— Но мой долг…
— Твой долг сейчас — охранять особо опасного преступника! — воздел палец вверх Сокол. — Люду отправь домой, а с этого глаз не спускай. Если вдруг очнётся — стреляй по ногам, чтобы убежать не смог.
— Яволь, — недовольно пробурчал Хаген, и мы поскорее вымелись из кабинета. А то ещё предложит сейчас его в кладовке со швабрами запереть — и что скажешь? Что ненадёжно? Так связать! Вот и думай потом, как в карточный притон идти, у Хагена своих щитов-то нет, кому-то придётся всё время его под защитой держать, отвлекаться…
ПРОВЕРИТЬ АДРЕСОК
В общем, мы бодро скатились по лестнице (князюшки оба довольные до посинения, как на новогоднюю ёлку собрались, к машине бежали чуть не вприпрыжку). Иван прыгнул за руль, мотивируя тем, что «вдруг вам спешно оборачиваться придётся». Перекидываться и вести машину — понятно, не вариант. Впрочем, если я накину шкуру, вряд ли будет идти речь об управлении машиной.
Ладно, едем. Охрана Сокола чуть сзади тащится.
И тут примерно на полдороге Серго говорит:
— За нами хвост.
— С чего ты взял? — спросил Иван.
— Вон то такси видишь, чёрное? — ткнул в зеркало заднего вида Серо.
— Ну.
— Мы когда со двора училища выезжали, оно притормозило, чтоб нас выпустить. И с тех пор за нами едет.
— А давай-ка вот тут налево свернём! — предложил я. — Прокатимся вокруг квартала. Если он сам по себе, такой дури делать не станет.
— А давай!
Такси висело за нами, как приклеенное. К концу проверочного круга это стало совершенно очевидно.
— А ну, выясним, что за любопытные! — Иван резко прижался к бордюру и выскочил на тротуар. Мы следом.
Честно говоря, я думал, что сидящие в такси притворятся, что их это дело не касается, и протащатся мимо, но машина остановилась, распахнулась задняя пассажирская дверь…
— Петя⁈ — удивились мы хором.
— Вы что — придуриваетесь, да, по кругу кататься? — сердито спросил он.
— А ты чего — следишь за нами, э? — засмеялся Серго.
— Да я хотел училище посмотреть. Дай, думаю, заеду к вечеру, а потом вместе назад. А вы вон! Намылились куда-то! И опять без меня!
— Да мы ж не на развлечение, — с досадой сказал Иван. — Пойми ты, опасно тебе. Как мы можем тебя с собой потащить? А отвечать перед женой, перед отцом потом как?
— Я не инв-в-валид! — сердито выкрикнул Петя и дёрнул головой.
— Так, тихо! — строго велел Иван.
— А ты не к-командуй, я пока на службу не в-вышел! — упёрся рогом Витгенштейн.
— Да погодите, — вмешался я. — Сейчас вы доорётесь до судорог, маман нас потом всех взгреет! — Иван и Пётр сердито замолчали. — Ты, Петь, щит держать можешь?
— М-могу, к-конечно!
— Покажи, брат, — нейтральным голосом попросил Серго. — Не в обиду, Петь, правда. Но не хотелось бы твою бренную тушку Соне предъявлять, понимаешь?
— Х-хорошо, — коротко кивнул Витгенштейн, и вокруг него засветилось едва заметное защитное поле.
— Боевые как? — уточнил я.
— В норме, — буркнул Петя. — Тоже показать?
— Да уж не надо посреди улицы-то. Давай, отпускай своего таксиста, с нами сядешь.
Уж, во всяком случае, прибить его за здорово живёшь не получится.
Ехать оставалось минут десять, на окраину, и мы по дороге ввели Петра в курс дела. Он сразу приободрился и даже заикаться перестал. И тоже глаза заблестели, прям как этих двух. Три весёлых князя, ядрёна колупайка!
Адрес мы нашли не сразу, немного поплутали, потом сообразили, что искомый вертеп размещается в массивном доме, верх у которого был сложен из крепких брёвен, а низ был каменным, наполовину утопленным в землю. И заведение как раз располагалось в каменном… подклете?.. Так, кажется, это называется.
— Вход, поди, со двора, — предположил Иван и не ошибся.
Каменные ступени уходили вниз, под массивную арку, за которой в глубине виднеалась массивная железная дверь.
— Чисто бункер, — пробормотал Серго, спустившийся первым и дверь эту чуть ни не обнюхавший. — Ни ручки, ничего…
— Предполагается, что тебе откроют изнутри, — усмехнулся я и зажёг крошечный ильин огонёк. — Ищем звонок, господа.
Практически незаметная кнопка звонка обнаружилась на боковой стене.
— Хрен найдёшь, — сердито проворчал Серго, нажимая.
В ответ что-то глухо брякнуло и откуда-то сверху крайне подозрительный голос спросил:
— Чего ищете, господа?
— Мы по рекомендации одного приятного господина, — убедительно имитируя нетрезвый голос, выговорил Иван. — Хотим поиграть!
Наверху помолчало. После в двери вдруг засветилась узкая прорезь — только визитку краем и вставить — и тот же голос проскрипел:
— Предъявите вашу рекомендацию.
12. ЗЛАЧНОЕ МЕСТО
И ЧЕМ НАС УДИВИТ ПРОВИНЦИЯ?
Я отправил в прорезь визитку, и свет тут же погас.
— Обождите некоторое время, — донеслось сверху.
