Допрашивая главарей пленившей меня (теперь уже меня и никак иначе) банды, как я уже говорил, я сумел узнать много интересного о неблаговидных делах некоторых интендантов и командиров отдельных частей РККА. Конечно, не использовать эти сведения для своей пользы и выгоды я в принципе не могу. Но понятно и то, что полученные от бандитов сведения к делу не пришьешь. Соответственно, мне так или иначе нужно, что называется, прихватить этих деятелей на горячем, в идеале сделать это так, чтобы у них в принципе не было возможности отмазаться.
Говоря другими словами, мне край как нужны люди, способные проследить за этими деятелями и дать мне возможность взять их за мягкое место в момент совершения преступления.
С просьбой об откомандировании таких людей в моё распоряжение я и обратился к начальнику управления, естественно, не говоря, для чего они мне понадобились.
Этой просьбой я неслабо удивил собеседника, и, конечно же, он заинтересовался зачем мне нужны специалисты этого профиля.
Секунду подумав, я решил не юлить и честно сказал, что хочу немного понаблюдать за интендантами из окружных складов, может, и получится упростить себе задачу снабжения.
Собеседник только хмыкнул на это, улыбнулся и ответил:
— Дело, конечно, твоё, Сергей, только вряд ли из этой затеи получится что-то толковое, даже если наблюдение обнаружит какие-то нарушения. Слишком уж запущено все с этими окружными складами. И как уже говорил, мне запретили с ними работать. Поэтому своих людей я тебе не дам, но помочь попытаюсь. Есть у меня на примете местные кадры, способные справиться с наблюдением не хуже наших спецов. Я скажу тебе, как их найти. Только сам понимаешь: положиться на них в полной мере нельзя, но если договоришься, думаю, работу они сделают.
— Может, их призвать на службу и оформить в штат моего подразделения? — тут же озвучил я, как мне показалось, хорошую идею.
— Не думаю, что это следует делать, да и возраст у этих людей не совсем подходящий для призыва. Лучше бы тебе договориться с ними, ведь не зря говорят, что насильно мил не будешь. Конечно, тогда придется платить им за работу, но тут уже сам думай, как ты это будешь делать, не хуже меня знаешь, что оплата может быть разной.
Выслушав начальника управления и получив у него данные людей, с которыми можно договориться о сотрудничестве, я поблагодарил его и отправился в выделенный нам кабинет.
Конечно, помощи со снабжением, на которую я рассчитывал, я в полной мере я не получил, но и так грех жаловаться. При случае обязательно отблагодарю начальника управления, без него мне было бы на порядок сложнее, но об этом я подумаю позже. Сейчас мне нужно сосредоточиться на чуть ли не самом важном вопросе: поиске будущих командиров в мое подразделение. Как ни крути, а мне с ними придется идти в бой, так что надо искать людей, которые точно не подведут, что очень непросто.
Добравшись до кабинета, я застал там только старшину, который уведомил, что политрук с сержантом уехали решать вопросы с казармой. Вернее, договариваться о размещении наших людей, разбираться с обеспечением имуществом и оценивать на месте состояние выделенных нам помещений.
Я в свою очередь рассказал ему о разговоре с начальником управления и уведомил, что нам не придется никуда идти, личные дела командиров принесут прямо сюда.
Тот как-то странно на меня посмотрел и неожиданно спросил:
— Скажи, командир, а что вообще происходит? Нет, я понимаю, что ты многое недоговариваешь, и на это у тебя наверняка есть причины. Я спрашиваю только чтобы понимать, как мне действовать.
— Почему ты решил, что я недоговариваю?
— А это просто. Вместо того, чтобы разместиться в казармах, хочешь организовать полевой лагерь. Вместо того, чтобы просто забрать из разных частей РККА несколько взводов и сформировать роту за несколько дней, будешь, как я понял, отбирать чуть не каждого красноармейца. Ну и слова о том, что рота будет нестандартной, наводит на некоторые мысли.
В принципе я ждал подобных вопросов, просто не думал, что мне их начнут задавать так скоро. Честно сказать, я пока не готов к подобному разговору, но деваться некуда. Только я сразу не стал отвечать на вопрос, а вместо этого сам спросил:
— Скажи, старшина, если, конечно, это не секрет: за что тебя разжаловали и в каком звании ты был раньше?
— Был капитаном, разжаловали сначала до лейтенанта, а потом и до сержанта. Старшину недавно получил. А за что, сказать не могу, мне запрещено об этом говорить.
— Каким подразделением командовал?
Старшина, ну или бывший капитан, как-то тяжело вздохнул и произнес:
— Командовал ротой обеспечения на одном из полигонов, но и об этом мне тоже запрещено говорить.
— Понятно. Наверное, из-за того, что есть опыт командования отдельными подразделениями, тебя и отправили ко мне?
Старшина на это только кивнул. Я в свою очередь решал для себя, что стоит ответить ему на его вопрос. Правду? Вообще не вариант, даже в урезанном виде. Рассказать о будущей войне? Можно, но если только в виде предположений. Наврать с три короба? Наверное, не стоит, всё-таки авторитет трудно заработать, а вот потерять его — как два пальца против ветра.
