— Не станет сильных волшебников, исчезнет и настоящее волшебство, — печально вторил его мыслям чародей с холмов, — а я не хочу этого. И плевать мне на заверения о нестабильности дара. Выдумки. Я родился с ним, мне лучше знать его природу. Я истинный образец того, чему способен научиться человек, жаждущий колдовать самостоятельно, без соблюдения глупых правил вроде не магичить в безлунные ночи.
— Как твое имя? — быстро спросил Арх-Ш. Задавая вопрос, он вложил в него толику силы, должной заставить чародея ответить правду.
— Меня незачем околдовывать, — сказал тот и замолчал, позволяя понять, что чары не сработали. — Дариас, — произнес он, чуть погодя. — Это истинное имя, клянусь силой.
Не требовалось Арх-Шу никаких клятв, он и без них видел правду и, более того, оценил ее по достоинству.
Чародей сел поудобнее, опершись спиной о прутья, потянулся и расправил плечи (насколько уж ему удалось: в клетке было тесно).
— А ничего так… — проговорил он, поморщившись, и потер пальцами переносицу. — Качественной дрянью ты меня уложил: голова трещит до сих пор. Из этого Акадеруса вышел бы отличный зельевар, не занимайся он глупостями и не растрачивай себя на полнейшую ерунду.
— А меня зовут Арх-Ша’ас-Ир-Дссс, и я никому и никогда не служу, — сообщил дракон.
Глаза чародея удивленно блеснули, только спросил он вовсе не то, чего ожидал Арх-Ш:
— Я как-то задел или обидел тебя? Странно, не помню, чтобы даже шутил о драконах.
Арх-Ш отрицательно покачал головой.
— Тогда не понимаю, чем я заслужил подобное обращение, — искренне недоумевая, проговорил Дариас.
Пожалуй, не будь Арх-Ш огнедышащим драконом черной масти, он покраснел бы. Выходило, он сломал жизнь незнакомому человеку ни за что на абсолютно ровном месте. И пусть все еще удалось бы исправить, совестно стало все равно.
— Как ты вообще сошелся с Акадерусом?
Арх-Ш вздохнул, лег на живот и положил голову на скрещенные лапы. Так удобнее было наблюдать за клеткой, вернее, чародеем, сидящим в ней.
— Как-как… — проворчал он. — Ты же видел этого мага.
— Завистливый, неуравновешенный, эмоциональный тип, склонный к депрессиям и истерикам. Еще он полагает себя адептом добра, ратующим за миропорядок, и считает всех, желающих жить по-своему, истинным злом, достойным осуждения, а то и уничтожения.
Арх-Ш приподнял голову и склонил на бок. Акадерус почему-то постоянно принимал этот жест за выказывание агрессии, а вот Дариас понял верно и рассмеялся.
— Хочешь сказать, изъясняюсь, словно заправский маг конклава? — спросил он.
Арх-Ш кивнул.
— Кто ж сказал, будто я с ними не общался? На турнирах неохота казаться страннее, чем есть, вот и насобачился.
Арх-Ш фыркнул зеленым огнем из одной ноздри, и синим из другой. Вообще-то, ничего удивительного: цвет пламени зависел от температуры, а Арх-Ш умел ее изменять. Чародей тоже наверняка знал основные физические законы родного мира, иначе попросту не смог бы магичить, но посмотрел с выражением искреннего восторга на лице. Арх-Ш аж загляделся на него такого, казалось, глаза испускали сияние, в нем было неописуемо приятно купаться, словно под теплыми струями водопада.
— Кажется, я понял, — произнес Дариас, и наваждение развеялось, но чувство приятия никуда не делось. Тепло, исходящее от чародея, Арх-Ш чувствовал теперь постоянно. — Тебе необходимы эмоции. Акадерус привлек тебя собственным безумием.
— Пожалуй, — не стал отрицать Арх-Ш. — Он забавный и постоянно меня смешит, а ведь бессмертного древнего дракона заставить испытывать хоть что-то достаточно трудно. Подобный дар дорогого стоит.
— Как жаль…
Арх-Ш снова приподнял щиток (на этот раз над левым глазом).
— Мне впервые жаль того, что я совершенно лишен безумия магов, — пояснил Дариас. — Но возможно, я смогу привлечь тебя чем-то иным?..
А вот это уже походило на предложение и попытку — как там назвал Акадерус недавно? — перекупить его.
«Почему бы и нет», — подумал дракон. Акадерус начал его утомлять, никого другого на горизонте не наблюдалось, а чародей интриговал. С другой стороны, Дариас не только казался, но и являлся опасным. Арх-Ш чувствовал в нем силу и на полном серьезе опасался и за сохранность своих несметных богатств, и за собственную шкуру. К тому же сам факт — попытки договориться за спиной пусть и не устраивавшего более, но компаньона — ему не нравился.
— Может быть, — тем не менее, произнес он. — Однако знаешь ли ты, что все чародеи, желавшие договориться с драконом, проходили через ритуал? Принесешь мне клятву — помогу.
На миг во взгляде чародея отразилась растерянность и неуверенность. Вообще-то клятву и Аркадерус не приносил, просто поклялся силой в том, что не будет и помышлять против дракона (любого дракона!). Однако от чародея хотелось именно заверения в вечной дружбе.
— М… — протянул чародей, и Арх-Ш не удержался от смешка. Он многое отдал бы, чтобы узнать, о чем тот подумал. Наверняка, прикидывает, как бы не оказаться в роли слуги. — Нет, — наконец твердо произнес Дариас. — Не принесу.
