— Да, я его никому ещё не показывал, — подтвердил Блюменфельд, — но сам прочитал. Правда, пока не решился представить сей документ всему кабинету министров, — Но если вы готовы рассмотреть этот меморандум сейчас, то я готов его зачитать.
— Будьте любезны, — холодно отозвался на это Керенский.
Блюменфельд быстро взглянул на него, кивнул и подошёл к своему сейфу. Повозившись с замком пару минут, открыл его и вскоре возвратился обратно, держа в руках тонкую кожаную папочку.
— Вот, прошу вас! — и Блюменфельд протянул Керенскому лист бумаги с текстом меморандума.
— Спасибо, Герман Фадеевич, но я прошу вас самому его зачитать, чтобы можно было понять их требования на слух, а я потом заберу у вас копию, чтобы спокойно почитать в тиши своего кабинета и тщательно обдумать его смысл и мои действия в соответствии с этим.
— Да, конечно. Тогда, господа и товарищи, прошу вашего внимания.
Все закончили шептаться, ожидая, а Блюменфельд нацепил на нос очки и стал читать.
1. Принимая во внимание единодушное требование автономии Украины, выставленное украинской демократией, надеемся, что Временное правительство выскажет в том или ином акте свое принципиальное сочувственное отношение к этому лозунгу.
2. Неизбежность постановки украинского вопроса на международной конференции в связи с судьбой Галиции и частей украинской земли, занятых немцами, принуждает сейчас же принципиально решить вопрос об участии в такой конференции представителей украинского народа, ибо такое участие требует немедленного принятия подготовительных практических шагов относительно заграничной Украины.
3. Для всестороннего ознакомления правительства с настроениями на Украине и требованиями украинского населения, а также для практического содействия правительству в проведении в жизнь различных мер, вызванных особенностями жизни края, необходимо основать при Временном правительстве должность особого комиссара по делам Украины.
4. Для объединения правительственных мероприятий во всех губерниях с украинским населением необходимо ввести должность особого комиссара с краевым советом при нем.
5. В целях повышения боевой силы армии и возрождения дисциплины необходимо провести в жизнь выделение украинцев в отдельные войсковые части, как в тылу, так по возможности и на фронте.
6. Признанную Временным правительством украинизацию начальной школы необходимо перенести и на среднюю и высшую школы, как в смысле языка, так и предметов преподавания.
7. Ответственные места как гражданской, так и духовной администрации на Украине необходимо замещать лицами, пользующимися доверием населения, говорящими на его языке и хорошо знакомыми с его бытом.
8. Для удовлетворения национальных потребностей, подавляемых при старом режиме, необходимо отпустить из государственного казначейства в распоряжение Центральной рады соответствующие средства.
9. Необходимо разрешить въезд на родину тем зарубежным украинцам, которые выселены несправедливо из мест своего постоянного жительства, а также облегчить участь пленных украинцев, галичан, распределив их по украинским губерниям.
Члены делегации Украинской центральной рады: В. Винниченко, Д. Корбенко, Письменный, Д. Ровинский, И. Ковалевский, О. Пилькевич, А. Чернявский, С. Ефремов, И. Снижный и Г. Одинец. (текст приведён полностью, так как его очень трудно найти и для лучшего понимания смысла самого повествования книги).
Некоторое время все молчали. Молчал и Керенский. Он был ни капли не удивлён, а почему? Да потому, что и не ждал другого от этих «братьев». Им в любые времена только незалежности и самостийности подавай, а что они с ней дальше будут делать, они и сами не знают. Точнее, знают, но ничем хорошим это, как правило, не заканчивалось.
Об этом стоило серьезно подумать, и как можно скорее, а то так и до отделения во время войны недалеко будет. От этих товарищей всего можно ожидать. А рядом линия фронта, ну и так далее. Ишь, чего удумали, ироды… Ну, ничего, будет вам и незалежность, и самостийность, и прочая «слава Украине»… Петлюры. Вслух же он произнёс.
— Что же, товарищи министры, давайте обсудим каждый пункт этого весьма интересного документа.
— Да, я предлагаю подтвердить все положения меморандума, — изрёк Блюменфельд.
— Первые два пункта даже рассматривать не стоит, — ответил Плеханов. — Остальные я допускаю.
— Я бы поостерёгся, — возразил Второв.
Коновалов посмотрел на Керенского, тот отрицательно покачал головой.
— Я против всех пунктов, — тут же произнес Александр Иванович.
— Комиссар нужен, а чем плоха украинизация? — заметил на это Терещенко.
Министр финансов Шипов нахмурился.
— А с какой стати, простите, мы будем кормить неизвестно кого и зачем, собственно?
Министр земледелия Чаянов тоже недоумённо посмотрел на Блюменфельда.
— А вы понимаете, сколько из-за этого появится проблем с землёй? А кто там будет заниматься продовольственным обеспечением? Они же, как только им дадут добро, сразу перехватят бразды управления в свои руки. И будут грабить и воровать. Это немыслимо, вы разве не знаете природу украинцев, Герман Фадеевич?