Понимая, что нас могут слышать, мы тут же завели разговор в условленном ключе:
— Что за сэрвис, э? — со всем кавказско-аристократичным высокомерием проворчал Серго. — Ни свэта нэт, ни скамэек для посэтителей… — Ну, акцент из него полез! Интересно, натурально волнуется или придуривается?
Иван, словно не слыша его, довольно подбоченился и перекатился с пятки на носок:
— Эх, давненько я в злачных местах не был!
— Вырвался из-под крылышка жёнушки? — хохотнул я.
— Я вас умоляю, господа, чем нас может удивить Иркутск после столичных заведений? — манерно протянул Петя…
И тут полуподземный притон удивил нас весьма натуральным образом.
Дверь с лёгким гулом откатилась в сторону. Именно откатилась, а не распахнулась! И сразу видно стало, что она не просто стальным листом оббитая, а именно вся сплошь стальная, да при том нехилой толщины!
— Ого! — пробормотал Иван, шагая внутрь. — Это они что — вместо двери люк от «Детины» приспособили?
— Неслабо любители карточных игр устроились! — в тон ему высказался Витгенштейн.
— Чем дольше здэсь живу, тэм больше удивляет мэня Иркутск! — покрутил головой Серго.
— А вы говорили — провинция, провинция! — с некоторым даже удовлетворением подытожил я. Вошёл, и люк за мной задвинулся. Хоть заштурмуйся, что называется.
Через небольшой, тускло освещённый и совершенно безлюдный коридор, увешанный драпировками в тёмно-красных тонах, мы прошли в зал. Ну что сказать — внушает.
Зелёным сияли ярко освещённые пятна столов, манила светящаяся весёлыми жёлто-оранжевыми электрическими огнями подкова бара. Меня, честно сказать, больше интересовал полумрак углов и укромных диванчиков, только вот народу что-то, к моей досаде, маловато…
— Ну что, господа, вначале пропустим по стаканчику? — Сокол обернулся к нам и хищно улыбнулся.
Я, честно сказать, думал, что он натянет привычную ему маску шалопая, который два с половиной года назад затащил меня в театр «Варьете», но нет.
Куда делся шалопай? Да и, пожалуй, замороченный администратор тоже растворился. Вперёд вышел молодой уверенный в себе аристократ. Пожалуй, так. Это, господа уже даже не воспитание. Это кровь играет.
— Мы сюда пришли не… — Петр огляделся и улыбнулся.
— А вот намерения наши озвучивать не стоит. За нами, как минимум, продолжают внимательно следить, а не исключено, что и слушать.
Иван решительно развернулся и возглавил шествие к бару.
— Любезный, мне коньячка, — обратился он к бармену. — Скажи-ка, когда у вас основной наплыв? Мы здесь, признаться, впервые. Спонтанные решения самые вкусные.
— Через часик подтянутся завсегдатаи, ваше высокоблагородие, — с подобострастием ответил бармен.
Да уж, чин не скроешь! Мы ж все в мундирах, даже Петя. О конспиративной вылазке никто даже утром не помышлял, да и тайного гардероба на манер господина англского сыщика из популярных рассказов, чтоб рядиться в кого ни попадя, у нас не было. Так что светили погонами: полковник, казачий войсковой старшина и двое подполковников. Наводи справки — не хочу. Вся надежда на прошлую разгульно-залихватскую репутацию Сокола. На ней сейчас, можно сказать, вся наша легенда держится.
— И поиграть сможем?
— Хоть сейчас в «Чёрного Джека»! Извольте видеть, вон за тем столиком…
— А мне бы в «Вист» хотелось бы. С некоторых пор, знаете ли, чувствую пристрастность к английским играм. Получится?
— Всенепременно! Есть любители, как только подойдут, я тут же дам вам знать!
— Отлично! — Сокол оглядывал зал.
— Мне тоже коньячку. — Серго облокотился о стойку.
— А я воздержусь, — не поддержал их Витгенштейн. — Ещё месяц нельзя. Категорический запрет.
— А-а-а, да. Не стоит злить матушку Ильи, — глубокомысленно согласился Багратион.
А я смотрел по сторонам. Может, мне не хватало светского лоска, и порой на фоне князей я терялся, зато прямо сейчас зрение и слух Великого Зверя давали мне неслабое преимущество. Да, даже перед Багратионом, который до сих пор до конца не восстановился. То, что для окружающих было уютной, скрывающей детали полутьмой, для меня таковой не являлось.
Вон в том углу, совершенно не стесняясь, какую-то дурь употребляют. Если конечно, этот белый порошок не соль. Хотя вряд ли найдутся такие простофили, которые будут эдак солёные дорожки занюхивать и потом глаза закатывать.
А вон в том девку доступную непотребно щупают. И, похоже, это никого вокруг не смущает. Так дело пойдёт, они её и уестествят тут же, надеясь, что не видит никто. Или так задумано, чтоб кто-то и видеть мог?
Да ещё Сокол завёл с Серго разговор, в котором они, совершенно не стесняясь, начали обсуждать плюсы и минусы этого заведения. Да расслабленно так, словно они решают: купить его между прочим (чисто просто так, из сиюминутного каприза) или не купить? Разговор месился по кругу, и этот тон Ивана меня уже, честно говоря, подбешивал. Оно, может, так и задумывалось, но не меня же бесить? И вдруг Сокол, не меняя тона спросил:
— Коршун, дорогой, тебе этот зал ничего не напоминает?
Я внимательно оглядел зал: