Не успел я раскрыть рот, чтоб заверить, что с голоду уж не помрём, как атаман, угрюмо подпёрший щёку кулаком, выдал:
— И с техническим снабжением то же самое. Дожили! Воюем кажный со своим. Вот вы, Коршун на шагоходах прибыли — и это прекрасно! А ремонтной базы у нас нет.
— Как нет? — Изумился я. — А как же?..
— А вот так! Нет– и всё! Тут же не война, тут замирение местного населения, от оно как! — Атаман, кажись, сел на любимого конька. — Мы тут вроде как бунтовщиков невооружённых гоняем, зачем нам армия и вообще?
— Погодите, но есть же… ну не знаю… клич по стране кинуть, неужто не помогут? Да кажный ежели андрейку подкинет — мы этих индусов умоем!
— Видели бы вы, Коршун в чём местные моются, — вставил подпол, — зареклись бы мыть их. Это я вам ответственно заявляю
Я крякнул. М-да, приехал Ильюша воевать! Бравый казак, пень горелый!
— А телефонная связь тут имеется? Нужно, прежде чем горячку пороть, с умными людьми посоветоваться.
— А вот связь, на удивление, есть, — обрадовал атаман, — и весьма приличного качества.
— Отлично. В таком случае мне бы телефонный пункт для начала.
— Я провожу вас, — встал майор и изобразил стеком приглашающий жест: — Пройдёмте.
ТЕЛЕФОННЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ
В комнате с телефонной станцией сидела миловидная барышня и усиленно дула на кружку. Кружка, несмотря на жару, видимо, была горячая. А судя по запаху, содержала кофе.
— Шурочка, — галантно начал майор, — позволь представить тебе его светлость герцога Топплерского. Будет служить у нас. Коршунов Илья Алексеевич.
— Ой, жаль, что вы не Воронов! Тот тоже Илья и тоже герцог! — довольно экзальтированно воскликнула Шурочка и тут же осеклась: — Ой, извините! Слушаю вас.
— Какой ещё, ядрёна колупайка, Воронов Илья, герцог? — спросил я вместо того, чтоб произнести приличествующие представлению слова, совершенно сбитый с толку.
— Ой, вы так же, как он, простонародно выражаетесь! — восторженно захлопала глазками телефонистка Шурочка. — Признайтесь, правда, вы же читали и просто копируете удачный образ?
— Какой ещё, япону мать её итить, образ⁈ Что я должен был читать⁈
— Так вот же, очень популярная книга. — Телефонистка протянула мне потрёпанную книжицу в простеньком переплёте. Этакое бульварное чтиво. «Свадебный Ворон». Ага.
Я сел на стул. Это посильнее «Имперской Правды» и «Военного Вестника» будет. Значит меня, мою жизнь — тиражируют? Если это проделки Витгенштейна, убью!
— Я у вас книжицу приберу? Очень, знаете, почитать иногда люблю.
— Да пожалуйста-пожалуйста! Я её на три раза уже перечитала. А кому позвонить-то хотели?
— Иркутск, Специальное военное училище, Великому князю Ивану Кирилловичу.
— Прямо Великому князю⁈ — Шурочка потрясённо всплеснула ручками. — Гос-споди, ну совершенно как в книге! Только там Тобольск…
Увидев моё перекошенное лицо, она тут же заткнулась и споро защёлкала этими всякими клавишами и рычажками. В её микрофонах что-то хрюкало и шипело, время от времени прорываясь внятными голосами, с которыми Шурочка вела свои согласования. Всё-таки междугородная связь на такие дальние расстояния — это вам не шуточки!
Спустя минут пять в трубке раздался усталый голос Ивана:
— Слушаю!
— Чего так не ласково, Сокол?
— Нет, вы посмотрите на него — он ещё и издевается! Приветствую, блудный сын. Как там дела? Уже, наверное, с места в карьер, подвигов насовершал?
— Иван, ту просто полный песец! — Сокол хмыкнул на том конце провода. История с северными зверьками становилась у нас уже личной шуткой. — Я серьёзно. Очень серьёзно. Тут чрезвычайно плохо с оружием, едой и снаряжением. Тут даже рембазы нет. Вот приехал я на шагоходах. А чинить и обслуживать их кто будет? А я тебе отвечу — никто, потому что тупо некому! Придётся с Карлука своих механиков завозить!
— Обалдеть! Всё реально так плохо?
— Судя по докладам офицеров — да. Или им место в каком большом театре — настолько хорошие актёры. Ты мне вот что скажи, Витгенштейн вменяем?
— В смысле вменяем? Он и раньше-то был… — попытался отшутиться Иван.
— Не в том дело. Мне его талант в составлении докладных записок нужен. Да таких, чтоб читались потом теми, кому следует. Я после тебя Афанасию буду звонить… Пусть «Пулю» готовит. Да ещё… — замялся я.
— Чего «ещё»? — перебил меня Сокол. — Рассказывай давай!
— Солдатики тут сильно усталыми выглядят. Вот совсем. Клич бы по России кинуть, кто чем может, а то… плохо тут… А то ж территория Российской империи! Стыдоба, пень горелый!
— Будем думать. Сегодня же переговорю с отцом и… Ну ты понял!
— Понял, главное, чтоб хужее не было.
— Постараюсь. Ладно, служи там!
— И тебе не хворать!
Я положил трубку.
— Барышня, теперь Иркутск, товарищество «КТК».
— Сей момент!
Вот любят телефонистки эти фразочки — «Сейчас», «Сей момент», «Секундочку». И главное, никогда так не получается. Какая нахрен «Секундочка»? Обычно меньше пяти минут не бывает!