Тот в ответ только развёл руками. Скарятин, когда до него дошла очередь, сказал.
— Их действия неправомочны, и они некомпетентны принимать такие решения. Это просто сборище случайных людей, которые сплотились ради одной цели — получить любой ценой власть над огромной территорией. Очевидно, что их следующим шагом будет отделение от нашей республики, со всеми вытекающими последствиями для нас. Это распад государства, господа, то есть, товарищи.
Министр транспорта Юренев пожал плечами.
— Я считаю, что кроме проблем признание этого меморандума ничего нам не принесёт.
— И я поддерживаю министра транспорта, — эффектно закончил дискуссию Керенский. — Ничего они не получат и не должны получить, кроме комиссара по делам Украины. Этот пункт возможно исполнить. А пока я предлагаю на каждый их пункт написать ответ и отправить телеграммой для ясности. И вообще, я дам указания Бюро особых поручений проверить данных членов на возможное сотрудничество с органами германской разведки. Не нравится мне всё это. А пока давайте подготовим решение, ответ султана запорожским казакам или кем они там себя считают (ответ был более грубым, но в целях соблюдения цензуры он не упоминается в стенографической записи).
После длительных дискуссий телеграмма была сформирована.
1. Лозунг противоречит принципам единства государства, сформированного нашими предками.
2. Рада некомпетентна в таких решениях и не является отдельным субъектом государства.
3. Комиссар по Украине будет назначен и введён во Временное правительство.
4. 5, 6 и 7 пункты противоречат здравому смыслу.
5. Указать на недопустимость некоторых пунктов: войско, казначейство и т. п.
6. Сейчас идёт война.
Временное правительство. Дата. Подпись.
— Ну а кого тогда мы назначим комиссаром по Украине? — спросил Блюменфельд у Керенского.
— Я подумаю. Кандидатур много, но нужен человек, который там жил и хорошо знает менталитет населения, но в то же время освобождён от влияния его на себя. Думаю, что Павел Фёдорович Булацель подойдёт для этого как нельзя лучше.
— Простите, но он же черносотенец?! — Блюменфельд опешил, а все остальные заинтересовались.
— Да, объяснитесь, Александр Фёдорович, почему именно его? — поддержал председателя и Плеханов.
— Он бывший черносотенец и пересмотрел свои взгляды.
— Не думаю, — покачал головой Блюменфельд.
— Бывших черносотенцев не бывает, — едко заметил Плеханов.
— У меня… бывает…, - отмёл их домыслы Керенский. — Я решил, поедет он.
Возразить Керенскому никто из собравшихся не посмел.
— Ну, что же, — резюмировал Блюменфельд, — Пусть будет так. Или у кого-то возникли какие-либо возражения?
Возражений ни у кого не возникло, и совещание закончилось.
По прибытии в свой кабинет Керенский сразу же позвонил Климовичу.
— Евгений Константинович, здравствуйте. Прошу вас подготовить мне справку по Украинской Центральной Раде. Да, все досье и необходимые документы на этих людей. И подумайте, какие меры мы можем принять к ним. Да, жду вас тогда у себя вечером в Смольном. Да, это очень срочно. Ситуация может выйти из-под контроля очень быстро. И мне нужна любая информация об этих людях. Хорошо, жду.
Керенский опустил трубку телефона на рычаги и задумался.
Надо отправлять людей на Украину. Хватит им там балдеть. И отправить лучше Красковского-Юскевича. Он же обещал ему должность на Украине. Вот пусть и поработает там немного на благо России, но недолго, а то мало ли что…
Глава 3. Евреи
"Революцию делают Троцкие, а расплачиваются за это Бронштейны. Главный раввин Российской империи"
Я. Мазе
"Мудрый еврейский народ говорит, что самые ярые антисемиты, как правило, евреи."
С. Лавров
Керенский стоял возле зеркала, поправляя на себе френч и пряча во внутренний карман небольшой браунинг. Всего лишь небольшая, но необходимая предосторожность, не более того.
Смотрясь в зеркало, Керенский думал о себе немного с пафосом и немного с сарказмом. Мир по-прежнему существует, жизнь идёт, земля крутится вокруг солнца, а Керенский вокруг России. Не будет Керенского, все по-прежнему будет крутится, а если не будет России, то мир изменится до неузнаваемости. Такие вот дела. Вздохнув, Керенский отошёл от зеркала, пора было ехать в Смольный, там его ждали. На сегодня была запланирована встреча со специально приглашённым главным раввином Российской империи. Можно сказать, что это будет если не судьбоносная, то очень важная встреча.
Приехав в Мариинский дворец, Керенскому пришлось подождать Якова Исаевича Мазе, тот опоздал на полчаса. Ну, что же, бывает… Керенский втянулся в работу и потому, когда ему доложили, что приехал главный раввин, он продолжал перебирать документы, сказав адъютанту, чтобы прибывший подождал, пока он освободится. Примерно через час, когда Мазе уже весь извёлся ожиданием и собирался уйти, его пригласили.