— … не оправдал! Мы ведь можем и передумать. И ты не только не поднимешься на ещё одну ступень посвящения, но и скатишься вниз — в ранг послушников! А теперь так уж и быть: можешь сказать. В свою защиту. Мы… возможно учтём твои аргументы. Если они окажутся сильными. Но — реально сильными!
Запинаясь, отец Фаи начал:
— Я… Ваше Темнейшество, всё уже… э-э… сказал!
Мы и не предполагали! А это оказался — сам Конан-киммериец! Мы ведь и подумать не могли, что этот наглый варвар действительно потащится в наш медвежий угол, для поиска этих чёртовых сокровищ! Ведь наш замок расположен так далеко от обычных мест его промысла! Дочь и волков на него натравливала, и медведя! Ну, это когда она ещё не знала, что это не просто зарвавшийся воин-авантюрист, а сам Конан! И ведь её план по его остановке и усыплению сработал! Просто…
— Да? — в голосе вопрошавшего звучало и раздражение и вопрос.
— Просто этот киммериец оказался куда более живуч и силён, чем можно было ждать от обычного человека! Он и очнулся на добрых три часа раньше положенного, и верёвки смог перетереть, и подкоп из подвала сделал! Он очень находчив и коварен! А слышали бы вы, ваше Темнепйшество, как он насиловал мою дочь! Часами! Такого нормальному человеку никогда не свершить!
— Ну, насчёт «насиловал» мне можешь не заливать. Я прекрасно знаю твою Фаю. Ей никакого мужчины никогда не достаточно. Вся в мамочку. — человек на троне усмехнулся, отец Фаи вскинул было голову — похоже, его задело презрительное отношение к матери его дочери, но сказать горбун ничего не посмел, — Ну а то, что она добавляет в свои зелья для усыпления ещё и зелья для мужской силы, ни для кого не секрет. А вот то, что ты, очнувшись, не попробовал освободить руки, как сделал он, и не выбрался через подкоп и не подкрался сзади, оглушив его — как он тебя — полностью твоя вина!
— Да, ваше Темнейшество, моя. — старик покивал с самым сокрушённым видом, — Но руки он связал вот так, за спиной, а петлю от них, — старик показал, как именно Конан связал его руки, — закинул мне на шею. Так что я никак не мог освободить их сам! А только лежал на спине на них, и ждал. Пока дочь разрежет путы.
Конан мысленно усмехнулся: такой метод вязания рук, когда жертва вынуждена держать связанные кисти у самой шеи, за спиной, и боится задохнуться от судорог в своих же затекших руках, он перенял у пиктов. Пусть они и дикари, и жестокие, и кровожадные, но полезный опыт…
Нужно перенимать!
А вот Ясмину он связал вовсе не так жестоко — просто за спиной. Чтоб легко (Ну, сравнительно!) могла освободиться после его ухода. И отца вызволить.
— Ты снова доказал, что уже стар, слаб, и утратил хватку и способности. Вот если б этот варвар, достоинства которого ты нам тут так превозносишь, оказался здесь, уж я бы тебе показал, как нужно действовать! Чтоб не оставить человечишке ни единого шанса! Ну а сейчас…
Что там собирался ещё сказать, и как унизить всё-таки не чужого варвару человека предводитель стариков, Конан не услышал. Потому что слова «Его Темнейшества» вызвали в душе киммерийца лютый гнев! И он успел снять лук со спины, наложить стрелу и прицелиться!
Ах ты, гад1 Сейчас ты получишь «привет» от «человечишки»!
Так что вонзившаяся точно в центр лба стрела прервала зарвавшегося хама и гордеца на троне на полуслове. Его труп как стоял, так и рухнул — с грохотом, прямо под ноги тому, кого он только что поносил и ругал!
Огромный и высокий зал наполнился громкими бессвязными выкриками и лязганьем оружия! Началась паника и суета! В зал вбежало через боковые и центральные двери более взвода — человек тридцать! — стражи! Странно — а до этого Конан нигде не встретил ни единой живой души: на постах, которые полагалось бы выставлять на всех лестницах и во всех коридорах! Да и во внутреннем дворе и на стенах, если уж на то пошло!
Ещё одна ловушка?!
Конан быстро прикинул: у него в колчане осталось с десяток стрел — на всех не хватит! Значит, нужно прикончить издали, не вступая в «близкие контакты», хотя бы колдунов! А вот стражу поубивать старым добрым способом: мечом и кинжалами!
Однако чародеи успели перегруппироваться, и, догадавшись, откуда прилетела стрела, попрятаться за колоннами и в нишах!
Но пока они бежали к спасительным укрытиям, варвар успел прикончить двоих из двенадцати: стрелы вонзились точно в центр спин!
Восемь стрел на десять магов. Плохо. И это — несмотря на то, что оставшиеся целыми стрелы из волков он тогда повынимал… Эх, надо было брать стрел побольше. И не рассчитывать, что они будут уходить только на охоту!
Закинув верный гирканский лук за спину, киммериец метнулся снова к лестнице: уж если от него и ждут каких-то действий, то наверняка не таких наглых, которые он сейчас предпримет!
Спуск по замшелым выкрошившимся ступеням занял не более нескольких секунд. И вот он — в коридоре, откуда помпезные двери центрального портала ведут прямо в тот самый тронный зал! Конан с рычанием подскочил к двум весьма упитанным на вид стражникам, что стояли сейчас по его сторонам, и взмахнул мечом!