Наконец Шурочка осчастливила меня сообщением, что соединение установлено.
— Товарищество «Коршунов Тарутин Коршунов», слушаю, — донёсся из трубки сухой, но вежливый голос секретаря.
— Любезный, это Илья Алексеевич, Коршунов который. Мне бы твоего начальника.
— Слушаюсь, ваша светлость! — О! А тон-то поменялся.
Через минуту, чуть искажённый шумами, в трубке уже звучал жизнерадостный голос Афанасия:
— Привет, Илья! Чего-то ты рано звонишь? Случилось что? — Он внезапно посерьёзнел. — Правда, случилось что?
— Афоня, мне срочно-высрочно нужно доставить изрядный список до крайности необходимого. Записывай!
В трубке зашуршало:
— Готов, диктуй!
— Мне нужны несколько хороших механиков, человек десять. Так же необходимо максимальное количество цемента, что сможешь купить.
В трубке сосредоточенно скрипела по бумаге самописная ручка.
— Могу-то много! — хохотнул Афоня. — Хоть целого «Дельфина» под завязку забьём!
— Вот и забей, раз можешь, пока нас тут в блины не раскатали.
— А у вас там?..
— Полный швах, нет ничего. Не отвлекайся! Дальше. Несколько тягачей. Топливо к ним, масла и прочий ЗИП к шагоходам…
— Погоди, не части! — Афоня сосредоточенно засопел. — Ага, ещё что?
— Сколько сможешь купить пулемётов и патронов к ним. И крупняка, и обычных пехотных. Всю прибыль, что от моей доли в товариществе, на это пускай. Обязательно принца немецкого к этому подключи. Он в военных поставках крепко соображает. Скажи ему, что мне нужно организовать длительную эшелонированную оборону от слабо защищённого противника в режиме отсутствия магии. Нужно вообще всё! Записал? И готовь «Пулю», князь Витгенштейн скоро её потребует. А! И жратвы побольше, чтоб долгоиграющей и на жаре не сразу попортилось. Погодка тут, как в Средней Азии летом, у бати спроси. Только при этом влажно. Не забудь, братец, иначе солдатики скоро на половинный паёк перейдут.
Голос у зятя стал вовсе тревожный:
— Илья, там так всё плохо? — Они что, сговорились мне одинаковые вопросы задавать?
— Да. Тут очень плохо! А! Пока не забыл — денежную часть премии за Дальний Восток, чтоб не критично на прииске сказалось, туда же вбухай! Серафима доверенность подпишет! Выполнять!
— Яволь!
С-с-сука, и тут влияние Хагена просочилось.
— Ты извини, Афоня, вырвалось…
— Да я с понятием! Служи, твоя светлость, и мы тут постараемся. Ты, чай, про обчество-то забыл? Думаешь, ты теперь герцог — а мы что? Пуговички от кальсон?
— Да я… — мне аж неловко стало.
— Ага. Не подумавши. Повезло тебе, что у тебя есть старший и умудрённый годами родственник!
Тут я аж рассмеялся, и напряжение ситуации, грозившее перейти в форменный алярм*, отступило.
*Тревога (нем.)
— Подозреваю, что ты в обратку дозвониться сюда не сможешь… — я глянул на секретаршу, и она начала подавать смешанные сигналы: кивать, мотать головой и скрещивать перед собой руки, что, видимо, в целом подтверждало моё предположение, — так что обратная информация через училище, там у нас уровень допуска выше некуда.
— Понял. Не переживай, всё сделаем.
Я опять положил трубку.
— А теперь деревня Карлук, Иркутской губернии…
Я продиктовал адрес родителей.
Ещё одна «Секундочка».
— Слушаю, — в трубке раздался голос папани.
— Батя, это Илья. Скажи Серафиме, чтоб доверенность для Афанасия на мои денежные средства подписала. Хорошо?
— Хорошо. Чего там у тебя?
— Обстановка средней паршивости. В достатке жары, зверо-партизан и проверяющих комиссий. Всего остального лютая нехватка.
Отец от неожиданности аж выдал некий звук, более всего напоминающий медвежье кряхтение. Но тут на коммутаторе замигали какие-то лампочки, и телефонистка Шурочка панически замахала ручками.
— Всё, некогда, бать! У Афони подробности. Бывай!
— До встречи.
Я подложил трубку. Уф, всё ухо отболтал. Повернулся к выходу и упёрся в изумлённый взгляд барса.
— Чего опять?
— До меня только сейчас дошло, когда вы про премию за Дальний Восток упомянули… «Кайдзю» — это же вы? Вы и лиса? Да?
— Да! Но распространяться об этом не надо! Мне ещё восторженных хороводов вокруг не хватало! Идёмте!
И тут вся огромная башня затряслась.
23. ПРИВЕТ ОТ СТАРЫХ ЗНАКОМЫХ
АГРЕССИВНАЯ АБОРИГЕННАЯ ФАУНА
— Как не вовремя, — флегматично произнёс барс, перекинулся, и, чуть не снеся Хотару, рванул к выходу.
— За мной! Особое внимание защите! — я принял облик и бросился следом за майором.
Во дворе крепости рвались дымные цветы взрывов. Кажись, у кого-то артиллерия завелась. И не слабых таких калибров! По шкуре пробегали сполохи от попаданий осколков.
— Айко, откуда стреляют, определишь?
В моменты боёв старшая лиса становилась приятно краткой:
— Там, я покажу!
— Сэнго, Хотару, охраняете шагоходы и наших! Выполнять!