ом и плывут в Кронштадт. Не надо сдерживать их порывы.
— Но ведь будет бойня!
— Не надо переживать, они смогут договориться. А если не смогут, то зачем нам стычки в самом городе, это контрпродуктивно. Страсти и жажда мести должны реализовываться между ними, а не между ними и законопослушными гражданами. Каждый должен ответить за свои поступки, раз они так решили. И после окончания разборок необходимо подготовить приказ об отправке всех на фронт. Мы будем создавать штрафбаты для тех, кто не хочет воевать и готов оставить Отечество в трудный для него час.
— Как вам будет угодно, — только и смог ответить Каледин.
Пять минут ушло на то, чтобы объяснить, что такое штрафбат и его особенности, в конце концов генерал ушёл, согласовав с Керенским решение на приведение казачьих полков в полную боевую готовность.
А события, немного вялые в начале месяца, вдруг начали убыстряться. Подзуживаемые провокаторами, солдаты ринулись в Кронштадт, чтобы разобраться с матросами. Захватив паром и несколько пароходов, они переправились в город. Обычная кулачная потасовка всех со всеми постепенно превратилась в митинг, который возглавил студент Ламанов, но откуда-то в толпу дали очередь из пулемёта, затрещали винтовочные выстрелы и всё обратилось в хаос. Солдаты и матросы стали стрелять друг в друга. Ламанова просто затоптали в толпе, а кроме него и ещё многих.
Митинг постепенно превратился в побоище, а паром в это время тихо отошёл от берега и поплыл обратно за казаками. Матросы схватились с солдатами, бой протекал с переменным успехом. Ведь и те, и другие не имели боевого опыта, но матросов первоначально было меньше, и они проигрывали, пока им на помощь не прибежала братва с остальных кораблей.
Солдат быстро прижали к берегу, загнав в холодную воду, но тут в них взыграло отчаяние, и они пошли в штыковую, откинув матросов. Возник паритет сил. Весь берег и часть улицы, где происходил митинг, были усеяна телами в серых шинелях и чёрных бушлатах.
Раненые стонали, мёртвые молчали, и те, и другие истекали кровью, которая текла ручьями по булыжной мостовой. Изредка щёлкали винтовочные выстрелы, не давая расслабиться противникам. Вместе с кровью уходил и адреналин, уступая место откровению понимания ситуации.
В это время к пристани в другом месте причалили два парома с казаками. Прыгая с паромов, казаки побежали захватывать Кронштадт, убивая всех, оказывающих вооружённое сопротивление. И за несколько часов весь небольшой город-порт был полностью захвачен. Оставшиеся в живых солдаты и матросы были арестованы.
Офицеры с немногими экипажами наиболее здравомыслящих матросов грузили на палубы арестованных и под охраной казаков переправляли их в Петропавловскую крепость, курсируя между Кронштадтом и Петроградом.
Так продолжалось до ночи. В ходе боя и захвата казаками города полностью был уничтожен весь Совет Кронштадта. Приказ Керенского был однозначен: никого в плен не брать.
На следующие сутки аресты продолжились. Адмирал Рыков вместе с военной милицией рыскал по квартирам и острову в поисках агитаторов и анархистов, вычищая последнюю заразу. Все окрестные форты в Финском заливе были освобождены от солдат и матросов, а вместо них туда направились солдаты латышских полков. Сам Кронштадт был взят под охрану казаков, латышских стрелков и военной милиции. Через три дня Кронштадт полностью перешёл под управление Временного правительства. Одной проблемой стало меньше.
Керенский, сойдя с катера на пристань Кронштадта, не спеша прошёлся до здания Морского собрания и обратно, попутно осмотрев поле боя, верфь и несколько зданий. Полностью удовлетворённый, через час он отплыл обратно.
Постепенно в Петроград подтягивались латышские и эстонские полки. Небольшая их часть осталась в Петрограде, остальные были направлены в Москву и другие крупные города, частично заменив местные гарнизоны. Особенно это касалось Казани, где был размещён полнокровный полк, охраняющий воинские склады и пороховой завод. Керенский постепенно стягивал силы, необходимые для решения своих задач, но всё пока было очень аморфно.
Одновременно с Кронштадтом люди Рыкова окружили дачу Дурново, а казаки Шкуро начали её штурм. Анархисты яростно отстреливались. Застигнутые врасплох, они оказали самое отчаянное сопротивление, стреляя из винтовок и пулемётов. Внутри здания слышались визгливые женские крики и отборный мат анархистов.
Казаки в ответ ударили из пулемётов с четырёх сторон и, пользуясь огневой поддержкой, пошли на штурм. Забросав гранатами здание, они ринулись в него, стреляя и хватая всех выживших. Через пятнадцать минут всё было кончено и из здания стали выводить раненых и арестованных. Кого там только не было: балтийские матросы, экспрессивные дамочки, проститутки обыкновенные, гвардейские офицеры и ещё бог весть какая публика.
