Собственно, на этом мы и распрощались с Афродитой, как звали девчонку, благо хоть перед расставанием мне хватило ума выяснить, как её зовут. Только и успел подумать, что зовут её как древнегреческую богиню, и тут марево плавно, но быстро исчезло.
Естественно, мне резко стало не до рыбалки, и я, собрав снасти, отправился домой, размышляя по пути, что, наверное, не зря её так назвали родители. Возможность подарить человеку ещё одну жизнь — это реально чудо, подвластное только богам.
Как бы там ни было, а я действительно решился попробовать прожить ещё одну жизнь. Ведь как бы я ни храбрился, а страх смерти никуда не делся. И, конечно, на пороге смерти жить почему-то хочется как никогда раньше.
Два дня промелькнули с сумасшедшей скоростью. Естественно, я не стал никому говорить о предстоящем действе (едва ли кто поверит, что человек, собравшийся сжечь себя на костре находится в трезвом уме, вот и пришлось шифроваться). Только мысленно попрощался с женой и детьми, пожелал им счастья и полюбовался ими напоследок, да и порадовался, что смог вырастить детей достойными людьми.
Про то, как втихаря организовал доставку колотых дров на берег реки, и упоминать не буду, сложно было, но я справился. Я даже все деньги, хранящиеся на моих счетах, смог обналичить, чтобы родные потом не мучились. Про наследство и говорить нечего, этот вопрос давно решён, ещё как узнал о болезни, все имущество переписал.
В общем, все успел, что хотел, и как ни грустно это прозвучит, умереть теперь был готов на все сто.
Правда когда совсем уж собрался уходить, задержался ненадолго и накидал родным короткую записку с таким расчётом, чтобы нашли её не сразу после того, как уйду. Есть у нас в доме место куда жена по-любому через пару дней заглянет.
Нет, не стал особо распространяться о том, что собираюсь сделать. Просто написал, чтобы не переживали и не искали, обозначил, что есть у меня секретное место, где я хочу умереть в одиночестве. Попросил у них за это прощения, написал, что безумно их всех люблю и не хочу, чтобы они видели, как буду умирать, и на этом все.
На место прибыл чуть раньше оговоренного срока и к появлению Афродиты успел подготовить все необходимое для самосожжения. Да и готовить было, по сути, нечего, поленницу дров сложил заранее, поэтому только и осталось, что обильно полить её бензином из пятилитровой пластиковой бутылки. Собственно, на этом подготовка и закончилась.
Сказать, что не волновался и не переживал, — это нагло соврать. Всё-таки человек изначально так устроен, что будет цепляться за любую даже самую призрачную возможность прожить лишний день, да чувство страха никто не отменял. Вот и я нехило комплексовал и боялся, раз за разом спрашивая самого себя, не сошёл ли я с ума.
Боялся, переживал, копался в себе, но когда появилась Афродита и спросила, готов ли я, ответил согласием без раздумий. Всё-таки терять мне действительно нечего, и я это точно знаю. Усевшись на поленницу, я, прежде чем поджечь разлитый на ней бензин, попытался настроиться на будущую боль от самосожжения, ведь так или иначе, а в какой-то мере представляю себе, что мне предстоит перенести. Но Афродита попыталась меня успокоить, пообещав выдернуть душу из тела до того, как станет больно. Но я ничего с собой поделать не мог и какое-то время потратил на то, чтобы решиться поджечь бензин.
Когда я всё-таки сделал это, и костёр полыхнул, я даже испугаться не успел, как обнаружил себя зависшим над этим самым костром.
Странное, надо сказать, ощущение, непонятное облегчение от того, что не надо испытывать муки от огня перемежалось небывалой легкостью и даже, наверное, радостью от осознания, что все наконец закончилось. Буря эмоций и ощущений, по-другому это состояние не назвать. Да и как иначе, ведь не каждый день воочию наблюдаешь, как твоё тело сгорает на костре. Странно все это.
В чувство меня привёл голос Афродиты, которая каким-то слегка язвительно произнесла:
— Налюбовался? Пора делом заняться.
Повернувшись на её голос, я натурально завис, подумав про себя, что это красота неземная. Ну, правда, охренел от открывшегося зрелища, ведь передо мной парила совершенно обнаженная красотка, от созерцания которой и глаз-то отвести невозможно.
Обдумать все это не успел.
Просто до Афродиты, похоже, только сейчас дошло, в каком виде она передо мной предстала, потому, что это её «Ой, отвернись пожалуйста», и попытка прикрыть руками сразу все прелести одновременно, выглядели забавно.
Честно сказать, я с трудом отвернулся, очень уж завораживающее зрелище было, и, наверное, хорошо, что я сейчас бесплотный, а то, похоже, и самому тоже пришлось бы смущаться. Наверное.
Подумать над этим не получилось. Сначала как-то мгновенно появилось чувство стремительного полёта, а потом свет померк.
Глава 1
— Ну давай же, очнись, что же ты так долго? Очнись уже… — доносилось до меня как будто издалека. Мысли текли вяло, и чувствовал я себя заторможенно, наверное, ещё и потому, что мне, как это ни странно, было хорошо. Подумалось: «как в колыбели».