В итоге решил сказать полуправду и без особых деталей.
— Пока, старшина, ничего такого не происходит. Мы формируем роту и начинаем учиться воевать по-настоящему. Задача: за год создать боеспособное подразделение с обстрелянными бойцами, способное выполнять широкий спектр задач. Об этих самых задачах мы позже поговорим отдельно, сейчас достаточно понимать, что рота должна быть максимально мобильной, а значит механизированной, и иметь серьезный боевой потенциал. Говоря по-другому, подразделение должно быть хорошо насыщенно относительно тяжёлым вооружением. Я говорю не про пушки с танками, а про хотя бы крупнокалиберные пулемёты и минометы. Но об этом мы тоже подумаем позже. Сейчас все просто. Нам нужно составить штаты, чем мы с тобой займемся прямо сейчас и комплектоваться людьми. Дальше как говорится, больше.
— К чему готовиться будем? — всё-таки уточнил старшина. — мне нужно понимать, какой подбирать личный состав.
— К войне будем готовиться, к тяжёлой и большой войне, — ответил я и, видя досаду на лице старшины, добавил: — А по поводу задач, стоящих перед подразделением, то об этом пока говорить рано, но в любом случае я хочу, чтобы мои бойцы были готовы к любому развитию событий и могли воевать любым имеющимся у РККА оружием вплоть до противотанковых пушек и полковых минометов.
Говоря это все, я думал: «Господи, какой же бред я несу?»
На самом деле я старшине ни разу не соврал и все это имеет право на жизнь. Другое дело, что о задачах, которые на самом деле придётся решать подразделению, до начала войны я даже думать буду с осторожностью. Соответственно, и говорить об этом не стану. Но и уже сказанного более чем достаточно для понимания, куда идти и к чему стремиться.
Старшина между тем не унимался.
— С кем воевать будем, командир?
Я невесело улыбнулся и ответил:
— Не знаю точно. Могу только предположить, что с немцами, слишком уж они сильны стали.
— Год, говоришь? — уточнил старшина, внимательно глядя на меня. — За год многое можно успеть.
— Ты пока даже представить не можешь, сколько нам всего надо успеть. Но об этом пока рано говорить. Сейчас, повторюсь, главное — люди, притом лучшие из возможных.
— Странно, что мы ищем их среди нарушителей дисциплины, — слегка язвительно заметил старшина. Но и я не остался в долгу.
— Да хоть среди заключённых, главное, чтобы подошли.
Этот наш разговор прервал стук в дверь.
Оказывается, пока мы тут разговоры разговаривали, нам успели доставить личные дела злостных нарушителей из числа командиров РККА. Притом, судя по двум большим коробкам, заполненным папками чуть не битком, нарушителей в десятой армии хоть пруд пруд.
Кстати, очень оперативно привезли эти самые дела, что навевает на мысли, что они кому-то, наверное, понадобились раньше нас.
Как бы там ни было, а приняв эти коробки и поблагодарив двух лейтенантов, которые их доставили, мы со старшиной приступили к изучению содержимого.
Читая личные дела и рапорты о том, что творили командиры Красной армии, я охреневал напрочь и не знал, плакать мне или смеяться.
Честно сказать, больше мы со старшиной даже не смеялись, а ржали как кони стоялые. Да и как иначе, если иногда попадалось такое, что хоть стой, хоть падай. Например, приколы с неким лейтенантом Завяловым, которого три раза уличили в связи с женой его непосредственного командира, но не смогли ничего доказать.
Это как так? Уличили, но не доказали?
Или ещё пример с лейтенантом Бурым. Этот кадр поднял по тревоге вверенный ему взвод и обнес клубнику с огорода белоруса, который ему не понравился, аргументировав это тем, что он похож на кулака из деревни, где этот лейтенант вырос.
Про пьянки со стрельбой даже говорить не буду, как и о случаях неуплаты за некие оказанные командирам услуги местных женщин лёгкого поведения. Я чуть живот не порвал, когда читал объяснение одного из тех лейтенантов, которые отказались платить. По его словам, его наглым образом пытались обмануть, потому что вечером он уходил из ресторана с прекрасной феминой, а проснувшись утром, обнаружил рядом с собой заплывшую жиром бабищу, которая не помещалась в кровати.
В общем, весело здесь живут командиры РККА, да и отдыхают с огоньком.
Как ни странно но подходящих нам командиров мы всё-таки отобрали, притом сразу пять человек, хотя по всем раскладам нужны нам только три лейтенанта.
Я решил брать сразу всех пятерых с расчётом, что кто-то из них нам может не подойти, а в случае если ко двору придутся все, я буду придумывать для них подходящие должности. Просто я не в силах был отказаться от таких спецов.
К примеру, лейтенант Чумак воевал в финскую в должности командира разведроты и был понижен в звании за то, что высказал командиру дивизии все, что он думает о его командовании. Странно, что его не посадили или вообще не расстреляли.