– Тебя застрелили? – в ужасе прошептал Джон.
– Ещё не знаю, – тоже шёпотом отозвался Майкл.
Теперь-то мы знаем, что никто не пострадал. Питера, впрочем, отнесло взрывной волной далеко к морю, а Венди вместе с Медным Колокольчиком подбросило вверх, хотя для всех было бы лучше, если бы она выронила шляпу.
Я не знаю, тогда ли осенило Динь, или эта идея долго вынашивалась, но она выпорхнула из шляпы и принялась завлекать Венди навстречу погибели.
Нельзя сказать, что Динь плохая, но в тот момент она была действительно плохой. Случалось, она становилась целиком хорошей. С феями всегда так: либо плохие, либо хорошие, потому что они слишком малы, чтобы совмещать оба качества. Они могут меняться, но только при условии, что меняются целиком. В тот момент Динь наполняла ревность к Венди. Что означал её мелодичный звон, Венди, разумеется, не понимала, и, боюсь, в нём было много бранных слов, но звучал он ласково, да и сама фея летала туда-обратно, словно приглашая девочку следовать за ней.
Что ещё оставалось бедной Венди, кроме как звать Питера, Джона и Майкла? Но в ответ раздавалось лишь насмешливое эхо. Она не знала, что в тот момент Динь ненавидела её так, как умеет ненавидеть настоящая женщина, поэтому, сбитая с толку, спотыкаясь, летела за ней навстречу своей участи.
Остров оказался настоящий
Предчувствуя, что Питер возвращается, Нигделандия оживала. Мы должны были бы сказать «просыпалась», но здесь больше подходит «оживала», да и Питер всегда выражался именно так.
В его отсутствие жизнь на острове обычно замирала. Феи по утрам прихватывали лишний часок для сна, звери занимались своими детёнышами, индейцы только и делали, что ели шесть суток подряд, а пираты и потерянные мальчишки при встрече лишь демонстративно показывали кукиши друг другу. С появлением Питера, который ненавидел спячку, все возвращались к обычной жизни. Если приложить сейчас ухо к земле, то можно услышать, как на острове вновь закипает жизнь.
Этим вечером расстановка основных сил здесь была такой: потерянные мальчишки разыскивали Питера, пираты искали мальчишек, индейцы выслеживали пиратов, а дикие звери охотились за индейцами. Все они кружили по острову, но не встречались, поскольку двигались с одинаковой скоростью.
Все жаждали крови, кроме мальчишек, которые обычно с удовольствием наблюдали за кровавыми битвами, но сего-дня вышли встречать своего капитана. Количество мальчишек на острове постоянно менялось по разным причинам – например, из-за того, что кого-то убивали, а когда Питеру казалось, что они начинают взрослеть, что было совсем против правил, он сокращал свою команду. Сейчас на острове живут шестеро, считая Близнецов. Давайте представим себе, что мы лежим в зарослях сахарного тростника и наблюдаем, как мальчики идут цепочкой, сжимая в руках кинжалы.
Питер запретил своим подопечным подражать ему, поэтому на них шкуры убитых ими же самими медведей, в которых они выглядели такими круглыми и лохматыми, что если упадут, то покатятся по земле, словно шары. Именно по этой причине они выработали очень уверенную походку.
Первым мимо нас прошёл Балабол, не уступавший в храбрости остальным мальчишкам, но самый из них невезучий. На его долю выпало меньше приключений, чем у остальных, потому что, когда приключается что-то стоящее, он всегда бывает в отлучке по каким-то делам. Стоит ему пойти, например, за хворостом, когда кругом царит полное спокойствие, то, вернувшись, он обнаруживает, что мальчишки уже вытирают кровь. Из-за постоянного невезения его лицо приобрело меланхоличное, но отнюдь не мрачное выражение. Из всей компании он самый смирный. Бедный добрый Балабол, над тобой нависла опасность, и сегодня ночью смотри в оба, чтобы не сделать ничего такого, что грозит большими неприятностями. Знай, Балабол: фея Динь задумала недоброе и в качестве орудия исполнения выбрала тебя, рассчитывая на твою наивность. Остерегайся Медного Колокольчика!
Но как до него докричаться? Ведь мы же не на острове, а он – вот идёт мимо, покусывая костяшки пальцев.
Следующим шагал весёлый добродушный Задавала, а за ним – Малыш, который вырезает из дерева свирельки и самозабвенно танцует под собственный аккомпанемент. Это самый самоуверенный из мальчишек. Ему кажется, что он помнит то время, когда ещё не потерялся, и знает, в отличие от других, как надо себя вести, поэтому и задирает нос. Четвёртым идёт озорник Кудряш. Когда на острове что-нибудь случается и Питер приказывает: «Шаг вперёд, кто это сделал!» – Кудряшу так часто приходится выходить, что он частенько делает этот самый шаг машинально, независимо от того, виноват или нет. Завершали процессию Близнецы. Мы не будем их описывать, опасаясь перепутать, но они похожи как две капли воды. Питер никогда не понимал, что, собственно, такое «близнецы», и поскольку его подданным не разрешалось знать то, чего не знал он, Близнецы оставались загадкой и для самих себя, а потому, словно извиняясь за это, всегда старались держаться поближе друг к другу.