Две отрубленных головы покатились по каменным плитам коридора — и не помогли стражникам их дохленькие сабли, которыми они пытались загородиться от хайбарской стали!
Из помпезных дверей на грохот и истошные крики начали выбегать и другие стражники. Однако Конан не давал им выбежать легко и просто: в его интересах было, чтоб враги теснились в узком пространстве дверного проёма, мешая друг другу! И пока это происходило, он успел отрубить три руки, одну голову, и вспороть пару животов!
Но вот на него слева и справа набежали те стражники, что выскочили через ещё два боковых выхода из тронного зала. И пришлось, наплевав на удобную позицию, уносить ноги: как бы ни был силён варвар в схватке на мечах, против трёх десятков профессионалов, нападавших со всех сторон, ему долго не продержаться!
Тактику киммериец применил простую: он быстро, со всей возможной скоростью, ринулся снова по лестницам наверх, на каждой лестничной площадке внезапно останавливаясь, и вступая в бой с теми, кто имел глупость оказаться наиболее быстрым из преследователей! Позиция сверху давала ему массу преимуществ!
И на каждой такой площадке оставался один-два воина, с разрубленными торсами, или отсечёнными конечностями: кровь лилась рекой вдоль всего пути киммерийца. Но вот и верхняя площадка! Дальше — только коридор!
По нему Конан и побежал, прикидывая, что он сейчас направляется в сторону одного из боковых крыльев замка. И действительно: в двадцати шагах оказался поворот, и дальше за ним уходил ещё коридор! Сразу за углом Конан позволил себе прислониться на миг к стене, и утереть тыльной стороной плеча пот: воздух казался тут, в замке, каким-то уж излишне сырым и спёртым, и тусклый словно неживой свет, который давали редкие факелы, развешанные в держаках на стенах, словно ещё усугубляли этот эффект.
Но вот из-за поворота выскочили очередные преследователи, и уж Конан постарался, чтоб ещё двое оказались на полу, и были более не в состоянии мешать ему! Пробежав ещё двадцать шагов мимо запертых массивных дверей, очевидно, комнат, явно тоже не использующихся сейчас, варвар обнаружил ещё лестницу — вниз.
Теперь ему приходилось отступать, ведя бой снизу — вверх. Но ему это нисколько не мешало: обширная практика позволяла драться в любой позиции. К тому времени, пока добрался снова до первого этажа, из толпы, гнавшейся за ним, в живых осталось не более полутора десятков воинов!
Но сдаваться, как и отступать они явно не собирались, и упорно продолжали гнать Конана вглубь строения! И это ему ещё — думал Конан — повезло, что ни у кого тут нет луков! Ну, или арбалетов.
Зато есть суковатые дубины. В этом Конан убедился, забежав за очередной угол, и получив как раз такой штукой в лоб!
Из глаз посыпались искры, и каменный грязный пол вновь метнулся к его глазам — на краешке сознания мелькнула мысль, что второй раз за один день — пожалуй, многовато…
Снова вокруг стояла кромешная тьма. Но на этот раз, как Конан не щурился и не моргал, привыкнуть не удалось.
Значит — капитальный подвал. Где-то на самом нижнем подземном уровне замка… И вместо лёгких и непрочных верёвок, на запястьях и щиколотках — мощные железные кандалы. Проверка показала, что они ещё и прикреплены цепями к мощным кольцам в невидимых стенах.
Попытки Конана обследовать свою тюрьму практически ничего не дали: он лежал на прелой соломе прямо на каменных щербатых плитах, полукруглая стена, к которой его приковали двухметровыми цепями, оказалась точно такой же щербатой, сырой, и… Несокрушимой.
Попытки поискать в сапоге сказали, что уж на этот-то раз его обыскали капитально: кинжала не было! Ну, хоть сапоги оставили, и на этом спасибо.
К сожалению, ни обычного в таких условиях кувшина с водой, ни миски с пищей в пределах досягаемости не обнаружилось. Голодом, что ли, или жаждой его тут будут морить?
Вскоре однако где-то над головой киммерийца захлопало, загремело. И вот его каменный мешок озарился неверным колеблющимся светом: над головой открылась дверь, и в неё вошёл кто-то с факелом. И этот кто-то оказался не один, судя по топоту нескольких пар сапог по лестнице. Да, Конан оказался в самом основании некоей башни, и спуск сюда имелся только один — по круговой каменной лестнице, шедшей по периметру этой самой башни.
И, разумеется, выход с этого спуска находился в противоположной стороне от места, где Конан был прикован. А будучи прикованным, «тёплый» приём гостям организовать не удастся.
По лестнице неторопливо гремели чьи-то уверенные шаги — явно начальственные, а позади было слышно ещё человек пять: наверняка охрана при Хозяине. Но вот этот хозяин и появился из-за изгиба крутых ступеней. Над его головой, так, чтоб было светло, но не капало смолой, двое стражников держали факелы. Ещё четверо стражников с луками замыкали маленькую процессию.
Спустившись на пол каменного мешка, хозяин, разумеется, оказавшийся одним из стариков-колдунов, подошёл к варвару. Впрочем, остановившись от того в трёх шагах. Некоторое время царило молчание: Конан рассматривал старика, и его эскорт, прикидывая, как бы раздобыть ключи от замк