Арх-Ш, уже практически уверенный в его согласии, едва не подавился собственным дымом.
— Как это?..
— Не желаю навешивать на себя обязательства.
— Да вы, люди, только этим и занимаетесь! — от досады Арх-Ш вновь разозлился, пустив из ушей оранжевое пламя. До подобного состояния Акадерус не доводил его ни разу, а чародей умудрился вывести из себя в течение каких-то пяти минут. — Союзы торговые, военные, дружеские и брачные! — принялся перечислять он.
— Если бы супружеская неверность вела к отсыханию яиц или грудей (в зависимости от того, кто возлег на стороне), дорога к алтарям заросла бы бурьяном. Лишь самые одиозные, фанатичные и глупые сочетались бы браком, но их и не жаль. Лично мне дорога собственная магия.
— А ты не предавай, — ввернул Арх-Ш.
— А если ты решишь причислить меня к числу собственных сокровищ?
Арх-Ш фыркнул.
— Может, я не решу?
— А может — не может? — вопросом на вопрос ответил чародей.
Наступила тишина и продолжалась целых десять минут. В течение них Арх-Ш все ждал от Дариаса хоть какой-нибудь реплики, но тот разглядывал стену и, казалось, вообще забыл о драконе.
А время все шло. И Акадерус мог вернуться в любую минуту.
— Ладно, — наконец уступил Арх-Ш. — В свою очередь я пообещаю не ограничивать твою свободу. Ну? Согласен?
— Нет! — даже не задумавшись над ответом, сказал Дариас.
— Ну и сдохни в этой клетке! — прорычал Арх-Ш.
«Не настолько и нужен мне новый чародей, чтобы идти на уступки. Вернее, вообще не сдался ни за какими благами. Мелкий зазнаистый человечишка!» — подумал Арх-Ш и отвернулся.
Этот момент и выбрал Акадерус, чтобы вернуться. Хлопнула дверь, и на пороге появился старый маг с какой-то склянкой в руке, увидев которую Дариас слегка побледнел.
— Вот! — потрясая ею в воздухе, заявил тот. — Сейчас и приступим.
Заинтересованный взгляд Арх-Ша он проигнорировал, прошел к столу и разжег горелку. Излитая в котелок жидкость дала сероватый пар с сиреневыми искрами и отвратительным запахом. Дракон скривился и чихнул, Акадерус заорал, когда дым окутал полкомнаты и устремился в пробирку. Наполнив ее, он тотчас преобразовался в мутную жидкость болотного цвета.
— Ты, гадина холоднокровная, чего творишь?! — возопил маг, хватая и опрокидывая в себя жидкость. — Задумал лишить меня могущества?!
— Разве ты не выпустишь пленника из клетки? — уточнил Арх-Ш, игнорируя очередное оскорбление, на этот раз действительно покоробившее. Ни рептилиями, ни холоднокровными драконы в действительности не являлись.
— Кто знает, на что он способен? Вначале лишу сил и присовокуплю их к своим, потом обездвижу и лишь затем… — глаза старого мага кровожадно блеснули, взгляд метнулся в угол, где располагался большой камень с вырезанными на нем магическими символами. Арх-Ш видел похожие у некромантов, но не думал, будто Акадерус умеет пользоваться их инструментами. — Не мешай.
Следующие манипуляции мага удивили дракона еще сильнее. Подойдя к шкафу, сделанному из очень светлого, практически белого дерева, Акадерус достал из кармана ключ, отворил дверцу и очень скоро вернулся к столу, неся за лапку крупную летучую мышь. Арх-Ш не видел раньше такой разновидности и точно не слышал, чтобы эти существа достигали размера кошки. Он открыл было рот, чтобы спросить, но Дариас опередил его, тихо, но властно произнеся:
— Не смей.
Акадерус проигнорировал его и, донеся свою ношу до стола, со всей силы ударил ею о столешницу.
Летучая мышь издала странный звук, более всего напоминающий стрекот сверчка (если бы насекомое было бы размером с волкодава) и поменяла форму. Теперь на столе лежало нечто змееобразное и попеременно то скручивало, то раскручивало хвост.
— Мне понадобится несколько капель твоей крови, — обратился Акадерус к чародею. — Не упрямься, мальчик.
— Нет, — произнес тот твердо. В следующий миг существо вскочило на восемь паучьих лапок и, отрастив стрекозиные крылышки, кинулось к нему.
Акадерус победно улыбнулся.
— Я ведь рассказывал, что учился на одном курсе с будущим некромантом, — впервые правильно истолковав взгляд Арх-Ша, пояснил он, не без удовольствия наблюдая за тем, как Дариас отмахивается от странного создания. Тот быстро сообразил, что сбить паука-стрекозу не сумеет. Его магия не проходила сквозь прутья клетки, зато внутри он сумел создать нечто вроде защитной сферы. В ней он и застыл, обняв колени и прижав их к груди. — Только не уточнил, кто именно изготовил зелье, которое полностью извратило дар малолетнего выскочки. Все обязаны жить по правилам, — добавил он. — Абсолютно все!
Арх-Ш посмотрел на Дариаса. На лице чародея отразилось отчаяние, хотя он и пытался скрыть его. Удушливый серый дым медленно поплыл по направлению к клетке, окружил, существо впитало в себя его часть и принялось порхать возле самых прутьев. Чародей отшатывался насколько мог.