочем, от такого обстоятельства три дня не спасут.
Потом я сидел на веранде, думал. Слишком много неясного. Чего всем от меня надо? От нас, — мысленно поправил я сам себя.
СЛУХАМИ ЗЕМЛЯ ПОЛНИТСЯ
Спустя пару дней вместо ожидаемых секундантов я получил ещё один визит тестя.
Теперь Александр Иванович был по-хорошему весел и деловит.
— Итак, Илья. Мы тут с господами из жандармского отделения выяснили…
И из дальнейшего рассказа я понял, что Смиты не впечатлились-таки показанной на Дальневосточном фронте силой Коршуновых и решили, что смогут по-тихой и задёшево получить перстень. И даже то, что я теперь светлость, их не впечатлило. Причём, самое забавное, известного мне Эдуарда здесь не было, а мутили воду те самые молодчики, что ещё несколько лет назад заявлялись в Карлук выяснять, кто же такой пилот «Локуста». Тогда казачки им рёбра пересчитали да в жандармерию сдали. Закончилось чем? Да особо ничем. Пришить этим гаврикам было нечего. В Российской империи они (пока) ничего уголовного не натворили. А за спрос в нос не бьют. Вернее, бьют, но об этом умолчим.
И вот они вновь объявились.
Я предположил даже, что эти ребятки вовсе могут быть тому Эдуарду супротивниками. Так сказать, естественная выбраковка внутри семейства: кто ловчее и зубастее, кто колечко заветное в родную гавань доставит — тот и будет наследником. Возможно такое? Отчего нет. Вполне в духе этих Смитов, насколько я их успел узнать.
И вот двое молодых да рьяных кинулись в независимую авантюру. Официально — закупки лекарственных трав. Это позволило им наладить знакомство с совершенно разными, зачастую совсем не благонадёжными людьми. И это же позволило жандармам больше узнать о планах англов. Потому как агенты влияния (а попросту — доносчики) были у охранных структур примерно везде.
— В последнее время братья совершили целую цепочку мен и перепродаж, в результате которых обзавелись неким артефактом, — рассказывал тесть, — бирюзовым камнем, оформленным как брелок, со следами направленной магической обработки, с помощью которого они, предположительно, собирались вернуть перстень. А когда ты пришёл с этой жар-птицей драгоценной…
— Думаете, один и тот же специалист их обрабатывал?
— Я проверил. Есть тут один маг… — Александр Иванович пошевелил пальцами, — мутный. Вот он время от времени накладывает за мзду малую такие заклинания. Предупреждаю заранее. Не сидит он только потому, что и для государства Российского такие же услуги оказывает. Иногда надо… — вздохнул тесть. — Так вот! Я с ним поговорил, и у него на днях заказали забавный артефактик. Обрати внимание — одноразовый. То есть, после первой и единственной активации он превратится в ничем не примечательный камушек, и чтобы о производимом им эффекте даже с помощью правдомера узнать, нужно для начала заподозрить, что камень был с секретом, а потом чётко знать, что спрашивать. А так — брелок да брелок, ценности особой не представляет, мало ли у нас таких поделок с Китая везут.
— Да уж… И что за заклинание?
— А вот это уже интересно! — Александр Иванович хитро сощурился. — Редкое, честно скажем. И довольно сложное. Лишает мага-оборотня возможности использовать Облик и вообще магические силы. Сроком на десять дней. Мало того — общий упадок сил и вялость.
— Ага. А действует, предположу, только на магов-оборотней?
— Да, а как ты понял? Угадал?
— Этот Смирнов слишком уверен был, вызывая на дуэль Хагена, думая, что он — это я. Вот вам и ответ. Он, наверное, предварительно разрядил артефакт в фон Ярроу, а потом такая незадача… Главное, чтоб не сбёг теперь от дуэли.
— Не-е, сидит а «Ангаре», горькую пьёт. Я, как ты мне про дуэль рассказал, попросил за ним приглядеть. Он же не местный, птица залётная. Так что, будь спокоен, гостиницу он не покинет.
— Незаменимый вы человек, Александр Иванович.
— Цени!
— Дак, конечно ценю. Меня вот другое смущает — секундантов до сих пор нет.
— А чего смущаться-то. Загляни к нему, напомни. Только прям в гостинице не убивай, некрасиво это.
— Вот чего совсем обещать не могу. Он же…
— И звереть при мне не нужно, — тесть улыбнулся. — Хотя опыт для меня, конечно, интересный. Я так давно чувство страха не испытывал. Прям молодость вспоминается…