— Да очнись же ты наконец, — не унимался между тем голос, и я как-то помимо воли открыл глаза. Как открыл, так сразу и навалились на меня неподъемным грузом воспоминания о произошедшем и осознание новой для меня реальности.
— Ну наконец-то. Слушай внимательно и не перебивай. У меня осталось очень мало времени. С минуты на минуту меня могут выдернуть отсюда. Я пыталась повысить твои шансы на выживание и сотворила одну глупость, которая не осталась незамеченной. Но это ладно. Главное, что перенос у нас получился, и ты сейчас в новом теле. Но вот со временем для вселения тебе не очень повезло, уже через год здесь начнется страшная война, но большего я сделать не могла. Не было у нас выбора. Этот мир, в котором ты очутился, — точная копия земного, только отстаёт по времени развития. Говоря проще, ты можешь воспринимать его как прошлое своего мира, так тебе будет проще. Переместился ты в тело советского командира двадцати четырех лет, который попал в руки бандитов и умер, не выдержав пыток. Тело я вылечила и довела до идеала, поэтому у тебя здесь есть шанс стать долгожителем, если, конечно, переживешь войну. Правда, это тело не совсем для тебя подходящее, энергетика у него послабее твоей старой, поэтому возможны незначительные сбои в эксплуатации. Не знаю, как они будут выражены, но просто сильно не пугайся, когда с тобой будет происходить что-то непонятное. Все наладится, когда душа окончательно приживется.
— Подожди, — не удержался я и перебил этот монолог. — Скажи, что у тебя за проблемы и что значит «пыталась повысить шансы»?
— У нас мало времени, и ты зря меня перебиваешь. Проблемы незначительные, за это разве что отругают. Я просто захватила с собой немного энергии со служебного накопителя, и это не осталось незамеченным. Зато нам с тобой пусть и впритирку, но хватило на то, чтобы перенос и приживление души прошли без лишних трудностей. Слушай дальше и не перебивай. Находишься ты сейчас в укрытии, которое принадлежит пленившим тебя бандитам, и тебе надо как можно быстрее бежать. Дело в том, что этих бандитов я смогла усыпить только минут на пять, и скоро они очнутся. На большее у меня просто не хватило энергии.
Пока Афродита вводила меня в курс дела, я осматривался. Находился я и правда в помещении, напоминавшем обшитый бревнами блиндаж, только с выходом в потолке. Сам этот блиндаж был похож на просторную комнату в деревенской избе, только без окон. С одной стороны этой комнаты стояли массивные стеллажи с широкими полками, заполненными разнообразными ящиками, мешками и свертками. С другой стороны и в торце, противоположном входу, были устроены двухуровневые нары, способные дать отдых как минимум десятку человек. В углу между стенкой у входа и стеллажами была довольно массивная железная печка, причём не буржуйка. В противоположном углу находилось что-то вроде оружейный стойки. Посредине, почему-то примерно в метре друг от друга, находились два даже на вид тяжёлых стола, один из них окружало штук десять табуретов. Все это я успел заметить за какие-то считанные мгновения и тут же сосредоточил все свое внимание на, так сказать, хозяевах этого места. Почти все они в самых причудливых позах валялись на нижнем ярусе нар. За столом, уронив головы, сидели, сладко посапывая, всего два человека. Я же как очнулся, так и валялся на глиняном полу у лестницы, ведущей на выход, слушал Афродиту и осматривался.
Как раз когда она начала говорить, что усыпила бандитов, я стал подниматься с пола и, перебивая её в очередной раз, спросил:
— Все бандиты здесь или снаружи тоже есть?
— Все здесь. Это место хорошо замаскировано, поэтому нет большого смысла держать охрану снаружи.
Я на это только хмыкнул и про себя подумал, что смысл в охране есть всегда. Другое дело, что мне только на руку то, что все бандиты здесь. Афродита между тем продолжала.
— Просила же не перебивать, — с досадой попеняла она. — Тебе срочно надо бежать и где-то прятаться. Минут через пятнадцать ты приблизительно на час потеряешь сознание и начнешь осваивать память бывшего владельца тела, я смогла её сохранить для тебя, поэтому времени у тебя не осталось.
«Вот оно как, теперь понятно, почему Афродита так кипишует. Только вот бежать, как по мне сейчас будет глупостью, гораздо разумнее остаться здесь но предварительно нужно нейтрализовать бандитов». Подумав так, я под бубнеж Афродиты подошёл к столу, за которым спали два, судя по всему, главаря этой шайки и взял в руки обычный кухонный нож, который лежал рядом с керосиновой лампой, освещавшей помещение.
Как взял, так сразу и положил. Просто подумал, что в будущем мне этот схрон, если о нем больше никто не знает, может самому пригодиться, а значит лить здесь кровь, полосуя глотки бандитов, нельзя. Самому же потом убираться. Поэтому поступил проще.
Был у меня случай во время службы в армии, которую я проходил в Афгане. Не люблю об этом вспоминать, потому что пришлось там хапнуть,и немало, но теперь, чую, пережитое и наработанный опыт пригодится не раз.