Махони казнен, а Стэн в бегах. Возможно, в данный момент самого Эку ждет переход в нематериальный мир его предков.
«Интересно, — подумал он, — кто будет допрашивать меня от имени Императора».
Длинное черное тело манаби с красноватыми обводами на крыльях и почти трехметровым хвостом, являвшимся чем‑то вроде руля, плавно скользило, приближаясь к Центру. Все чувства Эку были обострены. «Возможно, — подумал он, — это потому, что я наслаждаюсь покоем своего родного мира в последний раз». Иногда он спрашивал себя, почему выбрал карьеру дипломата, которая вынуждала его так часто оставлять Сейличи, где был всего один континент с множеством озер и редкими горами.
Может, ему не следовало покидать родную планету, а нужно было стать одним из множества философов — парить в воздухе по воле легкого ласкового ветра, думать, преподавать. Его юношеские статьи, посвященные диалектике личности, хранились в памяти компьютера где‑то под землей, там, где находились все необходимые манаби машины и строения.
Единственными искусственными сооружениями на поверхности Сейличи были три Гостевых Центра, построенные исключительно в качестве любезности неспособным летать существам, которые пожелают посетить планету. Внешне каждый из Центров напоминал огромное жерло потухшего вулкана, в «кратере» которого прятались посадочные площадки.
Сенсоры Центра уловили приближение Эку, и двери распахнулись. Дипломат влетел внутрь и пошевелил усиками. Почувствовал едва уловимый собственный запах и последовал за ним в сторону конференц-зала. Там его поджидал посланник Императора, который удобно расположился в мягком кресле.
Солон Кенна оказался еще толще и доброжелательнее на вид, чем помнил его Эку. Впрочем, похоже, он по‑прежнему злоупотребляет спиртными напитками, отметил про себя манаби. Те, кто считали Кенну жирной карикатурой на тупого и беспринципного политика, не сумели продержаться на политической арене достаточно долго, чтобы изменить свое мнение. В данный момент Кенна в качестве наемного убийцы прибыл на Сейличи — от имени Императора.
— Давненько мы с вами не виделись.
— Да уж, это точно, — ответил Кенна, который выбрался из своего кресла и улыбнулся. — Я тут сидел и раздумывал о красотах Сейличи. — Естественно, Кенна произнес название планеты правильно. Он по‑прежнему обожал витиеватые речевые обороты, на которые много лет назад обратил внимание Император. — Мне следовало бы почаще приезжать сюда, особенно сейчас, когда Империя восстановлена. Однако… — Он пожал плечами. — Время проходит, оставляя нас далеко у себя за спиной. Да и забот у меня предостаточно. Вы знаете, что я решил написать мемуары?
— Невероятно интересно.
Не просто вежливость со стороны Эку — он никак не мог понять, почему люди так любят запутанные и сложные, да к тому же еще и нечестные политические приемы, когда, как было принято считать среди манаби, прямой и открытый путь приносит гораздо больше пользы. Впрочем, эти представления манаби не мешали им по достоинству оценивать многословные разглагольствования и прибегать к ним в случае необходимости. Так что если мемуары и вправду увидят свет, подумал Эку, интересно, как Кенне удастся избежать в них упоминания того простого факта, что с самого рождения он был подонком и мерзавцем и пробивался в политику всеми доступными ему способами.
— Однако я прибыл сюда по делу, — с деланной тоской в голосе проговорил Кенна. — Меня послал Вечный Император. — Он достал из кармана карточку, на которой сразу же засветился герб Империи, оживший благодаря прикосновению руки Кенны.
— Насколько я понимаю, вас интересует Стэн.
— Вы правильно понимаете.
— Конечно, — проговорил сэр Эку. — Я окажу вам любую посильную помощь. Нейтралитет моего народа не имеет в данном вопросе никакого значения, поскольку он никогда не распространялся на сокрытие информации о преступниках, коим, если я не ошибаюсь, является Стэн.
— Он самый отвратительный из всех преступников в галактике, — согласился Кенна. — Он предал Империю — исключительно ради собственных амбиций. Никаких других причин у него для этого не было.
Кенна попытался напустить на себя негодующий вид, но у него это не очень получилось. Он намеренно старался выглядеть глупым, чтобы собеседник не заметил холодного блеска свиных глазок и посчитал его полным кретином.
— Амбиции делают нас посмешищем, так сказал какой‑то поэт… Стэн, — задумчиво проговорил Эку, словно собирал свои воспоминания об этом человеке воедино. — Честно говоря, мне о нем почти ничего не известно, поскольку время, проведенное мной в его обществе, было несколько… беспорядочным — мне кажется, это самое подходящее слово. Я много размышлял о трибунале и Тайном Совете, остальное занимало меня в гораздо меньшей степени, когда я имел дело с этим человеком. Повторяю, я готов оказать вам любую помощь. Однако, честно говоря, вы меня озадачили. Ведь Стэн столько времени посвятил имперской службе… я думал… ну, имперские базы данных… должны содержать о нем более подробные факты.