По всему городу прокатились аресты анархистов и укрывшихся на частных квартирах большевиков и эсеров. Меньшевики во главе с Плехановым с радостью сдавали своих бывших коллег, очищая прежде всего место для себя. Ничего личного — обыкновенная борьба за власть.
***
Но в каждой бочке мёда завсегда найдётся ложка дёгтя. И вот через пару дней после разгрома Кронштадта к Керенскому пожаловали военные атташе государств Антанты. Это были: генерал Альфред Нокс, представляющий в России Британскую империю, генерал Анри Киссель, представляющий Французскую республику, а также итальянец и американец. Имя итальянского генерала Керенский даже не потрудился запомнить. А вот американец ему все же запомнился — это был бригадный генерал Уильям Джадсон.
Все четыре генерала во главе с Ноксом зашли в кабинет и чинно расселись за стол.
— Господин военный министр, мы прибыли к вам, чтобы узнать непосредственно от вас планы русской армии, — начал Нокс, когда все расположились в удобных креслах.
— Планы остались теми же, — коротко ответил Керенский, с любопытством рассматривая всех атташе.
— Не могли бы вы объяснить вашу весьма неопределённую фразу, — с лёгким акцентом проговорил генерал Киссель.
— Россия не выходит из войны и сохраняет все свои обязательства перед союзниками.
— То есть, вы за продолжение войны с Центральными державами?
— Да, у нас нет другого выбора, — ответил Керенский, думая совсем наоборот.
— Но ваша армия ведёт только позиционную войну, не предпринимая никаких наступлений. Тем самым вы не выполняете свои обязательства, — медленно и с расстановкой сказал Нокс.
— Насколько я знаю, наступление было подготовлено и должно состояться не позже апреля. Но в дело вмешалась революция, войска были дезорганизованы и не могли наступать. В дальнейшем хаос, разброд и шатания только усиливались, что не могло не сказаться на состоянии армии. В связи со всем этим наступление было перенесено.
— Перенесено на какой срок?
— На какой? Я бы сначала хотел услышать от вас, что вы можете сделать для того, чтобы помочь восстановить нам армию.
— Господин министр, ваши слова неприемлемы. Это ваша забота, как восстановить боеспособность собственной армии, а не наша. Мы требуем от вас выполнения всех обязательств и продолжения войны до победного конца.
— Для того, чтобы нам выполнить свои обязательства, вы должны выполнить свои, — парировал Керенский и улыбнулся. Не стирая вежливой улыбки со своего лица, он резко перешёл на английский.
— Mr. General, where are the deliveries of your weapons planned for May? (Господин генерал, где запланированные на май поставки вашего вооружения?).
— What?
— Ни Британская, ни Французская империя не выполнили своих обязательств перед нами по предоставлению вооружения. У меня лежит график поставок, и он основательно просрочен. Деньги за вооружение уплачены, и даже отправлены товары, вытребованные вашими правительствами, господа. Но воз и ныне там, как гласит наша народная пословица. Мне бы хотелось узнать, с чем это связано?
— Это связано с логистикой и невозможностью быстро удовлетворить все ваши запросы, — ответил Нокс. — У вас в Мурманске забиты склады, и вы не вывозите оттуда ничего в полном объёме.
— Я понял, мы направим все силы для того, чтобы вывезти всё необходимое для наступления. И вы можете многое доставить к нам через Швецию и Финляндию.
— Военное имущество будет вам доставлено, как только вы начнёте подготовку к наступлению.
— Ну, что же, наступление будет организовано в июле на Северном фронте, а силами Балтийского фронта будет нанесён удар по военно-морскому флоту Германии. Не исключено, что и с высадкой десанта.
— Вы это гарантируете?
— Настолько же, насколько вы гарантируете увеличить и ускорить поставки уже закупленного нами вооружения. Кроме этого, нам срочно необходимы паровозы и броневики.
— С паровозами всё ясно, но зачем вам увеличение поставок броневиков, может быть вы хотите закупить новейшие танки?
— Танки дороги, броневики дешевле и манёвреннее. Мы не рассчитываем на затягивание войны. Достаточно будет нанести поражение Германии и Австро-Венгрии, чтобы вынудить их подписать мирный договор с Антантой.
— А что вы думаете об аннексиях и контрибуциях в случае заключения мира?
— Буду с вами честным, мистер Нокс и месье Киссель, если вы целиком и полностью поддержите нас, то Россия под моим руководством откажется от контрибуций и не претендует на аннексии новых территорий.
Нокс кивнул, Киссель улыбнулся, итальянец приподнял брови, а Джадсон усмехнулся.
— В таком случае, — сказал Нокс, — Мы вам поможем, но ваши новые заказы потребуют дополнительных вложений финансовых средств.
— Я понимаю, Временное правительство подготовит предложения и озвучит их немного позже. Пока я не готов сообщить вам о наших финансовых возможностях. Министр финансов Шипов знает об этом и будет связываться с вашими правительствами, господа.
— Хорошо, мы поставим в известность наши правительства о ваших планах и примем все меры, зависящие от нас, чтобы поставки оружия к вам не прекращались. Мы ждём от вас сроков наступления.