Стоило мальчишкам исчезнуть в темноте, и на тропе появились пираты. Их было слышно ещё до того, как видно, благодаря одному и тому же ужасному куплету, который они постоянно горланят:
Крепи надёжней паруса,
Не страшен нам сам чёрт!
И всех нас примут небеса,
Коль пуля нас убьёт.
Более отвратительного сброда не видывал даже док смерти в Лондоне, на котором вешали пиратов. Впереди всех, по привычке опустив голову к земле и прислушиваясь, шагал красавчик итальянец Чекко – с огромными голыми ручищами и серьгами из испанских монет песо. Это он вырезал своё имя кровавыми буквами на спине начальника тюрьмы города Гао. Гигант-негр, что следует за ним, сменил множество имён, прежде чем стал называться тем, кем темнокожие мамаши на берегах Гуадзо до сих пор пугают своих детей. А вот и Билл Джукс, татуированный с ног до головы. Это тот самый Билл Джукс, который получил на «Морже» от капитана Флинта шестьдесят ударов плетью, перед тем как отдал сундук с золотыми монетами. За ними следовал Куксон, по слухам (впрочем, неподтверждённым), родной брат Чёрного Мерфи, и «благородный» Старки, некогда служивший привратником в школе и известный изящной манерой убивать. За ними: Верзила и боцман-ирландец Сми, довольно добродушный малый, не раздумывая пускавший в ход нож, и Лапша, у которого руки растут ладонями вверх, а также Роберт Маллинз, Альф Мейсон и много разных разбойников, наводивших ужас на весь испанский материк.
В середине процессии, словно большой чёрный бриллиант, восседал Джеймс Крюк, или, как он сам себя называл, Джес Крюк, про которого ходила молва, что он единственный, кого боится Кок. Развалившись в грубо сколоченной колеснице, которую тащили его люди, он погоняет их железным крюком, что заменяет ему правую руку. С подчинёнными он обращается как с собаками, и они, как собаки, слушаются хозяина беспрекословно. Он смугл и красив, хотя и кажется изнурённым, с длинными кудрями, которые с близкого расстояния походят на чёрные свечи и придают ему зловещий вид. Глаза у Крюка обычно задумчивые, цвета незабудки, но когда он вонзает в кого-то свой коготь, превращаются в два огненных пятна. Во всём его облике есть нечто аристократическое, и даже вспарывая животы своим жертвам, он сохраняет чувство собственного достоинства, к тому же, мне говорили, слывёт замечательным рассказчиком. От его безукоризненной вежливости, наличие которой, безусловно, доказывает хорошее воспитание, кровь стыла в жилах. Даже когда он бранился, речь его оставалась изящной, и это вкупе с изысканными манерами свидетельствовало о его благородном происхождении. Не чета своим головорезам, это был человек огромного мужества, и единственное, чего боялся, – вида собственной крови, имевшей странный цвет и необычайно густой. В одежде он старался подражать Карлу II, потому что в далёкой юности ему кто-то сказал, что он похож на несчастных представителей династии Стюартов. Во рту у Крюка всегда приспособление собственного изобретения, которое позволяло курить две сигары одновременно. Однако, несомненно, самым зловещим в его фигуре был железный крюк.
Теперь давайте представим, как мог бы Крюк убить кого-нибудь, например Верзилу, – он вполне подойдёт для этой цели. Вот Верзила, неловко пошатнувшись, чуть не падает на предводителя, задев его кружевной воротник. Тотчас в ход идёт железный крюк, слышится звук разрываемой плоти, хрип, и тело отшвыривают на обочину. При этом Крюк даже не вынул изо рта сигары.
Вот таков страшный человек, с которым решил помериться силой Питер Пэн. Кто выйдет из этой схватки победителем?
Следом за пиратами на тропе войны, которая совершенно незаметна для непосвящённых, появились индейцы, крадучись, вглядываясь в даль. Они вооружены томагавками и ножами, тела их блестят от жира и краски. На поясе у индейцев болтаются скальпы мальчиков и пиратов, поскольку наши индейцы принадлежат к племени пиканинни, которое не следует путать с более мягкосердечными делаварами или гуронами. Возглавлял шествие Великий Малый Барс, увешанный таким количеством скальпов, что идти приходилось на четвереньках, пригнувшись к земле. Последней в цепочке, закрывая тылы, с гордо поднятой головой шагала своенравная принцесса Тигровая Лилия. Её, самую прекрасную из индейских принцесс, гордость пиканинни, то кокетливую, то холодную, то нежную, был бы счастлив взять в жёны любой из храбрецов их племени, но она держится вдали от алтаря, предпочитая брачным узам томагавк. Смотрите: они ступают по сухим веткам совсем бесшумно. Единственный звук, который нарушает тишину, – это их пыхтение. Дело в том, что они раздобрели после обильных застолий, но со временем наверняка похудеют, хотя сейчас лишний вес может доставить им немало неприятностей.
Индейцы исчезли так же, как и появились: словно тени, а их место заняла длинная разношёрстная вереница диких зверей. Львы, тигры, медведи и бесчисленные мелкие зверюшки, которые в обычной жизни стараются держаться от хищников подальше, на этом благословенном острове живут с ними душа в душу. Хищники, что охотятся на людей, сегодня голодны, о чём свидетельствуют свисающие из пасти языки.