Кенна нахмурился — Эку показалось, что сейчас он, для разнообразия, абсолютно искренен.
— Я тоже так считал. Но выяснилось, что все совсем не так просто. Очевидно, Император желает проверить имеющиеся у него сведения. Или, что более вероятно, он надеется отыскать мельчайшие улики и детали, которые помогут свершиться правосудию над предателем.
— С чего вы хотели бы начать?
— Вы согласитесь на сканирование вашего сознания? У меня на корабле имеется необходимое оборудование и лучшие специалисты ВБ.
Эку подпрыгнул на месте, кончики его крыльев затрепетали. Сканирование сознания равносильно умственному изнасилованию и может привести к длительной психической травме или смерти — даже если его проводит специалист высокого класса.
— Ни за что, — твердо проговорил Эку, когда ему удалось прийти в себя. — Несмотря на то что я поддерживаю Императора, должен официально заявить, что ни я и никакой другой представитель моего народа не состоял у него на службе. У нас имеются собственные секреты, которые абсолютно не касаются Императора.
Кенна, соглашаясь, кивнул и потянулся к столику. На нем стояло угощение — бренди с Дьюсабла, столь любимое Кенной, и поднос с печеньем, предположительно нейтрализующим алкоголь в организме, а на самом деле химически синтезированным таким образом, что оно, наоборот, усиливало его действие.
— Император сказал, что вы откажетесь, и приказал мне не настаивать на этом предложении. Однако он добавил — неофициально, так что я прошу вас, если вы записываете наш разговор, стереть эти слова, — цитирую: «Когда Стэн будет арестован, осужден и подвергнут сканированию перед казнью, все, кто поддерживал его заговор, невзирая на нейтралитет, будут рассматриваться как личные враги Императора со всеми вытекающими отсюда последствиями».
— Надо сказать, — заявил Эку, который ужасно гордился тем, что ни один усик у него не дрогнул, когда угроза была произнесена, — не самое дипломатичное заявление из всех слышанных мной из уст Вечного Императора.
— Времена дипломатии прошли, — промолвил Кенна. — Кроме того, наш Император относится к опасности, которую представляют собой Стэн и его дружки-бандиты, столь серьезно, что не считает возможным тратить время на красивые речи. Тем не менее от себя лично я готов принести вам извинения по поводу резкости этого заявления, даже несмотря на то, что я всего лишь посыльный. И еще я заранее приношу вам свои извинения за то, что нам придется отнять у вас много времени, поскольку Император желает знать все. Хочу напомнить вам, что этот разговор записывается. Вы имеете право на совет юриста, медицинское обследование и присутствие любого другого лица для подтверждения того, что на вас не оказывается ни физическое, ни фармакологическое воздействие.
— Я понимаю вас и благодарю за принесенные извинения, — проговорил Эку. — Лично для меня в данный момент решающее значение имеет время. Давайте начнем?
Эку принялся рассказывать. Он будет говорить очень медленно, с кучей подробностей, так что понадобится несколько дней, чтобы довести историю до конца.
А в конце каждого дня он будет консультироваться по поводу продолжения рассказа и реакции на него Кенны со своим наставником, спрятавшимся глубоко под конференц-залом в одной из лабораторий манаби.
С Рикор.
Шеф отдела расследований Лайза Хейнз неожиданно проснулась — но осталась лежать неподвижно в своей кровати. Сначала… слух.
Ничего.
Обоняние… Ничего.
Что же тогда?
Движение. Ее «плавучий дом» слегка раскачивался.
Лайза Хейнз чуть приоткрыла глаза.
Лунный свет заливал единственную комнату дома — баржи с мощным двигателем, пришвартованной в нескольких сотнях метров над одним из лесных прибежищ Прайм-Уорлда.
Комната была пуста.
Сэм, муж Лайзы, тихонько похрапывал у нее под боком.
Рука Хейнз скользнула вдоль края кровати по водяному матрасу, прикоснулась к дулу всегда заряженного мини-виллигана, который уже через мгновение удобно лежал у нее в ладони.
И снова баржа покачнулась.
Кто‑то пытается взобраться по одному из причальных канатов?
Да.
Мгновение назад Лайза еще лежала в кровати — и вот уже она, совершенно обнаженная, заняла боевую стойку посреди комнаты, с оружием наготове. Подтвердилось. Никого здесь нет.
Она метнулась к своему маленькому арсеналу, вытащила и быстро натянула на себя фототропный комбинезон. Комбинезон, как и пистолет, выпускался исключительно для высших чинов Империи; даже полицейский ранга Хейнз не имел права обладать ни тем, ни другим. Однако, как водится, полицейские далеко не всегда исполняют законы, которые призваны охранять.
Хейнз была готова к визиту незваных гостей. Теперь нужно их встретить как положено.
Осторожно ступая, она подошла к двери, выходящей на палубу баржи, и слегка приоткрыла ее. Затем, сняв очки для ночного видения с крючка возле двери, надела их.